Дурная кровь - Джон Каррейру

Настолько серьезный подход к безопасности весьма впечатлил Джеймса и Гроссмана. Это напоминало компанию Coca-Cola, которая яростно охраняла секретную формулу своего легендарного напитка, а также наводило на мысль, что стартап обладает чрезвычайно ценной информацией. То, как вели себя Санни и Элизабет, постепенно превратило эти предположения в твердую уверенность.

На первой встрече руководители «Теранос» рассказали, что разработанная стартапом технология позволяет по образцу крови из пальца проводить спектр анализов, который охватывает от 1000 до 1300 кодов стандартных анализов, которые оплачиваются страховщиками в рамках программы «Медикер». По крайней мере именно так первая встреча описывалась в иске, который намного позже Partner Fund подаст к «Теранос». (На самом деле многим анализам соответствует сразу несколько платежных кодов, поэтому в реальности эти тысячи позиций означали несколько сотен реальных анализов.)

На второй встрече через три недели Элизабет и Санни показали презентацию с графиками сравнения тестовых данных с приборов, принадлежащих «Теранос», и традиционных лабораторных анализаторов. На нескольких диаграммах можно было видеть скопления экспериментальных точек, расположенные вплотную к прямой, поднимавшейся по диагонали от оси X. Это должно было означать, что результаты «Теранос» практически почти идеально коррелируют с данными коммерческих аппаратов. Другими словами — технология стартапа не уступала по точности традиционным анализам. Главным обманом графика было то, что показанные данные были получены не с «ми-ниЛаба» и даже не с «Эдисона». Да, анализы проводились в лаборатории компании Элизабет, но на тех же самых коммерческих анализаторах, один из них был произведен фирмой Bio-Rad, которая была расположена всего в часе езды от Пало-Альто.

Санни также рассказал финансистам, что компания разработала методику около трех сотен разных анализов крови от самых востребованных, типа концентрации глюкозы, калия-натрия, маркеров работы почек, а также более сложных тестов, например на онкомаркеры. Он хвалился, что девяносто восемь процентов этих анализов на приборах «Теранос» можно провести по капле крови, взятой из пальца, а через полгода абсолютно все анализы будут проводиться только так. И в эти три сотни анализов попадало от девяносто девяти до девяносто девяти и девяти десятых процента всех врачебных назначений. И абсолютно каждый из них компания направила на сертификацию в FDA, рассказывал Санни.

Однако самым смелым и впечатляющим заявлением, которое сделали Элизабет и Санни, было то, что система «Теранос» может зараз проводить семьдесят различных типов анализов по одному образцу крови из пальца, а скоро это число еще увеличится. Возможность проводить такое количество анализов по паре капель крови была беспрецедентным прорывом в микрогидравлике, Святым Граалем и золотой жилой одновременно. Тысячи ученых в исследовательских институтах и научных отделах крупных корпораций по всему миру пытались добиться таких результатов не первый десяток лет с того самого момента, когда швейцарский ученый Андреас Манц показал, что технологии изготовления компьютерных микрочипов можно успешно применять для создания микроскопических каналов для перемещения сверхмалых количеств жидкости.

Но больших прорывов в этой области не было по нескольким причинам. Одна из них заключалась в том, что для различных типов анализов требовались радикально отличающиеся методики. И когда образец был использован, например для проведения иммуноферментного анализа, то общий биохимический или гематологический анализ по нему провести было уже нельзя — в образец были добавлены специфические вещества, — а оставшегося объема чистой крови было уже недостаточно. Другим фактором была неизбежная потеря некоторого количества крови, которая происходила при переносе ее на микрочип, — как этого избежать, пока не придумали. Это было бы не важно при достаточном количестве материала, но при исходной одной капле это становилось проблемой. Со слов Элизабет и Санни выходило, что они успешно решили эти и многие другие сложности, над которыми билась вся биоинженерная отрасль.

Кроме впечатляющих научных достижений, окончательно убедил Джеймса и Гроссмана состав совета директоров. Кроме Шульца и Мэттиса в него теперь входили бывший госсекретарь Генри Киссинджер; бывший министр обороны Уильям Перри; возглавлявший в свое время Комитет палаты представителей США по вооруженным силам Сэм Нанн и адмирал в отставке Гэри Роухед. Все это были известные и влиятельные люди с безупречной репутацией, и они готовы были поручиться за компанию. При этом все они, как и Шульц, состояли в Гуверовском институте. Элизабет познакомилась с ними именно через Шульца и тщательно выстраивала отношения, привлекая в совет директоров в обмен на акции.

Присутствие в совете директоров бывших министров, конгрессменов и высокопоставленных военных обеспечивало абсолютное доверие тому, что говорили Элизабет и Санни, например насчет широкого использования приборов «Теранос» в американской армии. Джеймс и Гроссман рассудили, что после запуска масштабных проектов с такими крупными сетями магазинов и аптек, как Walgreens и Safeway, у столь простых и удобных с точки зрения пациента анализов крови будет бешеная популярность и компания легко займет значительную долю рынка. А контракты с министерством обороны должны также обеспечить хорошую выручку.

Эти предположения полностью подтверждались в присланном Санни финансово-аналитическом прогнозе: компания планировала получить сто шестьдесят пять миллионов прибыли при выручке в двести шестьдесят один миллион в 2014 году и один миллиард восемьдесят миллионов прибыли при выручке в один миллиард шестьсот восемьдесят миллионов — в 2015-м. Никто и подумать не мог, что эти данные Санни получил не с помощью тщательных расчетов, а взял с потолка. С тех пор как Элизабет уволила Генри Мосли в 2006-м, в компании не было настоящего финансового директора. Единственным сотрудником, выполнявшим схожие обязанности, была корпоративный контролер Дениз Ям. Через полтора месяца после того, как Санни отправил Джеймсу и Гроссману прогнозы фантастических прибылей, она выслала куда более скромные цифры в консалтинговую фирму Аrапса, чтобы рассчитать цену на акции для сотрудников. По ее прогнозам, прибыль должна была составить тридцать пять миллионов в 2014 году и сто миллионов в 2015-м (на сто тридцать и девятьсот восемьдесят миллионов меньше, чем Санни обещал инвесторам Partner Fund). Но, как позже стало очевидно, даже ее оценки были невероятно оптимистичными.

Джеймс и Гроссман, конечно, не знали, что внутренние прогнозы «Теранос» в десятки раз ниже, чем те, что прислали им. Они и подумать не могли, что компания с таким советом директоров может что-то скрывать или вести дела недобросовестно. Ведь в состав этого самого совета в качестве спецконсультанта входил — и действительно присутствовал на каждом собрании — сам Дэвид Бойз. Если за всем следит лучший юрист страны, что может пойти не так?

4 февраля 2014 года Partner Fund приобрел 5655 294 акции «Теранос» по цене семнадцать долларов за штуку — на два доллара за акцию дороже, чем их приобрела Lucas Venture Group всего несколькими месяцами раньше. В общей сложности за этот раунд инвесторы вложили в «Теранос» девяносто шесть миллионов долларов, а общая оценка компании составляла теперь невероятные девять миллиардов долларов. Таким образом, оценочное состояние Элизабет, которая владела чуть более чем половиной акций, составляло пять миллиардов долларов.