Достопочтенный Школяр - Джон Ле Карре

С фотографии в книге смотрел двадцатилетний мужчина приятной внешности, с мягким взглядом, обладающий не только большим богатством, но и большими достоинствами, но внешне ничем не отличающийся от многих других людей. Его покойного сына звали Нельсон. Британские адмиралы, отметил Джерри, Дрейк и Нельсон. Он не мог отделаться от мысли, что отец получил имя в честь первого английского мореплавателя, добравшегося до китайских морей, а сын – в честь героя Трафальгарской битвы.

Джерри было гораздо легче, нежели Питеру Гиллему, связать «Чайна Эйрси» в Гонконге и «Индочартер ЮА» во Вьентьяне. Ему показалось забавным то, что он прочитал в проспекте компании «Чайна Эйрси». Она занималась разносторонней деятельностью в области торговли и перевозок в юго-восточном регионе Азии, и в сферу ее интересов входили рис, рыболовство, электротовары, тиковое дерево, операции с недвижимостью и транспортные перевозки.

Работая как-то в корпункте у Люка, он предпринял более решительный шаг: исключительно в силу обстоятельств ему попалось на глаза кое-что о Дрейке Ко. Правда, надо признать, что он сам нашел имя Ко в картотеке. Точно так же, как и имена еще десятка или двух состоятельных китайцев, проживающих в колонии. В добавление к этому он – абсолютно без задних мыслей! – спросил у девушки-сотрудницы, какие из миллионеров-китайцев, по ее мнению, являются самыми колоритными личностями и подошли бы для его статей. И хотя Дрейк, возможно, и не был одним из самых очевидных кандидатов, Джерри не понадобилось много времени, чтобы навести девушку на это имя. Вслед за именем появились вырезки из газет. И в самом деле, как он уже доказывал Кро, было что-то унизительное, если не сказать неестественное, в том, чтобы прибегать к тайным методам получения информации о человеке, который настолько явно находится на виду. Агенты советской разведки, Джерри мог судить по своему ограниченному опыту, обычно представляли собой гораздо более скромные фигуры. По сравнению с ними Ко принадлежал к другому классу.

«Он чем-то напоминает мне моего старика Самбо», – подумал Джерри. Мысль о таком сходстве впервые пришла ему в голову.

Больше всего информации он почерпнул из журнала «Голден Ориент» (который уже больше не издавался). В одном из последних номеров он поместил иллюстрированный очерк на восьми страницах, озаглавленный «Красные рыцари Наньянга», в котором рассказывалось о все более многочисленных группах китайцев, живущих в разных странах, но поддерживающих очень выгодные торговые отношения с красным Китаем (обычно их называли «жирными котами»). Джерри знал, что название Наньянг используют для стран, находящихся к югу от Китая; и для китайцев это слово значит нечто вроде Эльдорадо, где царит мир и все живут в достатке. Каждому из героев этой журнальной статьи посвящалась одна страница с фотографией, обычно на фоне владений того или иного бизнесмена. Гонконгским героем очерка – а там еще были интервью с бизнесменами из Бангкока, Манилы и Сингапура – был «этот пользующийся всеобщей любовью человек – спортсмен, президент Жокейского клуба» господин Дрейк Ко, председатель, управляющий, директор и обладатель контрольного пакета акций компании «Чайна Эйрси Лтд., Гонконг». Он был сфотографирован со своей лошадью по кличке Счастливчик Нельсон в конце удачного сезона в Хэппи Вэлли. Джерри сразу же обратил внимание на имя лошади. Ему показалось жутковатым, что отец называет лошадь именем своего умершего сына.

Фотография, напечатанная в журнале, давала гораздо лучшее представление о Ко, чем его безликий снимок в «Кто есть кто». У Ко было веселое, даже приподнятое настроение, и, несмотря на то что на нем был головной убор, возникало впечатление, что он – лысый. Кстати, головной убор на фотографии представлял наибольший интерес, потому что, насколько мог судить Джерри, никто и никогда не видел китайца в такой шляпе. Это была даже не шляпа, а скорее берет, сдвинутый набок и назад, и Ко был похож не то на английского солдата, не то на французского торговца луком. Но самое главное, что в Ко было то, что чрезвычайно редко встретишь у китайцев – самоирония. Он был высокого роста, на нем был дорогой и элегантный плащ в стиле «Берберри», и длинные руки торчали из рукавов, как у переростка. Было видно, что он действительно очень любит свою лошадь – одна рука спокойно лежала у нее на крупе. Когда в интервью Ко спросили, почему он по-прежнему содержит флотилию джонок, хотя джонки, по общему мнению, уже давно не выгодны, он ответил: «Я из рода Хакка из Чиу-Чау. Мы дышали водой, мы выращивали урожай на воде, мы спали на воде. Лодки – это моя среда обитания». Он также любил описывать свое путешествие из Шанхая в Гонконг в 1951 году. В то время граница между ними еще была открыта и, по сути дела, не было никаких ограничений на въезд. Тем не менее. Ко предпочел совершить путешествие на рыбацкой джонке, несмотря на пиратов, блокады и штормы, что другие расценивали по меньшей мере как очень эксцентричный поступок.

Говорят, он как-то обмолвился: «Я всегда был очень ленив. Если ветер бесплатно доставит меня туда, куда надо, зачем мне идти пешком? Сейчас у меня есть морская яхта длиной тридцать метров… я по-прежнему люблю море».

«Известен своим чувством юмора», – говорилось о нем в статье.

Хороший агент-разведчик обязательно должен быть интересным человеком, утверждают «наставники» из Саррата. В московском Центре, по-видимому, это тоже понимали.

Поскольку никто на него не смотрел, Джерри неторопливо подошел к картотеке, и через несколько минут у него в руках оказалась толстая папка, заполненная вырезками из газет и журналов, большая часть которых была посвящена скандалу с акциями в 1965 году, в котором Ко и группа китайцев из Сватоу сыграли не очень благовидную роль. Расследование, проведенное фондовой биржей, не пришло ни к каким определенным выводам, чего и следовало ожидать – дело было отправлено на полку. А в следующем году Ко наградили орденом Британской Империи. «Если ты кого-нибудь покупаешь, – говаривал когда-то старик Самбо, – покупай со всеми потрохами».

В бюро Люка работало несколько сотрудников-китайцев, и среди них – компанейский парень из Кантона по имени Джимми, который частенько бывал в клубе и которому платили по китайским расценкам за то, что он выступал в роли советника во всем, что касалось местных обычаев. Джимми утверждал, что китайцы из Сватоу – это совершенно особый народ, как шотландцы или евреи: они выносливы и не боятся трудностей, хранят верность своему клану; стали притчей во языцех из-за своей бережливости, доходящей до скупости, живут у моря и поэтому всегда могут искать в море спасения, когда их преследуют, или когда они страдают от голода, или когда не могут выбраться из долгов. Он добавил, что их женщины очень ценятся, потому что они красивы, трудолюбивы, рачительны и страстны.

«Собираетесь писать еще один роман, ваше благородие?» – вкрадчиво спросил Карлик, выглядывая из своего кабинета, чтобы выяснить, чем занимается Джерри. Джерри хотел было спросить, как это могло получиться, что китаец из Сватоу вырос и воспитывался в Шанхае, но счел, что будет благоразумнее перевести разговор на менее опасную тему.

На следующий день Джерри позаимствовал видавшую виды машину Люка. Вооружившись стандартной тридцатипятимиллиметровой камерой, он отправился на Хедлэнд-роуд, в «гетто для миллионеров» между заливами Рипалс Бей и Станли, и там постарался изобразить из себя любопытного зеваку, рассматривая тамошние виллы, как это делают многие праздные туристы. «Легенда» оставалась прежней – очерк для Стаббса о супербогатых людях Гонконга: даже сейчас, и даже самому себе, он вряд ли признался бы, что поехал туда из-за Дрейка Ко.