Путин и Трамп. Как Путин заставил себя слушать - Дэвид Корн

Ответы Обамы уязвили всех в кампании Клинтон. Разве не мог Обама — главный актив кампании Клинтон — рассказать нации о том, что происходит? Если правительство Соединенных Штатов не обвинит русских в атаке и утечке документов, Клинтон и ее помощники окажутся в рискованной ситуации. Тогда их утверждения будут с легкостью отброшены как политический жест отчаяния или безосновательная истерия, а еще хуже — и то, и другое.

Демократы на Капитолийском холме также хотели от Обамы большего. Если русские сделали своей мишенью их кандидата в президенты, избирателей следовало уведомить об этом, полагали они. На третий день конвенции представитель Адам Шифф и сенатор Дайанна Файнштайн, демократы из руководства комитетов по разведке палаты представителей и Сената, отправили Обаме открытое письмо, заявляя: если Москва срежиссировала утечку в WikiLeaks, то «этот эпизод представляет собой беспрецедентную попытку вмешательства во внутреннюю американскую политику, которая требует от Соединенных Штатов незамедлительной реакции». Они просили Обаму рассмотреть вопрос о снятии грифа секретности и предоставлении в публичный доступ разведывательной информации — «оценок, касающихся инцидента, включая любые сведения, которые могли бы пролить свет на возможную мотивацию России к этому беспрецедентному вмешательству в президентскую гонку в Соединенных Штатах».

Их письмо ничего не достигло. Обама и Белый дом не сделали и не сказали ничего, чего не делали или не говорили бы раньше. На следующий день пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест по-прежнему придерживался осторожного сценария: «Я просто не хочу сказать ничего такого, что могло бы быть воспринято как попытка хотя бы незначительного влияния на ход этого расследования (ФБР — взлом сети DNC)… Я признаю, что был проведен анализ, который указывает, что, вероятно, следует винить русских; но ФБР предпочитает на данном этапе не оглашать это заключение (как окончательное)».

В очередной раз сотрудники кампании Клинтон погрузились в отчаяние. С их точки зрения, от Белого дома помощи ждать не следовало.

Примерно в это же время ФБР получило ошарашивающее послание от австралийского правительства: в прошедшем мае в Британии Пападопулос сказал некоему высокопоставленному австралийскому дипломату, что российское правительство имело в своем распоряжении «грязь» на Клинтон. Эта информация казалась пугающей, особенно после утечки документов через WikiLeaks. Она подтолкнула ФБР к более тщательному изучению связей кампании Трампа с русскими.

В распоряжении Бюро уже были первые отчеты Стила с бередящими душу предположениями о тайном сговоре Трампа с Москвой. Поездка Пейджа в начале июля в российскую столицу выглядела подозрительно. Взлом сети DNC — и последовавший за этим вброс информации Guccifer 2.0 и WikiLeaks — при этом и то и другое казалось лишь ширмой для российской разведки, — был еще одним осколком общей картины. Потом был еще Манафорт. Украинское правительство недавно попросило Бюро помочь ему отследить выплаты от Манафорта в адрес пророссийской Партии регионов. А еще ФБР получила от дружественных шпионских служб, включая Нидерланды и Британию, сведения о русском взломе, а также о контактах, связывающих Трампа с людьми в России.

С докладом Пападопулоса в руках Коми и руководимое им Бюро приняли судьбоносное решение: контрразведка открыла следствие по возможным связям между кампанией Трампа и правительством Владимира Путина. Бюро держало это в строжайшей тайне.

Даже когда ФБР уже начало свое расследование, разведывательное сообщество США с трудом осознавало всю чудовищность происходящего. Тот факт, что Россия решилась обнародовать украденные документы — то есть превратить их в оружие, — был эскалацией. Это делало взлом DNC совершенно отличным от того, что случилось в 2008 году, когда китайцы взломали компьютеры кампаний Обамы и Маккейна. Но в верхах разведывательного сообщества не сразу осознали значимость этого события.

На той неделе, когда проходила Национальная конвенция демократов, директор национальной разведки Джеймс Клэппер выступал с речью в Аспене, на Форуме по безопасности — ежегодной конференции, куда съезжались действующие и бывшие высшие чины национальной безопасности со всей страны. К изумлению большинства присутствующих, Клэппер не казался очень озабоченным взломом DNC. Он сказал, что не стоит «гипервентилировать» этот повод. То есть не надо об этом много говорить! А еще он не без сарказма добавил: «Я просто в шоке: кто-то что-то взломал. Ведь такого никогда раньше не случалось». Казалось, что его даже не смущала мысль о попытке русских помешать выборам; он сказал, что «это не сильно отличается от того, что происходило в разгар холодной войны».

Комментарии Клэппера нашли своего слушателя — в Москве. RT, медиаиздание на английском языке, контролируемое российским правительством, подхватило скептицизм Клэппера, опубликовав историю под заголовком «Глава разведки США призывает положить конец истерике по поводу предполагаемой роли России во взломе DNC». «Истерика» была синонимом гипервентиляции. Высший чин разведки США запросто окатил претензии кампании Клинтон холодной водой и помог ведущему пропагандистскому цеху России.

В отличие от Белого дома Трамп с охотой говорил о том, что он думал по поводу обвинений в адрес России. В первый день конвенции демократов Трамп выразил свое мнение по поводу усилий кампании Клинтон представить вброс информации через WikiLeaks как историю о нем и о России. Он сочинил твит: «Новая шутка в городе: Россия устроила утечку катастрофических писем DNC, которые вообще никогда не должны были быть написаны (глупость!), — а все потому, что я нравлюсь Путину». На программе канала АВС This Week он отрицал какие-либо взаимоотношения с Путиным. (Он не упомянул о своих недавних попытках заняться с одобрения путинского правительства строительством высотного здания в Москве.) Трамп сказал также, что его кампания не имеет никакого отношения к смягчению платформы республиканской партии по вопросу вооружения Украины. В передаче Meet the Press Манафорт также отрицал, что кампания имеет какое-либо отношение к борьбе за изменение платформы. Оба лицемерили.

27 июля на пресс-конференции в Дорале, штат Флорида, Трамп сделал одно из самых замечательных заявлений за всю кампанию. Он сказал, что сомневается, что россияне взломали демократов. «Никто не знает, кто это был», — сказал он репортерам. Но если бы это были русские, у него к ним было бы послание по поводу уничтоженных писем Клинтон. «Я бы сказал вам вот что: Россия, если ты слушаешь, я надеюсь, ты смогла бы найти тридцать тысяч недостающих писем. Я думаю, ты будешь здорово вознаграждена нашей прессой».

Многие месяцы медиа и демократы спекулировали на теме вероятных закулисных связей между Трампом и Россией. И Трамп послал Кремлю недвусмысленное послание: он просто пригласил противника-чужестранца взломать его политического оппонента.

В середине февраля 2015 года генерал Александр Бортников, директор ФСБ России, без всякого приглашения появился в Вашингтоне. Не проконсультировавшись с администрацией Обамы, Кремль выбрал Бортникова на роль руководителя российской делегации, прибывшей на саммит по противодействию международному терроризму. Ситуация была сложная. Белый дом планировал встречу как событие высокого уровня, которое заострит внимание на глобальном сотрудничестве с целью воспрепятствовать пропаганде радикального джихада. И присутствие Бортникова вовсе не соответствовало тому, что имел в виду Вашингтон. Семью месяцами ранее Евросоюз включил Бортникова в черные списки за его роль в принятии Кремлем решения относительно Украины. Еврочиновники бледнели от злости и жаловались американцам, что их обманули: им предлагали обменяться программными идеями с человеком, на которого они повесили ярлык парии. «Никто его туда не звал», — сказал Нед Прайс, директор по коммуникациям СНБ.