Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953 - Джеймс Хайнцен

В таком контексте «недонесение» стало серьезным преступлением. Статья 5 указа от 4 июня 1947 г. устанавливала за недонесение о хищении или о людях, готовящихся совершить таковое, наказание в виде 2-3 лет лишения свободы либо 5-7 лет ссылки в отдаленные районы. Данная статья эффективно криминализировала значительную часть населения – тех, кто, будучи свидетелем кражи продуктов из колхоза или мелкого воровства на предприятии, предпочитал об этом не сообщать18. Попытки режима сделать осведомительство обязательным и суровая кара за недонесение свидетельствуют, что многие люди не доносили о действиях, которые государство считало преступными.

Созданный в марте 1937 г. ОБХСС играл первостепенную роль в разоблачении людей, замешанных во взяточничестве, растратах, хищении социалистической собственности и спекуляции. ОБХСС находился в ведении милиции, которая занималась охраной общественного порядка и неполитическими преступлениями19.

И Министерство внутренних дел, и руководство прокуратуры твердили о чрезвычайной важности организации эффективных сетей тайных информаторов для пресечения или, еще лучше, предупреждения преступлений. В каждом ежегодном отчете ОБХСС в 19431953 гг. подчеркивалась необходимость расширять работу осведомительной сети. Планируя свою войну с преступностью, руководители ОБХСС первым делом думали об осведомителях. Использование осведомителей для предотвращения готовящихся преступлений или хотя бы раскрытия совершенных называлось оперативно-профилактической либо агентурно-оперативной работой.

По структуре осведомительная сеть, которую мобилизовал ОБХСС, напоминала другие подобные сети, например те, что сообщали сведения об интеллигенции и подозреваемых в политических преступлениях. Постоянная осведомительная сеть («негласный аппарат», в отличие от штатных сотрудников) имела два уровня20. На нижнем находились так называемые осведомители или информаторы. Эти люди поставляли милиции сведения по ходу своей обычной жизни. Группа, работающая «на земле», безусловно была самым крупным элементом сети. Осведомители снабжали милицию, так сказать, «первичными данными». На их основании милицейские следователи заводили «дела-формуляры».

По всей видимости, в команде осведомителей был представлен срез всего населения страны. В нее входили как служащие вроде счетоводов, бухгалтеров, администраторов, так и неквалифицированные и полуквалифицированные работники – уборщицы, секретари, официанты, шоферы, сторожа. (Демографические данные о поле и возрасте осведомителей недоступны.) Осведомителей из этой когорты объединяла способность вести наблюдение за людьми, которые могли поддаться искушению украсть, взять взятку либо иным образом воспользоваться своим служебным положением. Размещенные на тысячах рабочих мест во всех уголках страны, они в конечном счете составили некую социальную подгруппу, перекрывавшую рамки классов, профессий, рода занятий.

Второй уровень сети, так называемые резиденты, подбирался из «наиболее активных» и «надежных» осведомителей. В период позднего сталинизма общее число осведомителей превышало число резидентов примерно в 18-30 раз21. Резиденты сотрудничали с МВД, одновременно выполняя свою обычную работу. Они служили посредниками между милицейским оперативным составом и самими осведомителями. Каждый информатор был прикреплен к определенному резиденту, а МВД получало сведения от информаторов уже через него.

Параллельно существовала агентура – непостоянная сеть тайных «агентов», лучше, чем осведомители, подготовленных к работе в разных ситуациях, для расследования на определенном предприятии, или в целой отрасли промышленности, или в хозяйственных органах конкретного района. Эта система обходилась без резидентов. Агент действовал под прикрытием на предприятии или в ведомстве, докладывая о результатах оперуполномоченному либо оперработнику ОБХСС, как правило, в оперативное управление или отдел розыска ОБХСС. Эти местные сети трудились над раскрытием определенной схемы махинаций либо над очисткой от преступников отдельного предприятия или отдельной отрасли, а затем распускались. Во всех осведомительных сетях агенты и резиденты отвечали за подыскание и подготовку достойных доверия информаторов и за то, чтобы последние поставляли милиции полезные сведения.

Краткое описание одной агентурной операции, касавшейся взяточничества, хищений и злоупотребления служебным положением, позволяет немного присмотреться к деятельности осведомительной сети. Согласно докладу Главного управления милиции (ГУМ) за 1953 г., в январе сотрудники МВД получили информацию, заставлявшую подозревать преступные махинации в Главном управлении цирками22. Москва поручила расследование органам милиции в ряде мест, где гастролировал цирк (включая Красноярский край, Краснодарскую и Ростовскую области), но те остались ни с чем.

С помощью обычных процедур проверки раскрыть махинации не удалось. Тогда милиция пустила в ход агентурную сеть – группу агентов с заданием завербовать осведомителей, чья работа заключалась в том, чтобы проникнуть в преступные группировки и докладывать милиции обо всем обнаруженном. Следствие установило, что в 19481952 гг. работники цирка проворачивали изощренную аферу. Они незаконно добывали пустые бланки билетов кинотеатров за взятки директорам или бухгалтерам, ставили на них штамп с названием цирка и для надежности прятали их в клетке слона. Каждый вечер к открытию кассы жулики подбрасывали туда фальшивые билеты, перемешивая их с настоящими, и продавали зрителям. Предварительные данные показали, что это мошенничество обошлось государству более чем в 1,5 млн руб. Шайка делила выручку от продажи фальшивых билетов между собой, откладывая часть денег на взятки сотрудникам Главного управления цирками и его местных отделений. Подкуп гарантировал гастролирующему цирку самые популярные маршруты и площадки, а также лучших животных. Экзотические животные и выгодные места выступлений, полученные благодаря взяткам, обеспечивали цирку успех, широкую, жаждущую попасть на представление аудиторию, наибольшие из возможных объемы продаж билетов и тем самым максимальную незаконную прибыль для аферистов. По словам арестованных подозреваемых, такого рода операциями не гнушались многие другие цирки и передвижные зоопарки по всему Советскому Союзу. В одном только Днепропетровске аналогичное жульничество привело к аресту за крупные хищения и взяточничество 11 чел., в том числе бухгалтеров, кассира и типографских работников. Как только преступники были арестованы, милиция распустила группу осведомителей.

Разумеется, к статистике в докладах ОБХСС, как и к любой статистике, произведенной советской бюрократией, нужно относиться с известной осторожностью. Например, данные о числе активных осведомителей, которые ОБХСС представлял начальству в Министерстве внутренних дел, могут быть раздуты вследствие реакции местных органов милиции на спущенные сверху задания по вербовке осведомителей. В докладах порой попадаются жалобы, что милиция вербует людей, глядя «не на качество, а на количество»23. Тем не менее есть основания считать цифры в общем верными, в первую очередь потому, что приоритетность осведомительной сети для МВД и высокий уровень имущественной, хозяйственной и должностной преступности заставляли тщательнее проверять сведения и требовать от низших звеньев большей точности в отчетах. Многообразие источников и каналов информации позволяли иерархической верхушке интерпретировать статистику, которую, возможно, завышали местные агенты или их милицейские кураторы. Кроме того, периодические проверки списков агентуры местных органов милиции ежегодно приводили к удалению из них десятков тысяч осведомителей, переставших поставлять информацию. Таким образом, хотя обращаться с имеющимися цифрами надо аккуратно, есть причины думать, что они довольно близки к действительности и что можно проследить изменение размеров сети со временем.