Сеятель Ветра - Майя Лидия Коссаковская

Нежное покачивание закончилось. Ангелица прикрыла глаза и вздохнула. Конец грезам.

– Мы прибыли, госпожа, – сообщил джинн, открывая полог.

Зое вышла. Носильщики склонились перед ней. Сердце поэтессы заколотилось, во рту пересохло, а горло перехватило. Она ступила на широкие мраморные ступени, умоляя Господа не дать ей споткнуться. Ее ждало тяжелое испытание, при мысли о котором она дрожала с тех пор, как оставила доминион Софии. Она не была уверена, до какой степени Пистис действовала осознанно, но когда услышала, что должна передать послание Даймону Фрэю, Танцующему на Пепелище, пол закачался у нее под ногами. Миссия наполнила ее неосознанным страхом, хотя в глубине души она ощущала непонятную радость и странное возбуждение. Снова увидеть худощавое лицо, черные глаза, губы, которые в гневе превращались в узкую полоску. Сейчас, когда она должна увидеть его вблизи и даже поговорить с ним, приятное возбуждение исчезло. Ее охватила волна обычного страха. Бледная, с нездоровым румянцем на щеках, она шла по ступеням с таким выражением лица, словно поднималась на эшафот.

Даймон задумчиво потер подбородок. Его удивило послание от Софии. Собственно, даже обеспокоило. Он согласился принять посланца в одной из нижних комнат штаб-квартиры воздушных сил Воинства, поскольку армия и ее административный центр находились под властью Михаэля. Даймон был нежелателен в Царстве после побега Габриэля. Он явно поддерживал архангелов, поэтому новые регенты криво смотрели на него. И к тому же, как ангел Разрушения, он мог оказаться опасным. Каждую минуту он ожидал ареста под любым предлогом. Иногда, когда ярость кипела в нем, словно лава, он ждал этого с нетерпением. Он не собирался идти словно баран на заклание. Самозваные регенты и посыльные, которых они отправят, смогут убедиться, что он не зря носит титул Танцующего на Пепелище.

Он вытащил из ножен меч, осторожно пробежал пальцами по лезвию. Оружие было красивым. Суровое, без каких-либо украшений, гордо носящее имя Звезда Разрушения. На острие сияли выгравированные «слова гнева», «крик осуждения» и «плач раскаяния», мощные заклинания, придающие мечу силу уничтожения. Ладони Даймона украшали татуировки из комбинации магических знаков, благодаря которым он мог безопасно касаться Звезды. Меч мог находиться только в руках Абаддона.

Он сделал в воздухе несколько тренировочных взмахов, чтобы почувствовать, как прекрасно сбалансирован меч. Идеальное оружие всегда наполняло его радостью.

Двери приоткрылись, и Даймон поднял голову.

– Посол от Дарительницы Знаний и Таланта, Абаддон, – доложил солдат.

– Пусть войдет, – кинул Фрэй, пряча меч в ножны. Он не хотел этого делать, но принимать гостя, размахивая оружием, считал бестактным.

В комнату зашла маленькая темноволосая ангелица.

– Зое! – воскликнул Даймон, приятно удивленный.

Он не надеялся увидеть поэтессу. Ангелица присела в глубоком реверансе.

– Приветствую, мой господин, – произнесла она.

Он улыбнулся, но ответил традиционным поклоном.

– Это честь для меня видеть тебя здесь, госпожа, – начал он. – А также и настоящее удовольствие.

Ее щеки запылали.

– Я благодарна за эту любезность, хотя ничем ее не заслужила. Я только выполняю распоряжение моей госпожи, Пистис Софии, Дарительницы…

Даймон потряс головой.

– Девочка, – прервал он, – мы действительно должны разговаривать так церемониально? Мы не на официальной аудиенции.

Зое с испугом посмотрела на него.

– Твоя непомерная доброта сбивает меня, – прошептала она.

Ангелица задрожала, а ее смуглое лицо посерело, как полотно. Даймон вздохнул.

– Я буду следовать твоим пожеланиям, госпожа. Извини, я не хотел нарушить покой твоей души.

– Но, господин, – застонала она, – ты не сделал ничего, за что я осмелилась бы тебя осуждать. Извини простую ангелицу, если я тебя обидела.

Он убрал волосы со лба.

– Я ни в коем случае не обижаюсь, госпожа. И прошу, не извиняйся, потому что я сам начинаю чувствовать себя сбитым с толку. Может, присядешь?

Темные глаза снова посмотрели на него с удивлением и страхом. Даймон застонал в душе.

– Ах да, госпожа. Я сяду первый, или мы сядем одновременно, или мы можем стоять, если ты так хочешь. Пойми, я почти забыл этикет и определенно не могу демонстрировать превосходство над прекрасной, молодой, талантливой ангелицей только потому, что мое положение теоретически выше в иерархии. Иногда я бы хотел, чтобы мне постоянно не напоминали, какое исключительное место я занимаю в Царстве.

Он замолчал, заметив, что глаза Зое блестят от слез.

– О, Господи, девочка, не плачь! Я не хотел быть грубым. Если я обидел тебя, то непреднамеренно. Мне ужасно жаль. Если большую часть жизни уничтожать мир и убивать тысячи существ, то это точно должно как-то повлиять на мое отношение к дворцовому этикету.

– Прошу, прости меня, господин, – всхлипнула Зое. – Мое поведение ужасно. Я не могу должным образом вести себя в присутствии ангела крови, Рыцаря Меча, князя Царства, выполняющего миссию с повеления Господа. Я разозлила тебя, господин. Какой из меня посредник.

Даймон опустил руку. Определенно, если бы он разговаривал с кем-то другим, он был бы уже в бешенстве, а не только злым, но Зое ему стало просто жаль. «Бедная девочка, – подумал он. – Сука Пистис воспитала ее как какого-то шута из далекой древности. Жаль такую красоту и талант, она же не дура». Он не представлял, что ему делать. Он бы охотно утешил ее, но в этом случае это только ухудшит ситуацию.

– Начнем сначала, хорошо? Для удобства давай считать, что мы уже поздоровались, – предложил он ласково. – Итак, начали! С каким посланием ты прибыла, госпожа, от светлейшей мудрости Пистис, Дарительницы Знаний и Таланта?

Зое перевела дыхание.

– Моя госпожа, благородная Пистис, – запинаясь, пробормотала она, – выражает сожаление и раскаяние о неподобающем приеме, который был оказан тебе при ее дворе. Она просит прощения за слишком любопытные и нетактичные вопросы…

Даймон приподнял брови. Нелепое послание Софии вызвало у него подозрение.

– …которыми донимала тебя, господин, – протянула Зое. – В знак примирения передает тебе этот подарок.

Из складок платья она достала небольшую коробочку. Зрачки Даймона мгновенно расширились.

– Не открывай! – закричал он.

Рука ангелицы дрогнула, крышка коробочки отскочила. Внутри на пурпурном бархате лежала прекрасная застежка в форме единорога, сражающегося с драконом. Старая, изящная работа еще времен до Творения.

Фрэй вытянул перед собой руку и начал произносить поток быстрых непонятных слов. Униженная Зое переводила взгляд с его лица на несчастную застежку. Она очень хотела упасть в обморок, провалиться сквозь землю, но не могла. Только беспомощно стояла, как воплощение страдания. Шрам на вытянутой ладони ангела Разрушения язвительно глумился над ней.