Три сестры, три королевы - Филиппа Грегори

– Не надо так говорить, – прерываю я собеседника. Мне невыносимо думать о том, как замарана юная честь моего Арчибальда этими старыми грехами. Мы с Ардом сейчас пребываем в свежем счастье молодоженов, и я просто отказываюсь возвращаться мыслями к любовницам моего мужа или грязным и путаным интригам и ссорам шотландских лордов. Мы молоды и чисты, а то, о чем мне говорят, – старая, грязная история. – Граф Ангус верен мне, и что бы ни делали его деды или отцы, это сейчас не имеет никакого значения.

Но они со мной не согласны. Они говорят, что он – глава Рыжих Дугласов, семьи еще более бесчестной, чем Черные Дугласы, и что они представляли собой опасность трону еще со времен Якова II.

– Но это уже древняя история, – заверяю их я. – Кому сейчас до этого есть дело?

Однако лорды не желают забывать старые обиды, они намерены помнить их вечно. В Шотландии никто не рождается невинным, все наследуют кровные обиды и все должны за них мстить. Стоит мне обмолвиться, что Ард разделит со мной регентство, так они взрываются и кричат, что никогда этого не допустят. Что бы я ни говорила, как бы ни напоминала об их присяге мне и моему сыну, они не желают ничего слышать. Они намерены послать за герцогом Олбани, чтобы тот занял мое место и правил вместо меня.

Этот герцог вырос во Франции и тоже является наследником короны Шотландии, и это тот самый человек, которого, по наказу брата, я должна держать как можно дальше от власти.

– Он не должен сюда приезжать, – говорю я.

– Мы запрещаем это, – добавляет Ард.

Лорд Хьюм заявляет, что я потеряла регентство, отказавшись от вдовства. Герцог Арран считает, что, как Гамильтон, он должен получить более высокое положение при троне, чем Дугласы.

– Нам нельзя здесь оставаться, – просто шепчет Ард мне на ухо. – Здесь небезопасно. Надо ехать обратно в Стерлинг.

И мне не сдержать радости при мысли о побеге отсюда, от всей этой злобы и раздора. Тем же самым вечером мы берем своих лошадей и малый отряд охраны и покидаем мою столицу, словно бродяги, а не правящая королева-регент и ее консорт, или сорегент, которым я пообещала сделать Арда по возвращении.

Я получаю залитое слезами письмо от моей сестры Марии, ее последнее письмо из Англии и последнее письмо от нее как от английской принцессы. Она говорит, что следующий раз напишет уже как королева Франции. Я стискиваю зубы и напоминаю себе, что, по меньшей мере, я сама выбрала себе мужа и очень счастлива. Я вышла замуж по любви, и мне нет дела до того, что об этом думает совет лордов.

По мере того как я читаю письмо, моя обычная зависть, наполнявшая меня при перечислении восемнадцати повозок, опечатанных королевской геральдической лилией, символом гораздо более элегантным, чем шотландский чертополох, начинает улетучиваться, и я чувствую жалость к своей маленькой сестренке. В некоторых местах буквы настолько размыты, что не читаются, и я понимаю, она плакала, когда их писала. Она рассказывает, что влюблена, глубоко и искренне, в джентльмена, дворянина, самого красивого при дворе, а может быть, даже и в мире. Она заключила с Генрихом договор и отчаянно надеется на то, что он сдержит свое слово. Они договорились, что в случае смерти короля Франции она получит полную свободу в выборе своего следующего мужа. Она кокетливо не называет его имени, но, помня о ее еще детской влюбленности в Чарльза Брэндона, я догадываюсь, что, должно быть, речь идет о новоиспеченном герцоге.

«Ты поддержишь меня? О, Маргарита, ты же будешь мне доброй сестрой? Ты ведь напомнишь Генриху о его обещании мне? Должен же прийти день, когда я стану вдовой, потому что старый король не сможет жить вечно. Я очень надеюсь, что это настанет скоро. Ты же поможешь мне последовать твоему примеру и наконец выйти замуж не ради блага моего королевства и семьи, а ради собственного счастья?»

Ее рука дрожит от переполняющих эмоций, когда она рассказывает, как невыносима ей мысль о том, что она уезжает во Францию, чтобы там выйти замуж за старика короля. Она совершенно не уверена, ей надо лишь недолго продержаться, и придет день, когда она тоже обретет свое счастье.

«Я не смогу это вынести без надежды на будущее. Слышала, что твой муж, граф Ангус, молод и красив. Как же я рада за тебя, дорогая Маргарита. Будешь ли ты доброй сестрой и для меня, поможешь ли мне тоже обрести счастье с мужчиной, которого я люблю?»

Я думаю о том, как она смешна, даже предполагая подобное сравнение. Ард, настоящая моя любовь, потомок одной из самых благородных семей Шотландии, был рожден и воспитан, чтобы вести за собой один из величайших кланов. Его родственники были членами палаты лордов, его дед был лордом королевских судьей, его отец принял благородную смерть под Флодденом, в его жилах течет королевская кровь. Чарльз Брэндон же – простой искатель приключений, который женился на приданом и обручился с прицелом на будущую выгоду. Он похитил жену, которая позже умерла в родах. Он женился на престарелой даме ради ее состояния и бросил ее. Он прокладывал себе дорогу в жизни с помощью обаяния, умения играть в крикет и тем, что был постоянным и послушным компаньоном Генриха. Мой Арчибальд аристократ, а Брэндон – мальчик из конюшен.

Но я пишу ей доброе письмо в ответ, моей глупенькой сестренке, улыбаюсь, мысленно разговариваю с ней. Я говорю, что в подарок на свадьбу отправляю ей часослов, чтобы он помог ей молиться и думать об исполнении Божьей воли, что Он заберет ее мужа тогда, когда придет время. И если этот день настанет, я с радостью напомню нашему брату о том, что она желает сама выбрать себе мужа. Я думаю, хоть и не пишу ей этого, что она напрасно мечтает испортить свое будущее, принизив себя ради любви. Я пишу, что она должна постараться стать достойной королевой Франции и женой королю Людовику. Я считаю его старым развратником, но, разумеется, об этом тоже ей не говорю, лишь пишу, что надеюсь, она сможет родить ему ребенка, хотя от этой мысли у меня поджимаются от отвращения губы. Как такой больной мужчина сможет зачать сына? Я пишу, что надеюсь, она найдет счастье в своем новом королевстве и с мужем и желаю ей этого от чистого сердца. Она же моя родная сестра, милая сестренка, хорошенькая, как куколка, и такая же глупенькая. С высоты своего опыта и счастья я обещаю, что помолюсь за нее. Я боюсь того, что он может с ней сделать, и я очень за нее переживаю. Я стану молиться вместе с ней о том, чтобы этот дряхлый монстр поскорее освободил ее от этих тягостных уз.

Я ищу посланника, которого смогу отправить с письмом, и выпускаю его из лаза в крепостной стене, что заставляет меня почувствовать себя замком в осаде. Лорды – члены совета прибыли сюда с подкреплением и обосновались в той части города, которая лежит в основании холма. Мы держим мост поднятым, а заградительную решетку опущенной, поэтому никто не покидает крепости и не входит в нее без личного распоряжения Арда. За охрану замка и меня отвечает его клан. Я в восторге от истовой преданности его людей. Они служили его деду, его отцу, и теперь стоит ему призвать их, и они оказываются в его полном распоряжении. Такая верность мне непривычна и очень трогает, потому что моя семья совсем недавно воцарилась на троне и у нас нет подданных с многовековой историей служения.