Американский хищник - Морин Каллахан

У следователей возникли вопросы по поводу другой девочки, пропавшей из Колвилла в конце июня 1997 года. Как и Джули, Кэсси Эмерсон было двенадцать лет, когда она исчезла. Она жила вместе со своей мамой Марлен в трейлере, и ее объявили в розыск после того, как трейлер сгорел в результате поджога, а тело ее матери обнаружили внутри.

Я мог бы разжечь огонь в лесу, сказал Киз. Поджог нужен, чтобы скрыть следы убийства.

Как и в случае с Джули, у полиции не было никаких версий и очень мало подозреваемых.

Останки Кэсси, разложившиеся и попорченные лесными зверями, были найдены в апреле следующего года в лесу рядом с Кетл-Фоллз, в тринадцати минутах езды от Колвилла. Полиция посчитала, что один и тот же человек убил сначала Джули, а потом Кэсси и ее мать.

Ни одно из двух преступлений так и не было раскрыто. Киз переехал в Мопин в штате Орегон в 1997 году, после чего похищения и убийства маленьких девочек в Колвилле прекратились.

Киз отрицал свою причастность к этим двум убийствам, но позже проговорился: первым, что он когда-либо сжег, был трейлер. А когда его бывшая невеста всерьез задумалась, то вспомнила, что сказал ей один из родственников Киза после того, как они расстались.

– Ты была его последней надеждой. Даже не знаю, что может теперь случиться с ним.

Тогда она задумалась, что значили эти слова, потом ее озарило. Под конец допроса агенты спросили, есть ли у нее вопросы.

– Да, – сказала она. – Он убил тех двух маленьких девочек из Колвилла?

Психиатрическая оценка была передана Кевину Фелдису в понедельник, 29 апреля. На следующий день Фелдис вместе с двумя агентами Бюро по вопросам алкоголя, табака и огнестрельного оружия (БАТО) провел секретный допрос Киза. Фелдис не привел текста этой беседы вместе с другими документами для суда и, как показалось, скрыл его содержание, как и сам факт его существования, от Пэйна и его команды. Почему он это сделал, осталось неясным, но конфронтация между службами нарастала, и тогда Фелдис поспешил подлить масла в огонь.

Киз начал сам с вопроса о Вермонте. Он знал, что агентов ФБР посылали в тот фермерский дом, и его интересовали результаты. Обнаружили ли уже останки Карриеров? Прошло более трех недель с тех пор, как он признался в совершении этого преступления.

ФБР именно тем утром начало поиск на свалке в Ковентри. Пэйн и Белл хотели ограничить объем информации, передаваемой Кизу на эту тему. Шансы найти тела Билла или Лоррейн на территории в сто акров, заваленных 400 000 тоннами отходов через шесть месяцев после убийства, были, мягко выражаясь, невелики.

– Так что там со следствием по делу Карриеров? – спросил Киз у Фелдиса таким небрежным тоном, словно интересовался погодой. – Я имею в виду, как далеко зашли ваши люди на востоке?

– Они пока не обнаружили тел, – ответил Фелдис.

Киз был изумлен:

– Вы меня разыгрываете.

– Нет.

– Вы уверены, что они ищут в том самом доме?

– Думаю, что да. Мы можем вывести на дисплей компьютера подробную карту и уточнить это.

Фелдис забыл, что Киз имел доступ в Интернет. И он следил за публикациями в местной прессе по поводу хода следствия.

– Я прочитал статью о том, что они бросили поиски неделю назад или примерно в это время – в пятницу, – сказал Киз.

Допрос проводился во вторник. Фелдис сделал паузу.

– Я хочу сказать, что поиски все еще продолжаются.

– Нет, вы только что сказали, что тела еще не нашли. Это довольно-таки…

– Они не нашли тел. Что ж… Они продолжат поиски.

Снова ведущая роль в допросе перешла к Кизу. Фелдис, казалось, не осознавал этого.

– Это был совсем небольшой дом, – сказал Киз.

– В том-то и проблема, Израел, что останки уже не в том доме. Дом снесли и все вывезли оттуда.

Продолжительная пауза. Если это правда, понимал Киз, то тела теперь оказались на свалке.

– Гм… – произнес Киз. – Ничего себе. Это… безумие какое-то.

– Что вы думаете по этому поводу? – спросил Фелдис. – Можете что-то добавить к уже сказанному, чтобы помочь нам, или…

Он не расскажет им больше ничего по делу Карриеров или о других жертвах, потому что теперь прояснилось, что ФБР не сможет привязать его к гибели Карриеров без признания, хотя историями об их исчезновении был буквально переполнен его компьютер. Бюро не располагало ни малейшей уликой, устанавливавшей его причастность к делу.

Его положение было даже лучше, чем он сам мог предполагать.

Только одно Фелдис сделал правильно. Он намекнул, что агенты из БАТО были под большим впечатлением от способности Киза усовершенствовать оружие и глушители, что стало для Киза благодатной темой. Он никогда прежде не имел возможности поговорить о своей изобретательности в плане оружия или показать кому-то, как он реконструировал его. Это он с радостью готов был обсудить.

Киз мог нахвататься идей там и здесь, но продолжал настаивать на своей оригинальности. Он разбирал на части револьверы и ружья и переделывал их под свои специфические нужды. Он сам делал глушители, использовал оптические и инфракрасные прицелы. Разработал систему движущейся мишени, с которой практиковался в лесу. Он проверил глушитель, который затем использовал, чтобы убить Билла Карриера в подвале пустующего дома, выставленного на продажу.

– Можно попасть в голову с пятидесяти ярдов. Легко, – сказал он. – Когда я разрабатывал глушитель, то стрелял с ним в своем сарае рядом с соседями… У меня были большие планы, связанные с этим пистолетом.

Продолжать этот разговор Киз не хотел. Однако поделился другими планами и фантазиями.

Одна из них состояла в том, чтобы поздно вечером выжидать в засаде на идущей через лес дороге, где люди «никак не ожидают, что с ними может случиться нечто серьезное». Движение там редкое. Одна машина в пять или даже десять минут, и Киз воображал себя засевшим у обочины, наблюдая за водителями в бинокль.

– Знаете, это как выбор товара в магазине, – сказал он. – Вы стреляете по чьим-то покрышкам. А она в машине одна, и ей ничего другого не остается, кроме как остановиться… Вероятно, в полумиле от вас.

Этот план не был оригинальным. Один из персонажей Хейзелвуда описывал примерно то же самое в «Темных снах».

Но разговор о возможной засаде привел Киза к неожиданному признанию. Хотя он клялся, что до захвата Саманты ничего и никогда не делал в Анкоридже, это не было правдой. Он пытался, и не раз. Он сказал, что за последний год или чуть больше ему с трудом удавалось сдерживать свои порывы. Он признался в том, как несколько ночей подряд дежурил в парке «Ёрсквейк», выискивая пару, но в конце концов решил, что проезжавших мимо машин было слишком много.