ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф

Один из потомков сейчас выращивает в своей части владений ели, а когда пару лет назад другой потомок спросил, нельзя ли купить у него живую рождественскую елку с корнями, то первый отказал, сказав, что не желает разбрасываться «почвой предков». Он не смягчился, даже когда его родственник предложил привезти тачку своей земли в качестве компенсации.

Снос

Для Джона Черчилля, который так спокойно и уверенно завершал гораздо более крупные предприятия, строительство Бленема сопровождалось бесконечными неудачами. Поскольку большую часть времени он воевал, ему лишь оставалось мечтать о своем великолепном доме и приобретать для него картины и гобелены. В семьях богачей, когда муж завоевывает мир, строительство дома часто ложится на плечи жены. Это путь к беде: супруга в действительности слишком часто не обладает практической властью, кроме того, она отлично знает, сколь высоки ожидания ее супруга, привыкшего отдавать приказы подчиненным и слышать в ответ «есть!». Так что, возможно, было совершенно неизбежно, что Сара Черчилль повторила ошибки всех жен, когда-либо строивших особняки. Однако она, кажется, проявила особое рвение: ссорилась с архитектором, обманывала рабочих, отдавала предпочтение роскоши перед комфортом и сильно превысила рамки сметы. Архитекторы предполагали, что строительство дома для Черчиллей обойдется стране в 100 тысяч фунтов стерлингов. В конечном итоге расходы превысили 300 тысяч, что сегодня составило бы 63 миллиона долларов.

Строительство Бленема также потребовало сноса прежних построек, что является стандартной процедурой при создании фамильного имения. Люди, покупающие собственность, связанную с известным именем, становятся перед выбором. С одной стороны, они могут нежиться в отблесках славы предыдущего владельца. Так, детская мечта продюсера Дэвида Геффена стать голливудским магнатом исполнилась, когда он переехал в старый особняк пионера киноиндустрии Джека Уорнера. Но популярнее второй вариант: стереть имя и все следы прежнего хозяина места, подобно тому как собаки уничтожают метки друг друга на пожарном гидранте. Например, Аарон Спеллинг и его жена Кэнди заплатили 10,2 миллиона долларов за особняк Бинга Кросби в Холмби-Хиллз площадью 43 тысячи квадратных футов, а затем снесли его и воздвигли на том же месте громадину площадью 56 тысяч квадратных футов.

«Подумайте, ведь у многих состоятельных людей дома разбросаны по всему миру, – сказала Кэнди, объясняя, зачем двум людям столько места, – а у нас только этот».

Иногда дома разрушают, едва успев построить. Так, несколько лет назад в Аспене владелец сети ресторанов купил у застройщика новый дом площадью 20 тысяч квадратных футов и тут же заменил его более роскошным. Затем он разошелся со своей «второй половиной» и продал новую недвижимость, в которой никто и ночи не провел. Но даже на этом фоне то, что произошло в Бленеме, выглядит одним из самых скандальных сносов в истории.

Однажды утром я подошел к Бленему, укрытому густым, как вата, туманом. Было холодно. Молодые листья каштана клонились к земле, мягкие и нежные, словно крылья только что вылупившейся стрекозы. В ветвях тихо ворковали голуби, стайка вяхирей вдруг поднялась в воздух, глухо захлопав крыльями. В тумане дворец казался размытой глыбой. Я прошел под его стенами, а затем по огромному мосту к дальней стороне озера. Здесь когда-то стоял королевский охотничий домик, а еще раньше, возможно, римская усадьба. Английские короли со времен Этельреда Нерешительного приезжали сюда, чтобы поохотиться или заняться другими, менее пристойными делами. Принимая во внимание время суток и туман, я думал, что смогу заметить их тени. Звонили колокола. Солнце начинало прожигать белую дыру в небе. Высокомерный силуэт Бленема, к счастью, все еще был скрыт в тумане. Я стоял под большим старым дубом, ствол которого достигал восьми футов в диаметре. Возможно, он был еще ростком в 1550-х годах, когда здесь томилась будущая королева Елизавета, а тогда – пленница своей сестры королевы Марии. История Англии часто рождает такие чувства. Но в Бленеме я чувствовал, будто все призраки королей погребены под толстым ковром травы и забыты.

Старый королевский охотничий домик, стоявший на этом месте, был, по словам архитектора Черчиллей Джона Ванбру, «одним из самых приятных предметов, какие только могли изобразить лучшие художники». Тем не менее Сара Черчилль пожелала, чтобы его снесли, а камни использовала, чтобы выровнять землю вокруг моста, выложив, в сущности, дорогу славы Черчиллей костями покойных королей.

Выставка трофеев

Когда вы идете по дворам сегодняшнего Бленема, легко принять сложные орнаменты здания за барочные излишества или увидеть за ними попытку произвести театральный эффект, как следствие привлечения в качестве архитектора Ванбру, бывшего драматурга. Но Бленем никогда не был просто огромным домом или шикарной театральной декорацией. Было бы правильнее рассматривать его как крупнейшую в мире выставку трофеев, прославляющую многочисленные успешные охоты Джона Черчилля, устроенные во славу королевы Анны (не хватает висящей на стене головы французского короля Людовика XIV).

«Посмотрите на сводчатый проход, – сказал мой гид, когда мы стояли перед дворцом. – Видите статую петушка, расправившего крылья и пытающегося взлететь? Это эмблема Франции. Но британский лев прижал его к земле и методично разрывает на куски». А пылающие шары на башнях дворца? «Это ручные гранаты», – ответил гид. Пламя наверху также символизирует корону герцога Мальборо, над каменной сферой, символизирующей его власть. То и другое опирается на три «перевернутых в знак поражения» листа лилий – символа Людовика XIV. «На каждой из четырех башен четыре шара-флерона, так что образ герцога Мальборо, наносящего поражение Франции, повторяется шестнадцать раз», – подсчитал гид. Как и многие другие витрины с трофеями, эта не оставляет места воображению.

Как ни странно, Бленем был также знаком почтения перед Людовиком XIV. В 1674 году молодой Черчилль вел армию англичан под командованием Людовика XIV против голландцев. Le bel Anglais (так звали его французы до того, как он превратился в чудовищного Мальбрука) был одним из первых иностранцев, принятых Людовиком в Большом зале еще недостроенного тогда Версаля. Этот визит и последующее пребывание в Версале дали Черчиллю представление о том, что такое настоящее великолепие. Таким образом, Бленем, кажется, стал первой из бесчисленных копий Версаля, которые создаются по всей планете с тех пор, как богачи захотели жить так же роскошно, как и «король-солнце». Среди них замок Линдерхоф Людвига II в Баварии, замок Эстерхази в Венгрии, летний дворец династии Цин в Китае и стоящий 50 миллионов долларов дворец Майкла Сейлора из Microstrategy, строительство которого началось на берегу реки Потомак еще до того, как Сейлор потерял 6 миллиардов долларов за один день во время краха рынка акций интернет-компаний в 1999 году.

Но Бленем стал своего рода памятником побежденному «королю-солнцу». Даже сейчас знамя с ирисом французского короля висит над мраморным камином в парадном зале дворца, словно скальп. И каждый год, когда празднуется годовщина битвы, служащий из Бленема садится в машину и едет к виндзорскому дворцу, чтобы доставить копию этого знамени чиновнику королевы в качестве ренты семьи Черчилль за земли вокруг дворца Бленем.