Защитник - Конн Иггульден

Пока Павсаний строил планы сражения, воины ждали, поглядывая на иссякающие запасы пищи и воды. Учитывая суровые условия, командиры вдвое сократили паек, состоявший из бобов и зерна. Продовольствия хватило бы еще на неделю, да вот только в горы они прибыли с небольшим обозом. Без надежного и регулярного снабжения существовала реальная опасность того, что войско ослабнет физически и будет не в состоянии сражаться. Павсаний, конечно, послал разведчиков обратно через горные перевалы, но они еще не вернулись. Все понимали, что если они гонят стадо свиней или коз, то ждать придется долго.

Аристид не спускал глаз с наблюдавших за греками всадников. Приближаясь, те начинали пронзительно визжать, как будто происходящее было для них игрой. Да и действительно, они же не сражались, как он, за свой очаг и дом, за воду и выживание. Насколько он вообще понимал, они пришли, потому что их царь приказал им воевать. Они сражались, потому что повиновение было единственным возможным ответом.

Что его действительно интересовало, так это насколько они лучше обычных воинов Лидии или Египта. В их добротных расшитых одеждах сверкали драгоценные камни. Он еще не знал, хорошо ли эти люди обучены или просто любят побрякушки, – впрочем, он и не мог судить, поскольку не был знатоком в том, что касалось лошадей и всадников.

Им было не занимать смелости и дерзости. Двое всадников все утро развлекались тем, что подъезжали рысью едва ли не за край склона и, указывая на свой лагерь, призывали греков к битве. Дразнить врага, находящегося вне пределов досягаемости, – старинная забава. Однако в спартанских рядах напряжения не ощущалось.

Забравшись на гребень, чтобы оценить царящее в войске настроение, Аристид обнаружил только порядок и решимость. Несмотря на нехватку продовольствия и воды, это обнадеживало.

Половина афинян, казалось, полагали, что спартанский царь сразу поведет их на врага, как будто суть сражения в том, чтобы выставить два войска друг перед другом и пусть они рубятся до последнего воина.

Вместо этого Павсаний сковал своим присутствием все персидское войско, заставил повернуться в его сторону и ждать, когда он сделает ход. Аристид задавался вопросом, спал ли вообще кто-нибудь из персов последние несколько ночей. Они ожидали нападения – в темноте, на рассвете или на закате; не знали и не могли определить, когда и как это произойдет. Он надеялся, что это сказалось на них. Тихий голос в его голове тоже выражал надежду, что Павсаний знает, что делать.

– Вижу их командира, – услышал Аристид за своей спиной. – Это тот, кого ты имел в виду? В нелепом шлеме, похожем на горшок?

Аристид не повернулся ни к говорившему, ни к отряду лучников, притаившихся вне поля зрения, в расщелине.

– Да, тот самый, – медленно кивнул он. – Я не знаю его имени, но вчера он командовал всадниками и с каждым днем подъезжает все ближе. У тебя будет только один шанс. Сомневаюсь, что он захочет снова рисковать своей шеей.

Аристид окинул взглядом небольшую группу, ожидавшую приказа с натянутыми луками. Среди них не было афинян. Он собрал в эту группу лучших – добровольцев. Теперь они смешались с небольшим отрядом гоплитов, которых он привел к подножию горы.

Ритуал этот повторялся в неизменном виде каждое утро и вечер. Аристид посылал шестьдесят или семьдесят молодых парней без доспехов и с пустыми мехами набрать воды из ручья. Наполнив мех, каждый старался как можно скорее исчезнуть, вернуться к своим, в безопасное место. Водоносов прикрывали несколько сот гоплитов, размещавшихся выше по склону и готовых броситься вниз. Вдалеке, на рассветной равнине, кружились сотни персидских всадников, и их задачей было налететь, нанести удар и ускакать. Над этой вихрящейся массой поднималось облако белой пыли. Аристид напрягал глаза, пытаясь уловить момент сигнала. Он не сомневался, что атака последует.

В первый день они только смотрели, как будто соблюдали перемирие или некие правила войны. На второй вечер случился налет, и с десяток человек были убиты прямо у ручья, прежде чем гоплиты прикрыли водоносов щитами и отбросили всадников. С тех пор персы патрулировали берег, не допуская к нему противника. В этом маневре была злоба, был и смысл. Войску в горах требовалась вода, и персы безжалостно мучили греков.

Никто не знал, что прикажет начальник персидской конницы в это утро, но ситуация становилась отчаянной. Весь предыдущий день греки терпеливо ждали, пока неспешное солнце пройдет по небосклону дневной путь. Они потели на жаре. Каждый мех с водой был сосчитан, каждый глоток взят на учет. Люди потемнели, высохли и едва шевелили воспаленными, потрескавшимися губами. Через день или два они все до одного будут в отчаянии – и тогда начнут совершать ошибки.

Аристид оглянулся на гоплитов, терпеливо ожидавших в строю. Они знали, каковы ставки.

– Братья, афиняне! – обратился он к ним. – Время пришло. Когда я дам команду, начинайте продвигаться в строгом порядке, сомкнув щиты. Наши водоносы выйдут вперед и как можно скорее наполнят мехи. Потом ждите моего сигнала – никакого отступления, пока не услышите приказ.

Он посмотрел вдаль – персидские всадники добавили быстроты и резкости. Осы знали – момент приближается, почуяли это. Их было больше, чем раньше, – должно быть, около тысячи. Аристид видел, как военачальник на огромном вороном жеребце натянул поводья. Персы явно почувствовали себя увереннее, посчитав, что греки сами себе устроили ловушку.

– Вам придется выдержать пики и стрелы, – сказал Аристид назидательно. – Пригнитесь и вспомните упражнения со щитом. Если подойдут слишком близко, у вас может возникнуть соблазн продвинуться вперед и перерезать этих разодетых шлюх внизу. Вы этого не сделаете! Они испытывают нас, проверяют нашу решимость. Вы сможете это сделать, когда мы двинемся вперед с основными силами. Ваша задача сегодня – просто обеспечить себя водой на завтра. Вот и все.

Он посмотрел на лучников, сидевших на корточках в расщелине.

– Вы, парни, оставайтесь позади моих людей, вне поля зрения. Каждый из вас уже наметил того, кто ему нужен. Ждите моего приказа, если подойдут близко.

Они кивнули. Пятеро были из Коринфа, с ними мегарец и четыре эгинца, державшиеся сплоченной группой и разговаривавшие на своем диалекте греческого. Но они, похоже, понимали его.

Солнце поднималось на востоке, горизонт как будто вспыхнул пламенем. Уже при ясном свете Аристид внимательно оглядел равнину, высматривая признаки скрытого присутствия более могущественной силы, способной напасть на него из засады. Но главный лагерь персов скрывался в поднявшейся пыли. У Аристида были резервы, готовые быстро вступить в бой, однако задействовать их он рассчитывал только для обеспечения организованного отступления. Втянуться в крупное сражение, не имея плана, было бы опасно.

Этим утром соперники испытывали решимость и мужество друг друга. Несколько убитых, немного пролитой крови. Павсаний будет наблюдать и, может быть, что-то узнает. Персидский полководец, возможно, тоже.

Аристид произнес про себя молитву Афине. Она тоже должна присматривать за своими детьми: ее любовь растворилась в рассветных тенях и теплом воздухе. Все взгляды были прикованы к Аристиду. Он поднял руку над головой и резко опустил, простым жестом послав людей навстречу смертельной опасности.