Гонка века. Самая громкая авантюра столетия - Николас Томалин

Нельсон Мессина почти всю свою жизнь – 55 лет – провел в хижине на правом берегу Саладо, всего в 100 ярдах от того места, где река впадает в залив Самборомбон. Он на память знал очертания всех судов, ходящих в дельту Ла-Плата, поэтому несказанно удивился, увидев странное плавсредство с широкой плоской палубой, двумя похожими на обрубки мачтами и оранжевым днищем, которое появилось однажды утром в водах залива. Сначала Нельсон подумал, что власти пригнали какой-то земснаряд для проведения работ по углублению дна в заливе. «Но это было лишь первое впечатление, – скажет он впоследствии. – Вскоре я осознал свою ошибку. Ведь однажды я уже видел тримаран». Нельсон также понял, что, несмотря на якорную цепь, свисавшую с носа судна, оно прочно сидело на мели, поэтому капитану, судя по всему, требовалась помощь. Нельсон побежал к своему соседу Сантьяго Франчесси за советом. Такие вопросы были как раз в компетенции Франчесси, который был главным старшиной и отвечал за работу местной станции береговой охраны, расположенной в нескольких ярдах вверх по реке.

Кроухерст неудачно выбрал Рио-Саладо в качестве стоянки. В «Лоциях» Адмиралтейства не упоминалось, что среди «ангаров и зданий, являющихся прекрасным ориентиром» была четырехкомнатная хибара, в которой размещался Отряд Национальной морской префектуры, или пост береговой охраны Аргентины. В штате префектуры значилось всего три человека (плюс бело-коричневая собака породы колли), в обязанности которых входило наблюдать за судами, входящими и покидающими пределы эстуария Ла-Плата. С другой стороны, Кроухерсту не найти было лучшего места. Поселение Рио-Саладо располагалось в ста милях от Буэнос-Айреса, но при этом здесь не было ни телефона, ни железной дороги, ни развитой инфраструктуры. С цивилизацией его связывала только узкая грунтовая дорога, идущая вдоль побережья. В низменном ландшафте преобладали деревья и высокая трава, слишком жесткая для скармливания скоту, который пасся в более плодородных районах аргентинской пампы. Лагуны, расположенные вдоль побережья, регулярно затапливались во время наводнений. Плотность населения здесь была достаточно низкой, поэтому страусы, олени и дикие кабаны облюбовали местечко в качестве своей вотчины, что сделало район популярным среди охотников. Туристы не заезжали сюда, поэтому пляжи почти безраздельно принадлежали крабам.

Ввиду всего вышесказанного вряд ли кого удивит тот факт, что работники специального подразделения службы береговой охраны Рио-Саладо выполняли свои обязанности не слишком рьяно. В их распоряжении не было даже достаточно мощной моторной лодки, чтобы снять «Teignmouth Electron» с мели, поэтому Нельсон Мессина сел в свой рыбацкий катер «Favorito de Cambaceras», прихватив Франчесси и молодого новобранца береговой охраны Рубена Данте Колли, и вышел в залив Самборомбон.

Аргентинцы прибыли к тримарану примерно в 10.45 утра. К их удивлению, на палубе судна находился только один человек. Это был неимоверно худой, моложавый мужчина, одетый в брюки цвета хаки и бордовую рубашку, с мягкой, похожей на пух бородой. Франчесси поприветствовал моряка на местном диалекте испанского языка, но в ответ получил лишь беспомощные улыбки и робкие фразы, произнесенные сначала на английском, а потом на французском языке. Наконец, незнакомец прибег к языку знаков. Указывая на дыру в правом поплавке, он стал имитировать энергичные движения жокея, подскакивающего на спине лошади и погоняющего ее кнутом. Франчесси понял, что пытается сказать незнакомец: он участвует в какой-то гонке, а к берегу пристал потому, что ему нужно было произвести ремонт тримарана.

Чтобы привязать буксировочный трос Мессины к поврежденной яхте, Франчесси нужно было перейти с катера на поплавок тримарана. Он сделал всего лишь один-единственный маленький шаг. Если перефразировать одно из новейших ходовых крылатых выражений, использующихся для подчеркивания значимости, весомости героического события, это был маленький шажок для него, но гигантский – для Дональда Кроухерста. Вплоть до этого момента его путешествие было вполне обычным плаванием, но только до тех пор, пока нога главного старшины Сантьяго Франчесси не ступила на палубу тримарана «Teignmouth Electron». Ведь ранее яхтсмен фактически не нарушил ни одного правила кругосветной гонки. Для катера «Favorito de Cambaceras» не составило труда снять яхту с мели и отбуксировать к причалу станции береговой охраны в Рио-Саладо. Кроухерст сделал следующую запись в судовом журнале:

Когда они прибыли к причалу, третий сотрудник станции береговой охраны, младший старшина Кристобаль Дюпьюи, сделал запись в свой журнал регистрации:

Вследствие забавной языковой путаницы Дональд Чарльз Альфред Кроухерст превратился в мистера Чарльза Альфреда. Дюпьюи наверняка подумал, что «Дональд» – это какой-то британский титул, что-то вроде испанского «дон». На фамилию моряка, указанную в следующей строчке, Дюпьюи не обратил внимания, но верно переписал номер паспорта.

Кроухерст с полчаса пытался объяснить служащим береговой охраны, что ему нужен лист фанеры, винты и бруски для ремонта поплавка, но даже самая выразительная жестикуляция с мимикой не помогла ему преодолеть языковой барьер. Моряк также рассчитывал на предоставление кое-какого электроинструмента и нарисовал в Журнале № 2 ротор электромотора или генератора. Он полагал, что такой ротор можно взять от игрушечной машины, работающей под напряжением 12В. На этот раз, глядя на рисунок, аргентинцы, похоже, поняли, что хотел сказать гость, а один из них написал рядом адрес магазина в Буэнос-Айресе. В конечном счете хозяева решили взять имевшийся в их распоряжении джип и отвезти Кроухерста на 17 миль к северу по прибрежной трассе, чтобы найти кого-нибудь, кто умел объясняться по-французски. Попутно можно было воспользоваться возможностью найти телефон и сообщить об инциденте начальству. Дюпьюи записал в журнале:

Ранчо-Баррето, несмотря на громкое название, представляло собой всего лишь переоборудованный курятник, стоявший рядом с прибрежной дорогой, трассой 2. Там проживали Гектор Сальвати, его жена Роуз и их дочь Мари. У супругов было небольшое предприятие: они торговали джемом, медом, пивом и соленьями, которые охотно покупали проезжающие мимо водители, заворачивающие иногда в заведение пообедать. Гектор Сальвати, полусонный отставной сержант французской армии, целиком отдал бразды правления бизнесом жене и дочери еще с тех пор, как они эмигрировали в Аргентину в 1950 году.

Семья Сальвати пришла в восторг, увидев джип с эмблемой береговой охраны Аргентины, и еще больше заинтересовалась странным пассажиром автомобиля. Позднее, рассматривая фотографию чисто выбритого, крепкого Кроухерста, сделанную перед отправлением в плавание, Роуз Сальвати с трудом поверила, что это был тот самый человек, который приезжал к ним на ранчо. «Мужчина выглядел здоровым, но был ужасно худым. Он настолько отощал, что ему то и дело приходилось поддергивать соскальзывающие брюки. Он сказал, что штаны ему были как раз по размеру, когда он покидал Англию. И конечно же, он не брился по крайней мере с месяц».