Быть Героем - Александр Николаевич Романчиков

не смог никого найти. Зато на столе его ждал чуть остывший завтрак, но не ставший оттого менее вкусным и желанным. Насытившись, Паша собрался наконец-то узнать, в чем же дело и отчего в крепости собралось столько народу.

Запереть двери дома было нечем, поэтому Паша их просто захлопнул, надеясь на порядочность местного населения. На центральной площади, прямо перед теремом местного правителя, наместника князя, собралась разномастная толпа, в основном состоящая из местных крестьян и лесорубов. Все они о чем-то оживленно, с явным испугом на лицах, переговаривались. Некоторые требовали увидеть наместника князя, по имени Велислав. И тот не заставил себя долго ждать, по крайней мере, для Паши, наместник вышел быстро.

Пробираться вглубь толпы совсем не хотелось, Паша решил попытаться уловить суть происходящего прямо с порога дома, благо крепость была не слишком большой и он мог видеть наместника.

– Защити!

– Спаси нас!

Подобные выкрики все чаще раздавались со стороны толпы, но были слышны и совсем иные возгласы. Какому-то оратору в коричневой рясе удалось проникнуть в толпу и устроить там представление.

– Истинно говорю вам, все беды ваши от поклонения кровожадным варварским богам. Лишь отец ваш, Господь Бог может положить конец вашим страданиям. Очиститесь от скверны, примите в сердца ваши истинного Бога вашего, что не пожалел жизни за грехи ваши. Лишь тогда настанет благодать, лишь тогда ваши души будет спасены!

Он пытался продолжить свою ярую проповедь, но несколько стражников, разрывая на нем его лохмотья, потащили его за собой в направлении местной темницы. Проповедник неистово сопротивлялся, но никто не спешил ему на помощь, а стражи были явно сильнее его неистовой веры. Видя, что его схватили и уже не отпустят, проповедник принялся проклинать варваров, их богов, и все, чем они дорожат. Он, захлебываясь собственной слюной, грозил им гиеной огненной, адскими муками и вечными страданиями. Но его уже никто не слушал, все внимание было обращено на балкон терема, с которого Велислав собирался обратиться к народу.

– Ведомы мне ваши чаяния, – громко, будто в мегафон, сказал наместник, – Лютый враг поселился на наших землях и наш долг защитить ее. Но прежде чем мои дружинники пойдут на врага с войной, чтобы сложить головы за наших детей, я хочу обратиться к вам.

Тут он на минуту замолчал, ожидая, пока толпа полностью затихнет. Люди шикали друг на друга, и даже Паша замер, ожидая, что же скажет Велислав.

– Есть ли тут смельчаки, готовые отправиться на болота, чтобы узнать, где прячется враг, кто он и насколько силен? Есть ли среди вас те, кто не боится тварей нечистых. Каждый, кто поднимет меч ради общего блага, будет щедро награжден златом, а имена их будут высечены на камне судеб мира. Времени у этих смельчаков до вечера. Пусть они придут ко мне и расскажут, чем могут помочь. Ежели никто не придет, я поведу дружину завтра утром.

С этими словами он скрылся в тереме, чем вызвал волнения в толпе. Кто-то хотел уходить, а кто-то ждал, что наместник выйдет еще раз. Теперь в толпе началась неразбериха, люди попросту не могли разойтись.

К этому моменту к дому подошли Мигэль и Ясмина, неся в руках корзины с продовольствием. Неожиданно дверь дома распахнулась, и оттуда выглянул доселе ненайденный Павлом волхв.

– Чего там стоите, в дом идите все, – приказал он, и скрылся в дверном проеме.

Все поспешили выполнить приказ и последовали его примеру. Что-то играло внутри Пашиной груди, его взбудоражили слова Велислава. Нет, враги не умирают, пока не останутся превзойденными, пока не станут слабее, чем ты сам. Паша уже решил, чем будет заниматься в ближайшее время.

– А что за болота такие? – спросил он у волхва.

– А ты никак смельчак?

– Может быть, все зависит от того, что за недруг на тех болотах, – Пашу на самом деле не слишком волновало, какие именно враги его ждут. Он точно знал, что пойдет на болота.

– Всякий, – отмахнулся волхв, – Давно там неспокойно. Проклято оно, то болото. И проклятие подпитывают такие, как твоя подруга, только греческие. Я ловил их, да силы уже не те, всех не переловишь. Много воинов там положил Велислав, да все без толку.

– А колдовством там никак не управится? – с некой надеждой в голосе спросил Паша.

– Не так много осталось тех колдунов, что желают заниматься подобным. Новый бог, что идет к нам юга, к чародеям немилосерден, его руки дотягиваются и сюда. Любой мало-мальски сильный чародей может стать его жертвой. А если нет, то этого чародея заставят служить при княжьем дворе, – волхв поглаживал ручку кресла.

– Но ты же жив, и Еремей, надеюсь, тоже, – заметил Павел.

– Я уже не тот, что был раньше. Я больше не приношу жертв богам, и они не дают мне сил, позабыв о моей службе. Я умираю. Медленно, но верно. Я почти не творю никакой волшбы, потому что она отнимает у меня слишком много сил. А я устал от борьбы. Во имя богов или мира, смерти или всеобщего благоденствия. Я просто устал. Пусть это будет так. Все, что у меня осталось, это знания, которые я вряд ли успею передать.

Старик загадочно улыбнулся, и Паша понял, что не услышал и крупицы из того, что мог бы сказать Белобрад. Устал. Это объяснение показалось Паше слишком простым. В нем нет мудрости, лишь уныние и нежелание признать собственное бессилие. Но Паша был уверен, что за этим словом крылось нечто большее, чем простая слабость.

– Хм, и что же делать? – вопрос звучал риторически, но Паша действительно желал получить ответ.

– Ты молод и силен. Я вижу, ты хочешь борьбы, ты не готов к смирению, которое величают мудростью, присущей зрелому мужу. Тебе стоит принять вызов судьбы. Ты оказался в стенах этой крепости ровно тогда, когда был здесь нужен. И тебе предоставлен выбор – сразиться или уйти. Не имеет смысла, ради чего и чем бороться, имеет смысл лишь выбор пути. Важно, будешь ли ты бороться, или же будешь созерцать, все остальное не более чем посредственность. Ты не можешь быть хорошим или плохим, причислить себя к злу или добру. Ибо делая хорошо одним, ты неизменно принесешь беды другим. Это неизбежно. Не знаю, зачем ты вернулся в этот мир и чего искал. Какая у тебя была цель. Но если ее не было, тебе нужно ее найти. Найти сейчас. Борьба или созерцание. Любая война не только разрушение, но и созидание. Став на путь войны, ты не скоро обретешь покой, но нужен ли он