Книга на книжной полке - Генри Петроски

Анекдотические свидетельства о нехватке места на полках подтверждаются также статистикой. В 1944 году библиотекарь Уэслианского университета по имени Фремонт Райдер написал о том, что «наши крупные исследовательские библиотеки разрастаются с умопомрачительной скоростью»[334], и к своему наблюдению приложил корпус статистических данных, согласно которым на протяжении более ста лет число книг в библиотеках университетов и колледжей удваивалось в среднем каждые шестнадцать лет[335]. Для наглядности Райдер сделал прогноз на век, до 2040 года, для библиотеки Йельского университета, которую он выбрал, потому что численность ее фондов и темпы их роста походили на результаты других подобных библиотек[336]. Райдер заметил, что если темпы роста сохранятся, то почти три миллиона томов, насчитывавшихся в библиотеке Йеля в 1938 году, к 2040 году превратятся в двести миллионов. Чтобы разместить столько книг, понадобятся полки общей протяженностью в 9650 километров. Если бы все эти книги по-прежнему учитывались в карточном каталоге (так же, как в 1938 году), понадобилось бы 750 тысяч ящиков, занимающих площадь в 32 370 квадратных метров.

В наши дни карточный каталог Йельской библиотеки занимает много места не только в отведенных ему нишах, но и в главном коридоре, однако, к счастью, с появлением компьютерных каталогов его рост существенно замедлился. Темпы роста таких библиотек, как Йельская, тоже снизились. По расчетам Райдера, к 2000 году в собрании Йеля должно храниться около сорока миллионов книг. Но рост собрания замедлился из-за экономии — как средств на закупку книг, так и места. В середине 90-х годов в библиотеке Йеля насчитывалось всего лишь немногим больше десяти миллионов книг, хотя сюда не включаются другие единицы хранения — газеты, правительственные документы, рукописи и так далее. В общем, хотя картина и не так мрачна, как воображал Райдер шестьдесят лет назад, волноваться и вправду есть о чем. Но библиотекари всегда выражали недовольство, и редко когда они были единодушны по поводу его причин и поиска решений.

В конце XIX века Уильям Пул, сотрудник чикагской Библиотеки Ньюберри, выступил со статьей «Чем деревянные полки лучше железных»[337]: он ссылался на цену, эстетичность и прочие соображения. Дерево, по его мнению, не просто дешевле металла, но и «изящнее выглядит и лучше украшает комнату». Кроме того, Пул считал дерево «более приятным, щадящим материалом, нежели железо: оно не так грубо, не так вредит книжным переплетам». Действительно, когда в библиотеке Британского музея установили железные полки, их пришлось обтянуть кожей. Кожи понадобилось столько, что в Европе «был подорван весь сбыт» шкур молодых и маленьких животных. Наконец, Пул высмеял тех, кто ратовал за железо из-за того, что оно не горит. Если это главный критерий выбора, писал он, «то и книги следовало бы переплетать в листовое железо, а бумагу заменять каким-нибудь металлическим веществом, например асбестом». Но и у металлических полок нашлось немало защитников. Их аргументы использовал тот же Бернард Грин, указывавший, что деревянные полки в деревянных шкафах «как по волшебству, удерживают все, что в них попадает — особенно пыль, сор и запах плесени»[338].

Не меньше, чем дилемму «дерево или металл», обсуждали, какие полки лучше — «подвижные или закрепленные». Мелвил Дьюи писал в журнале «Лайбрари ноутс»:

Многие библиотекари вторили Дьюи и разделяли его выбор в пользу длинных и прямых линий полок. В середине 30-х годов Роберт Хендерсон, заведующий книгохранилищем Нью-Йоркской публичной библиотеки, писал: «В рядах полок, выстроенных в непрерывную линию, особенно если в надлежащем порядке стоят и сами книги, есть классическая строгость, приятная глазу»[340]. Но даже когда все книги стояли корешками наружу у переднего края полки, ломаная линия, которую образовывали их верхушки, не свидетельствовала о порядке, а скорее напоминала какую-то диаграмму — например, количества осадков или роста библиотекарей. Для борьбы с этой проблемой «некоторые предлагают подвешивать к краям полок полосы ткани или кожи: это будет сообщать полке завершеность, скрывать неодинаковую высоту книг, охранять их от пыли, которая как раз собираеца сверху»[341].

Дьюи также сформулировал несколько принципов устройства полок, основанных на библиотечной практике[342]. Например, он рассчитывал высоту стеллажей и ширину проходов. Хотя Дьюи и предпочитал закрепленные полки, которые придавали библиотеке «строгую упорядоченность», он отмечал, что если полки все-таки можно перемещать, они должны быть и взаимозаменяемыми. Другими словами, если можно поменять местами полки в рамках одной секции, то сюда же должны подходить и полки из других секций, и даже с другого конца книгохранилища. Это желательно, потому что тогда, если в секции, например, шесть полок, можно при необходимости добавить к ним седьмую, такой же формы и отделки. Но, увы, в большинстве библиотек это невыполнимо, потому что «архитекторы эти скверные полки проектируют, столяры ставят в стеллажи, попечители за них платят, иногда вдвое против того, чего на самом деле стоят самые лучшие из них, а бедному библиотекарю приходится расплачиваться за невежество всех перечисленных»[343]. Жалобу Дьюи продолжил Фремонт Райдер: