Книга на книжной полке - Генри Петроски

Проект книгохранилищ Библиотеки Конгресса, известный также как «стандарт Грина», или «стандарт Снед», родился из систематического подхода Грина к инженерной проблеме[308]. На самом деле основная проблема была в проектировании, а дополнительные проблемы касались пожарной безопасности, вентиляции, удаления пыли и освещения; их все тоже следовало решить оптимальным способом, если это вообще было возможно.

Основное конструктивное требование к книгохранилищу того типа, который разработал Грин, заключалось в том, что книжные стеллажи должны были поддерживать сами себя, книги и полы, по которым ходят люди и перемещают книги. Спроектировать удовлетворяющую этому требованию конструкцию — достаточно простая задача для инженера-архитектора. Вертикальные части стеллажей должны выполнять функции несущих колонн, которые поддерживают все остальное: полки, полы, колонны выше, которые, в свою очередь, поддерживают полки, полы и так далее, а также книги и людей, для которых здание и построено. Как только становится ясно, каким образом функционируют колонны, можно рассчитывать нагрузку на них. Например, инженер высчитывает[309], что на один кубический фут [0,03 м3] пространства может приходиться десять фунтов [4,54 кг] собственно полок и их креплений; еще двадцать фунтов [9,07 кг] — на книги; на один квадратный фут [0,09 м2] площади пола может приходиться от пятнадцати до двадцати фунтов [6,8–9,07 кг] веса самого пола и сорок фунтов [18,14 кг] веса людей. (Несмотря на то, что нормальный взрослый человек весит больше сорока фунтов и может стоять на площади меньшей, чем один квадратный фут, общий вес человека поддерживается участком пола в несколько квадратных футов, и через эту площадь его вес переносится на несущие конструкции.) Вес полок, книг и полов вместе взятых называется постоянной нагрузкой: эти объекты можно считать недвижимыми. Вес людей, которые ходят внутри здания и прилагают разные силы к разным его частям, называется временной нагрузкой. (В наши дни постоянной нагрузкой считают лишь вес полов и несущих колонн, а передвижные полки с книгами и люди составляют нагрузку временную: ее при описанных условиях можно оценить примерно в 150 фунтов [68,04 кг] на один квадратный фут [0,09 м2]; сегодня полезное пространство измеряют площадью, а не объемом. Эта величина называется расчетной нагрузкой, она является неизменной для данной конструкции и часто накладывает ограничения на ее будущее использование. Библиотеки, построенные с такой расчетной нагрузкой, не могут перейти на современную систему компактного складирования книг: она требует полов, выдерживающих нагрузку около 250 фунтов [113,4 кг] на один квадратный фут[310].)

Конструктивные элементы стеллажей в Библиотеке Конгресса поддерживают не только полки, но и полы, по которым ходит библиотечный персонал

Хотя первое, с чем сталкивается проектировщик книгохранилища, — это конструктивный аспект проблемы (если стеллажи не стоят надежно, остальное не имеет значения), хороший проект должен учитывать и другие функциональные аспекты. Один из них — освещение: в книгохранилищах должно быть как можно больше света. Еще один аспект — максимальное снижение угрозы пожара. Два этих аспекта взаимосвязаны.

Книги, которые плотно стоят в закрытом помещении, горят плохо, но сами полки и другие деревянные конструкции в старых библиотеках, например в Гор-холле, загорались очень легко. Открытый огонь для освещения можно было использовать только при крайней необходимости. Но его все равно использовали, даже несмотря на то, что такие светильники выделяли «слишком много тепла и дыма», а контролировать их было «всегда трудно и неудобно»[311]. Кроме того, огонь давал свет «тусклый и бесцветный: он во всех отношениях уступал солнечному». К концу XIX века и в книгохранилищах, и во всех прочих местах альтернативным источником света стала лампа накаливания: «Свет от нее гораздо белее, а тепло она выделяет самое умеренное в сравнении со свечой; ее можно без опаски поместить куда угодно, даже в карман или в рот» (последнее заявление, видимо, относится к карманному фонарику).

Но Библиотеку Конгресса проектировали и строили до повсеместного распространения электричества. Спустя десять лет Грин писал:

Далее Грин замечает, что «зависимость от дневного света — самая несправедливая и ненадежная из всех зависимостей человека: нашу деятельность определяют вечно меняющееся положение солнца и погодные условия». Более того, яркий солнечный свет — враг книгам: «на самом деле книги гораздо лучше себя чувствуют в темноте»[313]. Грин писал, что «всячески пытаясь впустить свет внутрь здания, мы должны одновременно стараться не впускать его туда». В книгохранилищах Библиотеки Конгресса было шестьсот окон: опускать и поднимать шторы пришлось бы подолгу, если бы они не были соединены со специальным механизмом, которым мог управлять один человек: за раз так можно было закрыть или открыть сто пятьдесят штор. Именно из-за таких чрезмерных трудностей инженеры все меньше полагались на натуральное освещение, а значит, и на окна. Уже в начале XX века в книгохранилищах утвердился электрический свет.

Электрификация привела к тому, что стеллажи больше не нужно было ориентировать на источники естественного освещения, а также к тому, что книгохранилища теперь могли работать и после наступления темноты, как читальный зал Британского музея. У Томаса Эдисона, приложившего руку к этому технологическому прорыву, была собственная, с умом спроектированная библиотека при исследовательской лаборатории в Уэст-Оранже, штат Нью-Джерси. Эта библиотека была построена в 1886 году, когда лампы накаливания даже в глазах Эдисона еще не выглядели заменой естественному освещению. Это красиво отделанное помещение со множеством больших окон. Оно перегорожено книжными шкафами, которые делят его на небольшие пространства; каждый шкаф поддерживает также часть веса широкой галереи. Шкафы на ней также стоят в основном по «перпендикулярной» системе, поэтому вмещают больше книг, чем было бы при системе «стенной». Благодаря большим окнам даже закутки хорошо освещаются. Эти окна также могли закрываться шторами — возможно, в том числе и для того, чтобы легендарный изобретатель мог прикорнуть в затененном алькове.