Почерк судьбы - Шарлотта Лукас

И если быть честным, – если не сейчас, то когда же еще? – мне уже давно было понятно: со мной что-то не так. Ты оказалась совершенно права, когда сказала мне, что я изменился, лишился жизненной энергии.

Это, к сожалению, правда. Не знаю, началось это после смерти мамы или когда я потерял работу. Может, эти два события спровоцировали болезнь, а может, она зародилась еще раньше. На самом деле я не искал вакансии, не отправлял резюме, ни единого. Врал, что пытаюсь найти новую работу. Врал, что получаю только отказы, это все, все вранье!

Мне кажется, меня убивает не рак. Что-то во мне уже давно погибло, только я не решался сделать из этого логические выводы. В одной книге я прочел очень утешительную мысль: когда человек умирает, он переходит в состояние, в котором находился уже миллионы лет до своего рождения. Человека физически больше здесь нет. И ничего плохого нет в том, что каждому из нас когда-нибудь придется покинуть этот мир, тогда душа снова возвращается во вселенную, где она и была раньше. Для меня этот момент теперь настал, я это осознаю со всей ясностью.

Пожалуйста, Ханна, прости меня за этот шаг и будь счастлива без меня. Я верю: при твоем непобедимом оптимизме у тебя это получится. Нет, я убежден в том, что у тебя впереди классная жизнь. Без меня тебе будет намного лучше, чем со мной.

Как ты всегда говорила? Во всем нужно искать положительные стороны.

Поверь мне, это хорошо. Это решение я принял сам. Это то, чего я хочу.

Пожалуйста, сделай одолжение, отдай ключ от квартиры домовладельцу. Можешь просто кого-нибудь нанять, чтобы освободили мою квартиру от хлама, но это не к спеху. Денег на моем счету хватит еще на несколько месяцев аренды, освободи квартиру, когда будешь готова.

Ключи от машины оставь себе, пусть «Мустанг» достанется тебе сразу. Можешь ездить на нем сама или продай, водительские права и другие документы лежат на комоде в гостиной. В большом конверте генеральная доверенность, по которой все права переходят тебе, надеюсь, этот документ все уладит. Это, конечно, не официальный бланк, но с моей подписью он должен быть действителен. Если после всего на моем счету останутся еще какие-то средства, тоже забери их себе. Мне бы хотелось, чтобы ты вложила их в развитие «Шумной компании», использовала для воплощения чудесных идей.

Ханна, я люблю тебя! И я горжусь тобой!

Но, как бы это ни было больно, этой любви не хватит, чтобы продолжать бороться.

Симон

Ханна уставилась на строчки письма Симона. Она перечитывала его снова и снова. А когда заметила, что буквы пляшут перед глазами и расплываются, потому что она вот-вот потеряет сознание, она так прикусила нижнюю губу, что охнула от боли и ощутила привкус крови во рту.

Этой любви не хватит…

Она встала, и одеяло соскользнуло на пол. Ханна прошла в гостиную и взяла трубку радиотелефона. Ханна была спокойной, даже руки у нее не тряслись, когда она набирала «110»[37]. После первого гудка женщина ответила на звонок Ханны.

– Пожалуйста, приезжайте побыстрее, – медленно и четко произнесла Ханна в трубку. – Мой парень хочет покончить с собой.

Йонатан

4 января, четверг, 10 часов 07 минут

Когда Йонатан Н. Гриф проснулся почти в десять часов утра, его не мучили угрызения совести. Вечер был долгий, и, само собой разумеется, он не подскочил с постели, как обычно, в половине седьмого. Но он ощущал легкое душевное похмелье, какую-то щемящую грусть, неопределенное… Ну, что-то неопределенное.

Но, едва он сел на кровати, эти ощущения улетучились, так как при виде ежедневника Йонатан вспомнил, что решил несколько часов назад. Он непременно предложит Леопольду пожить у себя некоторое время.

Йонатан отправился в ванную в хорошем настроении, долго принимал душ, потом оделся, но не в спортивную форму, – какой смысл это делать после душа? – а в штаны и свитер с высоким воротом. Свою ежедневную пробежку он совершит позже. Или вообще сегодня не будет бегать – дерзкая мысль! Ему просто так хотелось. Совет Леопольда следовать принципу «мне так больше нравится» Йонатан теперь воспринимал как нечто очевидное, как и отказ от употребления углеводов после шести.

По меньшей мере.

Он сбежал вниз по лестнице, подошел к комнате Тины и постучал.

Дверь открылась внутрь, и Йонатан отошел на шаг, чтобы не смутить гостя: вдруг тот был еще не одет?

– Леопольд! – крикнул он. – Доброе утро, это я, Йонатан!

Ожидая ответа, он развеселился оттого, что назвал свое имя. А кому еще было стоять на пороге этой комнаты? Но изнутри не доносилось ни звука. Йонатан снова деловито постучал в дверь.

– Леопольд? Ты уже проснулся? Ну-ка быстро вылезай из-под одеяла!

Никакого ответа. Йонатан постучал еще раз, потом вошел.

В комнате никого не было, дверь в ванную была распахнута, и там Йонатан тоже никого не обнаружил.

Постель была не убрана, поверх одеяла лежал цветастый халат и использованное полотенце. Но кроме этого здесь больше ничто не напоминало о присутствии другого человека.

Удивленный, Йонатан вышел в коридор. Куда же запропастился Леопольд? Йонатан взглянул на вешалку: армейская шинель исчезла, как сквозь землю провалились и ботинки его нового друга.

Добрые намерения Йонатана как ветром сдуло.

Неужели он действительно оказался полным идиотом? Неужели он отбросил все предубеждения только лишь для того, чтобы его обвел вокруг пальца пройдоха и обманщик? Неужели этот человек просто воспользовался гостеприимством и уже давно испарился со всем, что только смог унести? А Йонатан даже не запер комнаты, где находились самые ценные вещи – кабинет и столовую (хорошее столовое серебро!), – и, благодушно настроенный и одурманенный вином, отправился спать.

Неужели он действительно такой, как выразился Леопольд, «остолоп»?

Очевидно, да.

Йонатану даже мерещилось, что его отец Вольфганг громко и злорадно смеется над ним: его «никчемный сын» снова доказал свою жизненную несостоятельность. Интуиция? Ха-ха-ха, что еще за интуиция?!

Нет. Йонатан Н. Гриф расправил плечи. Такое могло бы произойти с каждым. С любым человеком, который еще придерживается моральных принципов и соблюдает правила приличия, который…

Ах, к чему этот внутренний диалог? Лучше бы Йонатану быстро проверить, какие ценные вещи унес Леопольд, а потом позвонить в полицию. Пусть полицейские посмеиваются над ним, главное – они выполнят свою работу и схватят вора. В своих драных башмаках этот Леопольд наверняка далеко не уйдет.

Прошло полчаса. Йонатан перерыл весь дом.

Все на месте.

Не пропало ни единой вещи. Ни столовое серебро, ни наличные, которые Йонатан хранил в ящике письменного стола, ни единой запонки, не исчез даже пластиковый контейнер с веранды, который можно было продать. Все на месте.