Игра правил - Александр Фломастер

— Опять от тебя какая-то абстрактная чушь, — брезгливо отмочил В. — «Любовь дарит человеку ясный и чёткий ум», «тщеславие лишь разрушает созданное любовью». Это всё пустые слова! Если тщеславие — это не инстинкт, то тогда что это такое?

— Тщеславие — это быть собакой на сене. Это предел мечтаний бесполезного паразита: забрать у всех всё и даже то, что сам потребить не в состоянии. Это чахнуть над златом, отгородившись от остального мира высоким забором.

Меня заинтересовало такое определение тщеславия. Но не приведёнными Мотей образами или аллегориями, а своей сутью. Если инстинкт ведёт человека по пути добычи ресурсов, то не является ли это косвенной причиной зарождения в нём тщеславия? А иначе по какой причине в человеке вообще зарождается тщеславие? С чего вдруг один человек желает подавлять другого человека и забирать себе его ресурсы?

— Моть, — спешно вклинился я. — Так какова же всё-таки причина тщеславия? В каком месте берёт своё начало стремление человека «забрать у всех всё»? Почему в нашем мозгу есть такая опция, как «тщеславие»?

— Эффект собаки на сене, — тут же среагировал Мотя, — это гиперболизированный инстинкт выживания, оставшийся нам в наследство от длительной эволюции. Атавизм эволюционного прошлого, когда у нас ещё не было столь сильного мозга и когда обостренность инстинктов играла важнейшую роль в выживании. Сейчас же обостренность инстинкта педалируется сложным мозгом и раздувается во всевозможные мании величия, когда человеку непременно нужно «обладать всеми самками мира» и «собрать сотни миллиардов денег у себя в подвале». Резонный вопрос: «Зачем?» — легко находит быстрый ответ: «Чтобы быть лучше, чем другие!» Человек забывает, что «активы» никаким образом не делают его лучше других. Лучше других ты можешь стать только в том случае, если ты более счастлив, чем они. Ведь суть инстинкта выживания в способности добыть комфорт жизни: безопасность, сытость и радость. О какой безопасности, радости, комфорте и счастье может идти речь у человека, обладающего сотней миллиардов денег? Собака на сене не счастлива. Она беспокойна и несчастлива от собственной бессмысленности. Ведь она чувствует, что вроде бы она что-то делает и, по идее, это должно давать ей какое-то внутреннее успокоение и комфорт, но удивительным образом выходит так, что чем больше собака бегает вокруг стога сена, отгоняя от него всех подряд, тем меньше она счастлива.

— Тщеславие — это ошибочное следствие инстинкта? — жадно спросил я.

— Верно, — кивнул Мотя. — Тщеславие — это ошибочный вывод головного мозга, основанный на базовых инстинктах, изначально «ведущих речь» лишь о безопасности, пропитании и совокуплении. Всё остальное — разнообразие, познание, открытия, самореализация и многое другое — всё это грани творчества, всецело опирающиеся не на автоматизм инстинкта, а на совершаемый сложным разумом свободный выбор.

Это был поворотный момент в понимании мной вопроса тщеславия. Выходит, что тщеславие не является инстинктом! Тщеславие — лишь ошибочная производная инстинкта. Но если автоматизм инстинкта породил тщеславие, то выходит, что и любовь, так или иначе, является следствием инстинкта?

— Тогда что такое любовь? — полюбопытствовал я. — Это верное следствие инстинкта или что? Какая это именно эмоция или чувство? Или что это вообще такое?

— Это верное следствие инстинкта, да, — удовлетворённо произнёс Мотя. — Но дело в том, что любовь — это не чувство, не эмоция. Люди ощущают тягу любви изнутри и пытаются интерпретировать её как эмоцию, как химию. Но инстинктивная химия гормонов — это страсть, являющаяся гранью вожделения. Любые другие проявления человека не встречают сложностей и легко структурируются и объясняются. Любая эмоция или чувство имеют чёткие и ясные определения. Любовь же, если не путать её с инстинктом размножения и с вожделением, остается необъяснённым феноменом. Я бы сказал так, что любовь — это некая форма электромагнитного взаимодействия. Любовь — это тяга разрозненных частей к объединению в одно целое. Именно поэтому любовь так сложно объяснить. Любовь, это выход за рамки разрозненности материи и признание целесообразности её единства. Это истинное принятие усложнения материи на совершенно ином уровне. Вообще, на мой взгляд, социуму нужен новый термин, обозначающий эту форму электромагнитного взаимодействия. Ведь термин «любовь» стал слишком размытым, исковерканным и утратил свою сокровенную суть. Нужно что-то наподобие того, что было в фильме «Аватар» у людей «на’ви» на Пандоре, когда они говорили друг другу: «Я тебя вижу», подразумевая некое единение энергий, целостность двух объектов, ощущение друг друга, некий магнетизм или притяжение. Или взять, к примеру, греческую философию. Там целых семь типов любви. «Эрос» — как стремление к физическому обладанию и инстинктивное сексуальное притяжение — близкое к термину «страсть». «Людус» — поверхностный флирт и секс без обязательств — слово, близкое к «влюбчивости». «Филия» — платоническая любовь и некое бескорыстное уважение и понимание объекта любви — близкое к термину «духовная близость». «Сторге» — нежность, обожание и дружба, основанная на теплых и надежных отношениях, — близкое к классическому понятию «любовь». «Мания» — как совокупность эроса и людуса, форма одержимости объектом любви — близкое к термину «вожделение». «Прагма» — как совокупность людуса и сторге, некая расчетливость в пребывании с партнером, в сексе, общении или отношении друг к другу — близкое к понятию «взаимовыгода». Ну и «агапэ» — совокупность эроса и сторге, некая любовь-самоотдача, где сочетаются и нежность, и надежность, и страсть, и преданность, и даже самопожертвование. И где секс воспринимается как продолжение духовной близости. Такая форма любви, как «агапэ», в нашем социуме встречается крайне редко. И если у обоих партнеров такая любовь взаимна, то я бы назвал это наивысшим земным блаженством. Но у любой медали, как известно, всегда есть две стороны. И вопрос любви не исключение. Вторая сторона медали под названием «агапэ» заключается в угрозе потери смысла жизни, если любящий формой «агапэ» теряет объект любви. Тут всё просто — один раз и навсегда.

Как виделось, чувственные Мотины изыскания не были по достоинству оценены В, и он снова разразился недовольством:

— Спасибо за экскурс в философию, — с безразличием выпалил он. — Эросы и прагмы — это всё понятно. Но ты говоришь о «тяге разрозненных частей», стремящихся «к объединению в одно целое», да ещё и на «совершенно ином уровне». Каких таких, позволь поинтересоваться, частей «разрозненных»? Кто их разрознил-то? Человек вполне себе целостное существо и совсем даже не разрозненное. Чётко знающее, что ему нужно для выживания и развития. Или ты любитель попускать из носа пузыри с рассказами о «второй половинке»? И что значит «на совершенно ином уровне»? На каком таком «ином»?

— Я говорю о субатомном уровне материи, — неожиданно произнёс Мотя. — Человек — это макроскопический объект: совокупность целостного биологического организма и незримых процессов субатомной материи, некой энергетической оболочки. А что касаемо разрозненности, то я говорю о разнонаправленности процессов биологического организма и энергетической оболочки. Биологический организм ведом «внутренним электромагнетизмом» — для него действительно целесообразна обособленность от всех остальных объектов. А субатомная материя энергетической оболочки ведома «внешним электромагнетизмом» — целесообразностью единения со всеми остальными объектами окружающего пространства. Я говорю о том, что и тщеславие, и любовь берут своё начало в естественном электромагнетизме материи. И вопрос всегда в том, в какую сторону человек ведёт себя осознанным выбором. Я говорю об извечной дилемме человека: в какую сторону смотреть и по зову чего следовать — тщеславия или любви? Обособленность или кооперация? Поступить как изолированный объект или поступить как часть целого? Я говорю о причине противоречия внутри человека. Я говорю о том, что внутренний электромагнетизм макроскопического объекта стремится поддерживать лишь биологические процессы переработки ресурсов для продолжения обмена веществ. Целесообразность внутреннего электромагнетизма заключается в переработке кислорода, аминокислот и прочих питательных элементов, поддерживающих целостность конкретного биологического организма. А внешний электромагнетизм макроскопического объекта стремится поддерживать всю структуру пространства в гармонии. Энергетической оболочкой обусловлено ощущение единства всего человечества и целесообразность всеобщего усложнения. Внутренний электромагнетизм поддерживает целостность материи биологического организма. Части организма, ощущающей «единым целым» только своё собственное тело. А внешний электромагнетизм поддерживает целостность всей материи окружающего пространства и ощущает «единым целым» весь первый мир. Тщеславие — это выбор в пользу следования внутреннему электромагнетизму. А любовь — выбор в пользу внешнего электромагнетизма. Так вот, энергетические оболочки людей, отвечающие за внешний электромагнетизм, соединены общим пространством в единое целое. Люди — это винтики одной большой системы. Винтики, своей энергетической оболочкой ощущающие себя одним целым и оттого стремящиеся к единству. Человеческий социум — это единый кластер. Но проблема кластера в том, что, идя на поводу у тщеславия, каждый его участник всё время сомневается в единстве и всё время норовит побыть обособленной и независимой частью. Но каждый раз убеждается, что какими-то незримыми нитями он всё-таки для чего-то связан с другими людьми. И незримые нити, о которых я веду речь, — это единое пространство Вселенной, соединяющее между собой все человеческие энергетические оболочки. Поэтому сколько бы человек ни пытался следовать позывам внутреннего электромагнетизма, другая его составляющая всегда тянет его в русло электромагнетизма внешнего. В русло объединения с другими частями единого целого. Ведь сам по себе человек представляет собой не что иное, как алгоритм усложнения материи окружающего пространства. Причиной возникновения любви является взаимная тяга наших энергетических оболочек. Любовь — это электромагнитная тяга людей друг к другу на субатомном уровне, выход за пределы внутреннего электромагнетизма и переход к внешнему. И для обозначения такой любви можно взять аббревиатуру от «электромагнитная тяга разрозненных алгоритмов» — «ЭТРА». Любовь, о которой я веду речь, по всей видимости, следует называть «этра».