Танцуя с Девственницами - Стивен Бут

– Хорошо. Продвинемся еще немного вперед. Когда вы добрались до Рингхэма…

Мегги молчала. Фрай пыталась определить по выражению только одной половинки ее лица, погружена ли она сейчас в воспоминания. Но ничего сказать было невозможно. Наконец Мегги открыла глаза, и ее тело снова напряглось.

– В моем деле сказано, что я не способна на прочные отношения?

Фрай только кивнула. Момент был упущен. И бесполезно сейчас пытаться его восстановить.

– Так оно и было. Знаете, такой я была раньше, – сказала Мегги. – У меня никогда не было времени на отношения. А теперь слишком поздно.

– Ничего подобного.

– Пожалуйста, мне не нужна ваша снисходительность. Для меня жизнь такова, какова она есть. Теперь люди не примут меня. Хотя, по правде говоря, они никогда не принимали меня и раньше.

Фрай нахмурилась. Если в деле и было что-то, подтверждавшее подобное восприятие, то она это пропустила. Мегги Крю получила совершенно нормальное образование и воспитание. Ее отец работал региональным менеджером в компании «Бритиш Рэйл», и семья жила в Уингеруорте, недалеко от Честерфилда. Миссис Крю умерла несколько лет назад от рака, а сестра Кэтрин была замужем и проживала в Ирландии. Правда, отец Мегги был еще жив и жил неподалеку.

Сестры, как отметила Фрай, посещали известную католическую школу для девочек в Честерфилде, и обе окончили университет. Мегги училась на юридическом в Ноттингеме. Получила степень юриста, сделала хорошую карьеру, но замуж не вышла и детей у нее не было.

– Вы часто видитесь с отцом? – спросила Фрай.

– Сейчас он уже совсем старик, – ответила Мегги.

– И?..

– И… ну, на самом деле мы никогда не были особенно дружны.

– То же относится и к вашей сестре?

– Кэт? У нее своя семья. Муж, четверо детей. Какое ей дело до меня? Она уютно устроилась в небольшом городке в Ирландии, словно старая кошка на печке.

– Мегги, а вам никогда не хотелось поступить так же?

Мегги улыбнулась. Фрай уже знала, что, когда Мегги улыбается, это означает, что она не хочет говорить на эту тему.

– Диана, – спросила Мегги, – а вы замужем?

– Нет.

– Дети?

– Нет.

– Понятно. Наверно, семья мешает карьере. При полицейском участке нет яслей? Дома нет мужа, нет свекрови, чтобы присмотреть за детьми в течение дня? Я знаю, как трудно это бывает для женщины. Мне приходилось встречать таких и на юридических должностях. Даже в суде дети незримо сидят на их шеях. Кажется, что, если такая мамочка откроет портфель, из него вывалятся использованные подгузники, что их одежда описана. Когда предстоит важное разбирательство, они постоянно зевают от недосыпания. Их жалко, но чем им поможешь?

– В полиции такое тоже случается.

– Диана, а в вас кровь не говорит? Биологические часы не тикают?

– Вроде нет.

– Тогда вам повезло. Если честно, меня мысль о детях несколько ужасает. Жуткие, тошнотворные создания, разве нет? Я вполне понимаю, когда женщины делают аборты. Разумеется, это ужасно, но, наверное, иногда это самый лучший выход.

Фрай чувствовала, как умело Мегги ведет разговор. Конечно, то, что Фрай позволяла расспрашивать себя, воодушевляло Мегги. Диане ничего не оставалось, как поддерживать игру и отвечать на вопросы Мегги, иначе, переменив тему, она рисковала потерять хрупкую, с таким трудом выстроенную близость.

– Однажды я сделала аборт, – сказала она.

Голос Мегги стал немного мягче, и в ее последующих словах прозвучала нотка сочувствия.

– Я слышала, что после женщина все равно представляет, на кого был бы похож ребенок, кто родился бы – мальчик или девочка. Думает, какое дала бы ему имя, если бы оставила жить. По-моему, даже аборт не означает полного конца.

– Да, вы правы.

Наступила тишина. Фрай молчала, оценив понимание со стороны Мегги. В то же время она просчитывала, как можно его использовать. Момент был почти подходящим.

– Но есть и еще что-то, верно? – тихо спросила Мегги. – Что невозможно забыть.

– Есть, – согласилась Фрай. Про себя она отметила, что так лучше. Возможно, позже у нее сложится своя система.

Мегги, похоже, решила не докапываться до ненужных подробностей.

– Мне кажется, что в жизни есть моменты, которые необходимо помнить, даже если это и нелегко, – заметила она. – Неизбежная боль?

– Может быть. Но эта неизбежная боль… всегда ли она должна быть болью, которую причиняешь себе? Вы не находите, что такая боль самая сильная?

Фрай приготовилась нажать кнопки «запись» и «воспроизведение» и снова взглянула на Мегги.

– Попробуем еще раз?

Мегги закрыла глаза. Тихо зашелестела пленка.

– Вспомните тот момент, когда вы добрались до Рингхэма…

Мегги слегка вздохнула.

– Листья под ногами, – проговорила она. – Целые кучи листьев. Я шагала по ним, а они шуршали и шуршали. Тысячи опавших листьев. Я подбрасывала их в воздух – так я любила делать в детстве. Огромные охапки желто-коричневых листьев.

Фрай подумала, что Мегги больше ничего не скажет. Она подождала секунду, прислушиваясь к пощелкиванию магнитофона. Она уже хотела задать женщине следующий наводящий вопрос, как та заговорила снова:

– Ветер разметал листья, и я сгребала их, стараясь набрать охапку побольше. Часть листьев упала на меня, прямо на руки и лицо, они касались моей кожи. Холодные и липкие, чего я совсем не ожидала. От них пахло сыростью и гнилью. Я пыталась стряхнуть их с лица. На волосах тоже были листья, прицепившиеся, как вата. Теперь мне это уже совсем не казалось веселым. Я старалась стряхнуть листья и трясла головой, чтобы скинуть их с волос.

Голос Мегги зазвучал по-другому. В нем появились детские интонации, которых прежде Фрай не замечала. Было немного странно, что это говорит взрослая женщина. Казалось, она вспоминает случай из своего детства, а не трагедию, случившуюся с ней несколько недель назад.

На этот раз пауза затянулась несколько дольше. Фрай сжала пальцы, чтобы нечаянно не вмешаться и не нарушить тишину. Она бросила взгляд на кассеты – те все еще тихонько поскрипывали. Но молчание слишком затянулось.

– Вы видите кого-нибудь рядом? – спросила Фрай как можно мягче, хотя ей очень хотелось посильнее встряхнуть Мегги – наступил критический момент.

– Кого-нибудь еще? Нет, ее здесь нет.

Фрай резко вскинула голову, думая, что ослышалась.

– Кого?

Теперь Мегги тоже казалась сконфуженной, словно два разных воспоминания смешались вместе.

– Я смотрела вниз, на землю, – повторила она. – Смотрела на землю, где лежали листья. Поэтому я не заметила его.