Обвиняется в измене - Айя Субботина

— И... что мне теперь делать? — Понимаю, что глупо звучит, но я уже абсолютно потерялась в происходящем. Денис хотел, чтобы я всегда была рядом, а потом просто игнорировал меня весь день, потому что провел его... с другой женщиной?

— Вам теперь нужно к Денису Александровичу - довольно дружелюбно поясняет Алена Степановна, и я, еле переставляя ноги, выхожу в коридор.

Хорошо, я поговорю с ним, как и собиралась. Лучше услышать, что между нами все кончено, чем и дальше болтаться в неведении.

Меня встречает его секретарша как-то рассеянно кивает в сторону кабинета Дениса, где как раз раздвинуты жалюзи, и я сразу замечаю женскую фигуру, которая сидит на краешке стола, спиной к нам — лицом к удобно устроившемуся в кресле Денису.

— В королевском семействе перемирие, - изображая попытку чревовещания, почти не разжимая губ, сообщает секретарш. — Наконец-то успокоится, перестанет сходить с ума и изводить нас всех.

Как будто почувствовав, что речь о ней, женщина поворачивает голову, замечает меня — и улыбается так, как может улыбаться только победительница над трупом поверженного врага.

Если бы Денис вышел и без повода просто так влепил мне пощечину — я бы, наверное, чувствовала себя лучше, чем сейчас.

Перемирие в королевском семействе. Перемирие…

Я несколько раз прокручиваю в голове эти слова, потому что какая-то часть меня отказывается их принимать.

Денис сказал, что они разводятся.

Он... не мог мне соврать.

Я медленно поворачиваюсь на пятках, иду к выходу из приемной, но около самой двери задерживаюсь и оседаю на стул, потому что не в состоянии справиться с ногами. Во рту сухо, хочется сглотнуть, но нечем. Пытаюсь найти взглядом графин или бутылку с водой, но вместо этого снова смотрю через стеклянную стену: жена Дениса наклоняется к нему и с какой-то особенной интимностью, какая может быть только между давними супругами, поправляет Денису галстук.

— Вон ваш стол, Софья Ивановна. - Секретарша показывает на стоящий неподалеку стол, на котором сложены еще нераспечатанные письменные принадлежности. — Как только наш Тиран закончит ворковать, пойдете к нему. Кажется, у него будет много дурацких поручений.

Я на автомате усаживаюсь за свое новое рабочее место. Стол развернут перпендикулярно прозрачной стене - и как бы я не пыталась делать вид, что происходящее совсем меня не интересует взгляд все равно липнет к ним, словно намагниченный.

Чтобы хоть чем-то себя занять, начинаю раскладывать ручки по цветам, несколько раз передвигаю подставку с канцелярскими принадлежностями, не зная, куда пристроить блок отрывных стикеров.

— Ко мне лучше просто Соня, - говорю еле слышно, чтобы хоть как-то разбавить тишину в кабинете, в которой почти слышны и мягкий женский голос и низкий хриплый мужской.

— А ко мне Юля, - улыбается моя новая соседка и еще раз вкрадчиво шепчет, — главное, не принимай близко к сердцу, если он начнет орать. Он всегда орет. Особенно когда злой.

Я выдавливаю улыбку и чуть не подскакиваю, когда дверь кабинета открывается и все пространство не маленькой приемной занимает эта женщина. Нужно найти в себе смелость посмотреть ей в глаза, потому что я чувствую, как она сверлит мой затылок выжидающим взглядом, но мне страшно. Щека еще помнит ее пощечину. Не нужно доводить до второй.

Спустя несколько адски длинных секунд женщина выходит, и Юля издает выразительный вздох облегчения.

— Все, гроза миновала. Раз не покусались на прощанье, значит, Тиран будет настоящим лапочкой и, может быть, даже привезет вкусный кофе в обед. Он любит делать красивые жесты. Если мужик бабник — это диагноз. Я бы за такого в жизни замуж не пошла.

— Почему? — Я знаю ответ, но все равно зачем-то спрашиваю.

— Потому что такие, как и куртизанки, для красивой жизни. Провести вместе ночь, поехать на выходные заграницу, оторваться в крутом баре. А в мужья берут других. Таких, как Саша. — Юля мечтательно закатывает глаза и тут же прикрывает рот ладонью. — Прости, пожалуйста, я просто для примера.

Ответить, что мне до Саши дела нет, уже не успеваю.

Дверь в кабинет Дениса открывается, он выходит к нам и начинает что-то быстро надиктовывать Юле. Меня вообще не замечает: строчит какие-то обязательные документы, звонки, которые она должна сделать прямо сейчас, встречи, которые нужно перенести.

Остается только мелочно злорадствовать, что даже после примирения в королевском семействе Денис все равно не выглядит счастливым. Скорее еще больше бешеным, чем обычно.

Наверное, даже к лучшему, что он меня не видит.

Закончив раздавать приказы, пару раз стучит большим пальцем по столу, как будто пытается вспомнить, не забыл ли какой-то пункт из списка, а потом снова залетает в кабинет.

— Денис Александрович, слабо пищит ему вслед Юля. — Здесь Софья Ивановна... Вы просили…

Мне хочется превратиться в горошину и закатиться в щель между цветочным горшком и шкафом с документами, когда Денис резко разворачивается и смотрит на меня, как будто меня здесь просто не должно было быть.

Мгновение мы смотрим друг на друга,а потом он вдруг снова налетает на Юлю.

— Я кажется просил принести документы немедленно? — обращается он к ней, но смотрит на меня. — Что именно непонятно в значении этого слова, Юля?

— Уже бегу, - срывается она и так спешит, что даже не закрывает дверь в приемную.

С ленцой сытого уверенного хищника Денис сам закрывает дверь, подходит ко мне, вперив ладони в столешницу, и наклоняется к самому лицу, словно это я, а не он только что устроила сцену милого семейного примирения.

— Значит, Софья Ивановна, все-таки решили...

— Мне нужна работа, - перебиваю его, удивляясь собственной смелости. — Эта вполне подходит.

— Работа? — он приподнимает бровь, а я, как дурочка, до боли сжимаю под столом кулаки.

— Буду благодарна, если вы введете меня в курс дела.

— Обязательно Софья Ивановна. И проведу вам учение боем. Одевайтесь, через пять минут выезжаем: будете сопровождать меня.

— Это входит в мои обязанности?

— В ваши обязанности, Одуван входит быть возле меня всегда, когда я этого захочу. Пять минут на сборы. Все.

До самого обеда я только то и делаю, что бегаю за Денисом, как самая настоящая цапля-секретарь. Сначала в банк, потом в какой-то центр, где он дает интервью для интернет-издания, потом на встречу с какой-то пожилой женщиной. Я все время что-то записываю под диктовку, делаю пометки, на скорую руку создаю колонку обязательных дел.

В конце концов, когда Денис просит водителя притормозить около торгового центра, я чувствую, что у меня начинает неметь запястье.