Волхвы Скрытной управы. Щит - Михаил Рагимов

– В Книге написано, что вятичи получили у русинов рассаду картофеля. То есть вятичи картошки не имели. А русины высаживали ее из семян! Довольно сложный процесс! Категорически не по зубам в первом веке, – для пущей убедительности Ждан даже головой затряс.

– Книга – не доказательство. Книга – предположение, которое мы пытаемся доказать, – поддел распалившегося розмысла Скворец.

– Не спорю. Я выделил частную задачу. А теперь доказательство. Первое. Картофель принесли в Европу и в Азию русы. Это известно всем. Второе. По результатам раскопок до десятого века не обнаружено никаких следов картофеля. Он появляется одновременно с русинами.

Скворец молчал. Лютый не мальчик, должен понимать, что это не доказательство. Мало ли почему археологам не попались клубни. Все же, не железо, чтобы в земле несколько сот лет пролежать.

– Третье. В Полуденном Нахабе[83]этот овощ знали с незапамятных времен. Задолго до экспедиции Негослава Удатного[84]. Четвертое. И главное. Исследования Голицына по механизмам наследования растений установили, что все дикорастущие виды картофеля, произрастающие в Евразии, не являются предками культурных сортов. Наоборот, они произошли от вида, найденного при раскопках в центральных областях Княжества. То есть был культурный вид, а потом брошенные поля одичали.

Ждан замолчал. С победным видом глядя на руководителя группы.

– Даже если это так, не факт, что не было общего вымершего предка. Но насколько я помню, подобные исследования ископаемых образцов не слишком надежны, – остудил пыл розмысла воевода.

– Это еще не все. Голицын изучил Нахабский дикорастущий картофель. И установил, что именно он является предком культурных видов. И всех, сейчас существующих. Можешь объяснить, каким образом растение может попасть из внутренней области одного материка во внутреннюю область другого? Когда между ними нет сообщения, ни сухопутного, ни морского? Вот и я не могу. И никто не может, потому что это НЕВОЗМОЖНО!

Теперь Скворец задумался.

– Я – не могу. Но пути распространения живых организмов очень причудливы. Даже если работа Огнедара безошибочна, этого недостаточно.

– Надо найти Голицына и спросить… Подожди, ты его знаешь?

Воевода улыбнулся.

– Его кабинет на два поверха выше. Прямо над моим. Или ты думаешь, что воинская Гридница занимается только историей и оружием? Сейчас позвоню, и сходим. Только не забудь о скрытности. Чтобы исследовать картошку, о русинах знать необязательно. И даже вредно. Так что, начнем со списка вопросов. Сперва общие, а потом и к деталям перейдем…

Буревой вошел совершенно бесшумно. Не взвизгнула петлями хорошо смазанная свиным салом дверь, не заскрипела предательски половица под ногой. И шаг у скрытника волчий, по должности положенный. Истинно скрытный шаг. Ни звука. Ни шелеста ветерка. А Ярослав все одно обернулся, неведомо как ощутив появление человека. И не просто обернулся, почуяв. Тем же неведомым образом, в руках князя оказался висящий до этого на стене кончар. Буревой в очередной раз восхитился умениям русинов. Впрочем, восхищение восхищением, а не за тем шел.

– Слышь, княже, там выборные от кузнечной слободы пришли. Встречи просят.

Ярослав повесил на место клинок хазарской работы.

– Что за выборные? – князь приглашающе махнул в сторону стола. Присаживайся, мол, друже. Чай, ноги не казенные, чего их трудить попусту.

Скрытень не стал изображать ломающуюся девку и за стол сел, нимало не чинясь. И ножку у скромной утки, зажаренной с яблоками, отломал совершенно без пиетета перед начальством.

– Мышата со товарищи явились. С утра под кремлем сидят, – буркнул Буревой, набив рот мясом. – Хотят с тобой говорить. А о чем – молчат. Хотел яйцы дверью поприщемлять, да подумал, что перебором будет.

– Партизаны чертовы, – недовольно ответил русин, – проси, что ли.

– Что такое черт, я от ромейских лазутчиков знаю. Они его поминать очень любят, когда яйцы в двери пихаешь, – ответил скрытник, – а что за партизаны такие?

На память Буревой не жаловался, незнакомые слова повторял без ошибок. Хоть и многовато их начало звучать в последнее время. Совсем русины беречься перестали. Правильно делают, в общем-то. Кругом – свои.

– Долго рассказывать, – отмахнулся Ярослав, но, встретив насмешливый взгляд, пояснил: – Была у нас большая война. Враг силен, отступали поначалу. А народ, кто в тылу вражьем остался, в леса уходил. И гадил захватчикам в силу своих умений. Враги ругались: «Запарили, мол!» Вот их партизанами и называли. Считается, что на допросах никого никогда не выдавали. Вообще не разговаривали. Разве что, в дупу пошлют. Оттуда и поговорка.

– Все? – поднял бровь Буревой. – Не бывает так. Дверь закроешь, все и хрупнет. Сразу все расскажешь. Что было, что не было…

– Заело тебя на двери на той?! – недовольно рявкнул Ярослав. – Достал уже!

– Прости, княже! – повинился Буревой. – Как Серый говорить любит – профессиональная деформация личности! – с удовольствием проговорил скрытник. – Я же только с рабочего места. Не отошел еще.

– Отходи. А то слушать противно, – поморщился князь. – А что до молчания, знаю, что не слишком на правду похоже. Легенда, конечно. Но простой человек, не воин, дерущийся с врагом до самой смерти, подобной легенды достоин.

– Пожалуй, – согласился скрытник. – И другим пример хороший. Как начнут пихать в дверь… Фу, блин! – скрытник остановился сам. – Прости, княже, действительно заело.

– Ладно, зови, – устало сказал Ярослав. – Попусту ждать – не наш метод.

– Как и дверь! – неудачно пошутил Буревой. Неудачно, потому как от затрещины уклониться не сумел.

Выборные вошли, поклонились в пояс, смущенно терзая зажатые в руках шапки и поглядывая на трущего затылок скрытня. Вот ведь, странное дело! Кузнецы – народ уважаемый, самостоятельный. Цену себе знают и кому попало не кланяются. Когда пришлым дружинником был, максимум на кивок мог рассчитывать. Перед тем как руку пожать, и то мордой крутили бы. А как князем стал… Хотя причина и в другом крыться может. Видать, большая нужда привела.

Ярослав окинул гостей внимательным взглядом исподлобья. Ну точно – партизаны! Огнестрела в руках нет, и шапки без красной полосы поперечной, а так – как капли воды. Кряжистые, бородатые. И высокие, кстати. А кряжистые потому, что поперек себя шире. Трое Ярославу были незнакомы. А вот Мышату, старшего кузнечной слободки, узнал в лицо. Видел на сходе, когда на княжение кликнули.