Тайна Академии Хальторн - Глория Эймс

Фамильярное обращение резануло слух.

— Не понимаю, о чём вы, — сдержанно ответила я, стараясь не показывать злость, готовую вот-вот выплеснуться.

— Как удобно прикидываться бедной сироткой без памяти! Только теперь некому оказывать вам протекцию, дорогая наша! — Магистр Тада снова взмахнул свитком и бросил его на стол. — Вчера вечером Форгран попросил от меня (как от стороннего незаинтересованного лица) подпись! Да ещё и передал вот это на хранение! Надо же было так надавить на старика, буквально на колене составил, так срочно понадобилось!

— Ближе к делу, — резко сказал Элиар.

— Форгран оставил Тарио всё своё состояние, магистр Кимитс, — наконец, объяснил Тада. — Не знаю, как получилось выманить у него это завещание, но как только он составил и заверил документ, как утром его находят мёртвым! А вы не находите совпадение странным? Как считаете, а?

Новость оглушила меня.

Опустив руки, я упёрлась взглядом в лежащий свиток. Плотно свёрнутая бумага откатилась, открыв край, где стояла подпись Форграна. Помню, как давно, перед самой войной, однажды услышала разговор отца с дядей Граном. Отец говорил, что Форгран должен составить завещание, раз у него нет наследников, а времена наступили тревожные. А тот отшучивался, что суеверен и не хочет таким способом приближать свою кончину.

Значит, вчера он был уверен, что ему не пережить ночь. Что он собирался сделать? О чём подозревал?

И при всём этом он успел подстраховаться. Ведь он был единственным, кто мог подтвердить мою личность! Кто поверит бедной сироте? А теперь наследница немалого состояния рода Форгранов может смело объявить, что к тому же является хозяйкой особняка Тарио. Но пока об этом даже думать не стоит. Не для того дядя Гран погиб, чтобы я потеряла последнюю осторожность.

Слова Полосатого достигли моего слуха, как через плотную завесу:

— В любом случае, настоятельно рекомендую подумать о том, куда вы, Айлин, направитесь по окончании расследования, если ваша причастность не будет доказана. А от ведения занятий я вас отстраняю с этой минуты.

— Вы меня увольняете?

— Можете написать заявление об уходе по собственному желанию. Считайте это жестом великодушия со стороны руководства.

— Потому что я виновата всего лишь в том, что меня подозревают? — в моём голосе мелькнула совсем не испуганная нота, и пальцы Элиара сжали моё плечо чуть сильнее. Ещё немного — и я сама проломлю голову этому красномордому.

Тада откашлялся и с пафосом заявил, будто вещал на весь зал с высокой кафедры:

- Карьеризм и честолюбие есть не самые плохие черты, мы поощряем амбиции выпускников академии. Однако отношение руководства во многом зависит от средств, которыми достигается цель. В стенах нашей академии никогда не приветствовали подобное поведение.

— В чём конкретно вы меня обвиняете? — подняв голову, я встретилась взглядом с магистром Тада.

— Когда молодая женщина неформально общается с пожилым мужчиной, а потом он вдруг пишет завещание в её пользу… — Полосатый фыркнул. — Тут даже менталистом не нужно быть, чтобы понять ситуацию. Да, вы, Айлин, не пропадёте! А вас, магистр Кимитс, неужели не смущает предыстория вашей пассии?

Я посмотрела на Элиара. Он так стиснул челюсти, что даже губы побелели. Неизвестно, скольких усилий ему стоило не ударить Полосатого по лоснящемуся красному лицу.

В дверь постучали.

— Я занят! — рявкнул Тада.

— Результаты обследования… — в дверную щель просунули пачку бумаг. Помощник предпочёл не появляться перед глазами, по голосу поняв, что Полосатый не в духе.

Элиар протянул руку и передал бумаги на стол магистра. Тада сел и углубился в чтение. Перевернул одну страницу отчёта, другую… Положил ладонь на текст и нахмурился, сопя.

— Магистр Тарио может идти? — спросил Элиар.

— Да, да… — рассеянно отозвался Тада, как будто думал о чём-то совершенно другом.

Мы вышли из кабинета и направились на причал. Здесь ещё никто не ходил: тонкий ровный слой свежего снега лежал нетронутым. Оставляя цепочки следов, мы вышли на край причала.

Вода озера Делори была почти чёрной, как всегда в начале зимы. Ни одного листа кувшинки на поверхности — все ушли на глубину, втягивая в ил длинные плети побегов. Применив магию огня, я нагрела каменную плиту у спуска, и мы сели, глядясь в чёрное зеркало озеро.

— Владение огнём на должном уровне имеет большие преимущества, — заметил Элиар. — Я уже начинаю немного завидовать тебе!

— Да, по крайней мере, теперь я могу не зависеть от огня в камине. Хотя я всё равно хотела бы растапливать его всю зиму…

Мы посидели ещё немного. Солнце заволокло тучами, и начали падать мелкие искрящиеся снежинки.

— Форграна убили, — вдруг сказал Элиар и снова умолк.

Значит, всё-таки убили. Некоторое время я молчала, свыкаясь с мыслью, а затем спросила:

— Откуда ты узнал?

— Успел прочитать, пока передавал отчёт магистру Тада.

— Как?

— Насколько смог прочесть, у Форграна разорвалось сердце.

— Но ведь разрыв мог быть и просто из-за возраста или чрезмерных магических усилий.

Элиар вздохнул, глядя на дальний берег озера:

— Хорошо, скажу целиком. Не только сердце — все внутренние органы разорваны, как будто он упал с большой высоты.

— Но он так спокойно сидел в кресле! Не похоже, что тело откуда-то принесли…

— В том-то и дело. Его поразили ударной волной. Причём эта волна была очень короткая и мощная. Случайности быть не может.

А ведь у меня вчера было предчувствие, которое я списала на тревожность всех предыдущих недель. Он умер, так и не узнав, что я достигла цели и овладела стихиями. Дядя Гран… Как теперь принимать решения без него? Кто объединит нас, в то время как убийца свободно разгуливает по замку?

Вопросы теснились, вызывая настоящую головную боль. Схватившись за виски ладонями, я сжала голову и закрыла глаза.

Спокойный голос Элиара вывел меня из паники:

— В смерти Форграна есть подсказка. Теперь мы знаем, что враги начали действовать решительнее. И то, как он умер, сужает круг подозреваемых. Такой ударной волной владеют только сильные стихийники. Поэтому тебя не могут сейчас подозревать.

— Хотя бы это хорошо, — выдохнула я.

— Кто, по-твоему, это сделал? Только три стихии так ударяют. Вода, воздух или твердь — как думаешь?

— Не знаю. Главное, чтоб Полосатому не пришла светлая мысль, что ты его убрал по моей просьбе. Тогда появятся новые проблемы.

— Он въедливый, но не настолько глуп, чтобы обвинять главу самого сильного ковена королевства без доказательств. Вызовет королевских дознавателей, они начнут работу.