Миры Бесконечности - Акеми Дон Боумен

Я тихо закрываю окно и направляюсь к двери. Но на полпути одна из полок привлекает мое внимание. «Черный Красавчик»[9]. «Удивительный волшебник страны Оз». «Гордость и предубеждение». «Дракула». Я знаю эти названия. Читала эти книги. А некоторые даже не по разу. Книги в Поселении пусты внутри, потому что никто не может вспомнить достаточно слов, чтобы воссоздать их. А здесь, у Колонистов…

Любопытство берет надо мной верх, и я достаю одну из книг с полки, после чего принимаюсь листать страницы. Сердце замирает в груди, когда я понимаю, что страницы заполнены сотнями слов, воскрешающих воспоминания в замысловатом танце. Возможно, Колонисты не способны видеть сны и создавать новые вещи, как люди, но они помнят то, что мы позабыли. Они умеют имитировать.

И, к моему удивлению, в этих далеких Четырех герцогствах, управляемых теми, кто предпочел бы, чтобы нас не существовало вообще, я нашла что-то стоящее спасения.

Не знаю, может, мои действия вызваны эйфорией, бурлящей в крови, но мой взгляд скользит по книгам, пока не натыкается на маленький темно-бордовый томик с золотистыми буквами… который легко помещается в потайном кармане платья.

Я забираю его с полки, оставляя пустое место, и прячу его, как драгоценность. Но, когда поворачиваюсь к двери, встречаюсь взглядом с парой карих глаз. У меня тут же перехватывает горло, словно туда насыпали песок.

Служанка смотрит на меня в ответ, но в ее взгляде не пустота, а что-то похожее на сталь.

Что-то похожее на сопротивление.

Я замираю. Люди во дворце не имеют права расспрашивать Колонистов, но все же…

В ее глазах светится любопытство. А, как говорила Шура, любопытство не то, чем обладают люди, проглотившие таблетку.

– Твой разум не спит? – еле слышно спрашиваю я.

Девушка не двигается. И даже не моргает.

Я делаю шаг вперед, оставляя между нами с десяток сантиметров.

Ее руки прижаты к бокам, и нет никаких признаков, что она сейчас отступит. Никаких признаков, что она нападет или позовет на помощь. Она просто продолжает смотреть на меня.

Я всматриваюсь в ее покрытое веснушками лицо, выискивая доказательства, что она смогла вернуть себе хотя бы частичку собственного разума. Что она больше не пустая оболочка.

– Ты все еще здесь? – Мой голос едва ли громче вздоха.

Через три удара сердца ничего не происходит, а затем по ее щеке скатывается слеза. Ужас пробирает меня до костей, но, прежде чем я успеваю задать ей хоть какой-то вопрос, она выскальзывает в двери библиотеки.

И сколько я ни брожу по коридорам, мне не удается ее найти.

– Молодец, Нами, – говорит довольная Анника.

Ахмет улыбается мне от другой стороны стола. На обратном пути он не произнес ни слова, боясь накликать неприятности. А сейчас, добравшись до безопасных стен Поселения, он сидит, слегка наклонившись вперед и сложив руки под подбородком с улыбкой на лице.

Шура и Тео сидят рядом с ним, уставившись в пол и прижимая к ушам металлические устройства. До встречи принца Калена с Гвардейцами еще далеко, но они не хотят пропустить ни словечка.

Я прикусываю губу:

– Ты слышала, что там говорили?

Анника тут же напрягается:

– Да, похоже, у герцога Победы есть враги даже при его собственном дворе.

– Легче снести замок, который уже рушится, чем тот, у которого крепкое основание, – кивнув, добавляет Ахмет.

Я практически чувствую, как предательские слова Эттора скользят по моей коже. И даже провожу по руке, чтобы избавиться от этого чувства.

Но раз Эттор готов предать Келана… значит, у них разные взгляды. Они разные по своим идеалам. И, возможно, это доказывает, что некоторые из Колонистов более злые, чем другие.

Не говоря уже о слухах, что люди возвращают себе частички разума в герцогстве Победы. Поэтому Эттор считает, что грядет война? Неужели он думает, что в Победе готовится полномасштабное восстание?

В одном только Весеннем районе тысячи людей. А сколько живет в трущобах других частей герцогства? Что станет с ними, если принц Эттор убедит Столицу, что они опасны?

Но еще более важный вопрос: если люди возвращают себе частички разума, означает ли это, что их еще можно спасти?

– Спасибо за сегодняшний день. Это хорошее начало… возможно, даже первый реальный шаг на пути к уничтожению Колонистов, – говорит Ахмет.

Поняв, что я не отвечаю ему, он хмурится:

– В чем дело?

– Во дворце я встретила девушку. Слугу, – пытаюсь объяснить я.

Анника внимательно смотрит на меня:

– Трудно понять, что они делают с людьми. Но не имеет значения, работают ли они у прилавков на рынке или подают еду во дворце, не забывай, что есть те, которые находятся в положении хуже.

Воспоминание о Голоде и хрустящих под ногами костях заставляет меня поежиться.

Ахмет кивает, подтверждая ее слова:

– Победа над Колонистами подарит свободу не только нам, но и каждому человеку, что придет после нас. Постарайся не думать о тех, кого мы лишились. Лучше думай о тех, кому мы отдаем свое будущее.

Людям, как Мэй.

Я стискиваю зубы:

– Но эта девушка была другой. Она не казалась куклой. Кажется, она меня слышала.

Тео слегка дергается, и это не ускользает от меня. Так что я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с его зелеными глазами.

Анника наклоняет голову:

– Никто никогда раньше не возвращал разум после приема таблетки. Это просто невозможно.

– Но даже принц Эттор говорил о слухах. – Я обвожу взглядом комнату. – Разве вам не хочется разобраться в происходящем?

Ахмет тяжело вздыхает:

– Мы уже пытались разбираться в этом. И потеряли из-за этого слишком много людей.

– Я встречала людей, которые пытались отыскать близких, думая, что смогут достучаться до них, – объясняет Анника, и от этих слов лицо Тео слегка краснеет. – Но это всегда заканчивалось одинаково. Они попадались в руки Легиона Гвардейцев, после чего их пытали и отправляли в герцогство Войны. А их близкие при этом оставались в Победе, даже не зная о случившемся.

– Когда мы строили Поселение, то дали слово, что будем умнее и не станем рисковать своими жизнями, чтобы не лишиться единственного дома. Только не ради такой тщетной затеи.

– Но откуда вы знаете? – Мои пальцы впиваются в ладони. – Вы же сами говорите, что не пытались никого спасти с тех пор, как построили Поселение. Может, уже все изменилось. Может, действие таблетки со временем ослабевает.