Логика прыжка через смерть - Сергей Герасимов

Заур Тимаурхаба, обезвредивший М-кретина по кличке Женщина, все-таки попался на этот раз. Для операции был использован М-кретин женского пола, по кличке Пончик. Пончик была очень миловидной толстушкой с повышенной сексуальностью (подкачали гормонов) и с формой болезни Б02, с той же, что и Наты Бяцкой. Форма Б02 означает наклонность к сексуальным преступлениям. Пончик влюбляла в себя мужчин и, влюбив, начинала издеваться над ними, вертеть ими и так и этак, не утрачивая, однако, контроля над ситуацией. Теоретически, даже самая мощная психика не может выдержать постоянных колебаний с большой амплитудой – постоянных превращений белого в черное и обратно. Психика начинает разрушаться. Терроризируемый испытывает столь сильные мучения, что любой выход, даже смерть, кажется ему счастьем. Очень удобно для применения.

Пончик поймала Заура без труда. Несколько недель он не знал в ад ли он попал или в рай. Он метался, клялся, проклинал, обещал отдать все, обещал задушить и самому выброситься со сто шестого этажа (на котором занимал аппартаменты), то есть совершал все обыкновенные мужские глупости. К концу третьей недели он окончательно потерял собственную волю и подчинился женщине, испытывая от этого жуткое блаженство – то же самое чувство, которое он испытал однажды, падая со скалы спиной вниз – но сейчас блаженство было постоянным.

Пончик поселилась на сто третьем этаже и запретила Зауру входить через дверь.

Отважный горец спускался по наружной стене, которая во всю высоту была покрыта толстыми виноградными лозами, и входил в окно обожаемой. Обожаемая позволяла целовать себе руки, разрешала прислуживать и лежать в ногах. К концу вечера она легонько ударяла своего раба туфелькой по лбу (в знак благодарности) и выпроваживала через окно.

Агент номер 02, отвечавший за операцию, все ждал, что горец сорвется, но тот лазил по стеблям ловко, как обезьяна. Так прошла еще одна неделя. Пончик стала приглашать к себе любовников – она позволяла Зауру смотреть на все детали любовного процесса, а под конец, устав, позволяла ему поцеловать свою руку и прибрать в комнате. Любовники, которые обычно приходили группами по три или по четыре, насмехались как могли над смуглым человеком с дикими глазами. Пончик приказала Зауру терпеть и он терпел. Любовники просили его протянуть ладонь и плевали в ладонь. Они выдумывали и другие забавные развлечения, но Заур терпел. Так продолжалось до того дня, когда один из любовников ударил Пончика.

Тогда Заур вмешался. Противников было четверо сильных мужчин, Пончик не признавала слабаков. Заур храбро сражался минут десять. После чего его вынесли в дверь (в дверь – в первый и в последний раз), отнесли в его собственную комнату и хотели было оставить, но не устояли перед искушением: нагадили посреди ковра и подтерлись акварелями хозяина. На акварелях все был закат, закат – и ни одного портрета Пончика. Подтеревшись, гости рассудили, что хозяин их не простит и выбросили его из окна. Потом спустились к Пончику и продолжили вечер.

Снова все не так, – подумал Коре, – я собирался вернуться туда, а вместо этого мне прислали оттуда мое же тело с одеждой.

Впрочем, было и еще кое-что.

Речка, благополучно протекавшая целых полтора километра, теперь исчезла.

Изчез луг с пахнущими цветами и стрекозами, исчезло ограждение и фотодатчики, ловившие безбилетчиков. Местность выглядела такой же дикой и пустынной, какой она была в день его прибытия. Метрах в ста от Коре по песку шел человек с собакой на поводке. Ни собака, ни человек не обращали внимания на незнакомца.

Человек был безоружен, а собака не слишком велика. Судя по солнцу уже день, часов двенадцать.

– Эй! – позвал Коре, – подойди сюда!

Человек не обернулся, собака тоже. Коре подошел совсем близко и хлопнул человека сзади по плечу. Человек остановился и втянул голову в плечи. Собака принюхалась и стала лаять в пустоту.

– Я не виноват, это не я! – взмолился человек.

– Я знаю, что не ты. А кто?

– Я все напишу.

– Не надо писать, иди дальше, – ответил Коре и пошел к Ыковке.

В поселке его ждали сюрпризы. Во-первых, он сразу встретил Бульдозера, которого только вчера видел с проломленной головой. Бульдозер был невредим и весел. Крысы спешили к дому спичечника Ени, а фигура самого Ени виднелась в окне.

– Алло! – крикнул Коре в окно. – Как здоровье?

Спичечник Еня подошел к окну и посмотрел направо и налево. Ничего не увидел.

– Как здоровье, я спрашиваю.

– Вот был в больнице, – ответил Еня неуверено.

– Как мне добраться до Орисовки?

– Это там, где приют?

– Приют Блаженной Варвары.

– А, так это автобус ходит, – ответил Еня и перекрестился.

– Какое сегодня число? – спросил Коре.

– Восьмое августа.

– Не ошибаешься?

– Или седьмое.

Срез подреальности номер 033 оказался сдвинут на шестнадцать с половиной суток назад.

Детей заперли в двух монастырских подвалах, чтобы не мешали обыску. Дети сразу начали лупить друг друга направо и налево; девочки от мальчиков не отставали. Пришлось перевести воспитанников в один подвал, маленький, – набить их в склеп плечо к плечу. Лишенные возможности двигаться, дети ограничились словесным хулиганством.

Когда строй детей проходил мимо Епинцева, он удивился тому, что все воспитанники вместо париков носят приклеенные шапочки.

– Это совершенно необходимо, – ответила Ната. – Они ведь уже не маленькие.

Вон какая дылда! Если не приклеить, от скуки по ночам станут заниматься сексом.

В позапрошлом был случай, одна забеременела – нам только младенцев здесь не хватало и кормящих мамочек.

– Так пусть работают лучше.

– Они и так работают до упаду, – ответила Ната, – не знаю откуда только силы берутся. А ну в строй, змея!

Справка: занимаясь любовью, осиане обычно снимали парики; другого повода снять парик у них не было; постепенно само действие приобрело сексуальное значение и самым откровенным заигрыванием считался нейтральный в прошлом жест – провести рукой по волосам; на стенах уборных здесь рисовали не раздетых женщин с преувеличенными половыми признаками, а лысых женщин с огромными лысинами, похожих на мудрецов – и то правда, разве можно представить себе что-то более возбуждающее, чем гладенькая женская лысинка? Девочки вырывали из экциклопедии изображение Сократа и тайком передавали друг другу, прыская при виде такого разврата; педагоги не одобряли и здорово наказывали – поэтому воспитанники и носили приклеенные парики.

Девочка, названная змеей, имела сморщенное личико, сморщенное, как сдувшийся воздушный шарик. Она отвернулась и показала Нате дулю, из подмышки.