Тихий дом - Элеонора Пахомова

Антон не заставил себя долго ждать, он предстал перед Погодиным во дворе через пару минут после того, как тот доложил о приезде. Вид у Левченко был цветущий: здоровый румянец на упитанных щеках, модная окладистая борода, в голубых глазах веселый блеск. Одет он был как завзятый хипстер: толстовка, футболка с растянутым воротом, джинсы и кеды. Сразу видно – человек наслаждается жизнью, и ни до каких тайных обществ с их темными происками ему дела нет. Но Погодин все равно решил прощупать почву для острастки.

– Почему ушел от Жидкова? – Уточнил вопрос Антон, когда разговор их дошел до главного. – Просто потому, что до меня наконец доперло: хватит уже учиться – пора деньги зарабатывать. У меня как раз жена забеременела, а друг предложил классную идею стартапа. Вот, видите, корпим с ним потихоньку.

– Здесь ваш офис? – Поддержал тему Погодин.

– Можно и так сказать. Здесь коворкинг, но скоро надеемся переехать в собственный.

– Почему же вы ничего не сказали Валерию Семеновичу, когда решили уйти?

Левченко сморщился:

– Я не люблю драмы. Вы ведь знаете Жидкова. Попробуй скажи ему, что отказываешься от изучения обожаемой им меметики без уважительной причины.

– Понимаю, – хмыкнул Мирослав.

– Так, значит, похвастаться какими-нибудь достижениями в этой сфере не можете.

– Уж извините, – хохотнул Левченко. – Не до меметики мне, я теперь, можно сказать, торгаш, а не ученый. Мы с партнером интернет-магазин развиваем. А меметика наука эфемерная, невещественная, она больше для таких фанатиков, как Жидков. Но от меня ему самый теплый привет, пусть не обижается.

– Я понял. Ну что ж, тогда успехов, – Погодин подал ладонь для рукопожатия.

– Благодарю, и вам того же в вашем нелегком начинании, – тряхнул его руку Левченко и легкой походкой направился к зданию.

Чего только не увидел Погодин в его глазах за время беседы: беременную молодую жену, шебутного сына, соседей по рабочему месту в коворкинге, таких же одержимых желанием развить собственное дело, но Тихого дома там и близко не было. «Если в этом я ошибся, значит, совсем ничего не понимаю в людях», – подытожил Мирослав свои размышления и направился по очередному адресу.

Мирон Данилов был прописан на восточной окраине Москвы, в Измайлове. Кодовый замок в подъезде, где находилась его квартира, не работал, и Погодин проник внутрь без труда. Запах на лестнице стоял тошнотворный. Дверь в квартиру открыл мужчина лет пятидесяти с сильно помятым лицом. Мирослава обдало запахом перегара еще до того, как хозяин квартиры ответил на его вопрос.

– Я могу увидеть Мирона?

– Мне откуда знать, может, и можете, – неласково брякнул хозяин и посмотрел на Мирослава мутным взглядом.

– Вы не могли бы его позвать?

– Не мог бы. Его здесь нет. А ты что за фраер? – Он прислонился плечом к дверному косяку, сложил руки на тщедушной груди. По мере того как он осматривал одетого с иголочки Погодина, взгляд его прояснялся, глаза заблестели интересом.

– Я из института, где Мирон учился. Нужно задать ему кое-какие вопросы по научной части.

– По научной части, – прыснул со смеху хозяин. – Дурака учить – только портить. Нашел тоже ученого, Мирошку. Да и сам ты на ученого не шибко смахиваешь.

Погодин на хамство реагировать не стал. Пока хозяин квартиры рассматривал его, он рассматривал хозяина и тоже многое про него понял.

– Как мне его найти? – Спросил Погодин и, достав из заднего кармана джинсов бумажник, выудил оттуда пятисотенную купюру.

К заветной бумажке тут же потянулась рука, дрожащая от тремора. Но Погодин ловким движением убрал деньги за спину.

– Да пес его знает, как его найти! – Занервничал хозяин, облизав пересохшие губы. – Съехал он отсюда, и ищи его свищи. Меня он в гости не приглашал, так что адреса не знаю.

– А вы кем ему приходитесь?

– Родителем.

– Я бы от такого родителя тоже съехал, – тихо сказал Мирослав и шагнул в сторону лестницы.

– Слышь, мужик. Подожди! – Донеслось ему в спину.

Мирослав уже успел спуститься на несколько ступенек, но на зов обернулся.

– Объявляется он время от времени. Раз в месяц примерно. Скоро уже должен нарисоваться, крысеныш.

Погодин вздохнул. Протянул мужику пятисотку и свою визитку.

– Попросите его со мной связаться, это важно, – без особой надежды сказал он и удалился.

Спустившись вниз на пару пролетов, он набрал номер Мирона. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Осталось надеяться только на то, что либо Мирон снова появится у себя, либо его родитель все же сообщит ему о визите Погодина.

Вернувшись в машину, Мирослав снова принялся звонить. Поиск неизбежно привел его к последней фамилии списка – Дмитрий Сивцов, он же Рэй Менсон. Держать нетсталкера под подозрением было не очень приятно. Чем-то он нравился Погодину, будто их объединяло нечто общее, роднящее, то, что относило их к одной категории людей. Может, непреходящее стремление к поиску истины, к осознанности? Поэтому изобличить в Рэе губителя детских душ Погодину хотелось меньше всего. Но и исключать его из списка подозреваемых лишь на основании личной симпатии немыслимо. Ведь кто знает, чем иной раз оборачиваются для страждущих поиски истины. Возможно, за бликующими стеклами очков нетсталкера пляшут настоящие черти, нужно лишь заглянуть ему прямо в глаза.

– Мы можем встретиться сегодня? – Спросил Мирослав, когда Рэй ответил на вызов. – Я бы хотел кое-что уточнить.

Нетсталкер согласился, но попросил отложить встречу на поздний вечер. Судя по голосу, он был всецело погружен в какие-то мысли: отвечал рассеянно и сбивчиво. В итоге он все же назвал время встречи и место: адрес прописки, тот самый, который уже успел пробить Замятин. Мирослав счел, что это хороший знак.

В назначенный час он припарковался во дворе нужного дома, погасил в салоне свет и в ожидании Рэя стал рассматривать двор в ночном сумраке. Ничего примечательного не было в этом дворе: обычный типовой, среднестатистический – столь не подходящий к сложной индивидуальности нетсталкера. Но, с другой стороны, возможно, именно эта окружающая безликость как белый лист побуждала Рэя к тому, чтобы дорисовывать реальность, додумывать ее, приукрашивать зыбким маревом таинственных миражей?

Наконец, тяжелая обшарпанная дверь подъезда скрипнула, в приоткрытую створку юркнула черная тень. Силуэт промелькнул перед капотом «Гелендвагена», и вот уже Рэй легко взобрался на переднее пассажирское сиденье. Вид у него был бледный, усталый, но взгляд горел какой-то идеей.

– Я отвлекаю вас от важного дела? – Извинительно уточнил Погодин.

– Есть немного, – Рэй зажмурился, запустил пальцы под очки, приподняв их над переносицей, и потер глаза. – По иронии это важное дело имеет к вам прямое отношение.