В Буэнос-Айресе - Александр Афанасьев

— Плохо, что не можете.

Антонович сделал виноватый вид.

— И еще, шеф… Пробили ту Тойоту. Ну, которая у центра Шевченко шмаляла.

— Ну?

— Записана на некоего Беднова. По братве его пробили — валютчик, отмывал деньги картелей.

Пан Субботич снял очки. У него вообще-то было нормальное зрение, очки он заказал для солидности.

— Русский? И тоже картели?

— Тут не поймешь, шеф. Он то ли русский, то ли нет. У него был шведский паспорт, потом местный получил. Кажется, давно в России не живет.

— С колумбийцами связан? Через кого?

— Дон Хосе Агирре.

— Он же на покое.

— Да, но бабки моет. Он в Уругвае живет. Купил несколько ферм, отели. Вкладывается в стройки.

— А с русскими у него что?

Антонович пожал плечами.

— Откуда этот Беднов? Из какого города в России? Ты выяснил?

— Сейчас… во. Ленинград…

— Санкт-Петербург, значит.

Антонович с уважением посмотрел на шефа.

— Бывали там, пан Марко?

— Бывал. Санкт-Петербург раньше назывался Ленинград. В честь Ленина. Это столица русского бандитизма. Как у нас Загорье.

Пан Субботич снова надел очки.

— Еще что про него выяснил?

— Он мыл бабки, помногу. Говорят, через него по два-три лимона в неделю проходило. Если не больше. Колумбийцы ему сильно обязаны. Претензий у них к нему нет.

— Были бы. Сколько, интересно, он им отмыл.

— Наверное, немало. У него был компаньон, звали Юра.

— Юра?

— Да, Юра. Он украинец.

— И где он?

— Пропал вместе со своей женщиной.

— Давно?

— Года два как.

Пан Марко хлопнул в ладоши.

— Во как! Скорее всего, этот Юра как то связан с диаспорой. Потому у русского и тёрки с ними. Может, он деньги, в дело вложенные отдавать не хочет. А это значит… что?

— Крыса этот русский, — сказал Антонович.

Пан Марко вздохнул.

— Вот что вы без меня делать будете, а? Враг моего врага, мой друг. Раз у него терки с украинцами, значит, у него наверняка общие интересы с нами и он нам может быть полезен. Понял? Найди русского, пригласи его со мной пообедать. Передай приглашение.

— Понял, шеф.

— Только вежливо, понял? Вежливо. Этот русский нам может быть нужен.

— Понял. А с хохлами чего делать?

— Пока следить…

…

Антонович — не знал, как это — передавать приглашения вежливо, потому он решил передать, как получится. Если не бить в морду и не вышибать дверь — наверное, вежливо получится. С этой целью — он позвонил знакомому полицейскому и узнал адрес. Заодно спросил, под кем этот тип ходит. Получалось, что под колумбийцами. То есть и американец под колумбийцами, и русский.

Деньги меняют мир…

Колумбийцы здесь не плясали, это не их место было.

Приехали на место. Антонович осмотрелся… приличный район кстати, деловой. Тут сейчас понастроили… почти Сингапур. Интересно, этот тип живет, что ли тут? Здесь не живут, а работают. Хотя — его дело.

— Иди, глянь, какой номер…

Посланец вернулся быстро.

— Второй. Справа.

Антонович посмотрел… света нет. Ладно…

— Ждем… Сокол, сбегай-ка за кофе.

Порученец отправился за кофе. Соколом его прозвали, потому что он как то распял серба.

— Шеф, а этот русский… он, наверное, с сербами связан.

Антонович зевнул.

— И что?

— Надо бы разузнать, что к чему.

— Не суй свой нос, пока не спросят.

— Понял.

Вернулся Сокол с кофе.

— Шеф, тут магаз на углу. Я торгаша спросил, знает ли он русского.

— Хоть что-то умное сделали, — проворчал Антонович. — И что тот сказал?

— Сказал, что русский недавно появился. С какими-то друзьями. Много еды брали, на компанию

— Интересно…

Про себя Антонович отметил: надо бы потом заглянуть, порасспросить.

— Кофе дерьмо…

— Я сейчас хозяину…

— Сиди…

…

Хозяин заведения — Альберто — имел мой номер телефона, и конечно же позвонил мне. Он обзванивал всех клиентов, когда приходило что-то интересное в лавку, и если клиентом интересовались явные бандиты — он оказывал услугу…

…

Русский — подъехал примерно через час, у него был Крузер — в Латинской Америке довольно популярная машина для тех, у кого есть деньги. Остановил машину перед самой дверью, вышел, как-то быстро проскочил в подъезд. Антонович глянул на фото.

— Здесь ждите.

Для открытия дверей у него была карточка — «вездеход», купил на черном рынке, почти все двери вскрывала. Хорват провел карточкой, зажглась зеленая лампа, замок щелкнул. Он толкнул дверь — она открывалась внутрь, а не наружу. Шагнул внутрь, помня, как всё внутри — консьержа нет, справа лифты…

За спиной раздался тихий свист. Антонович повернулся — русский стоял у самой двери, так что дверное полотно, когда он заходил, прикрыло его. В руке у него был пистолет.

— Меня ищешь?

Антонович сглотнул, чувствуя, как рот становится сухим и в горле начинает жечь. Он был опытным стрелком, служил в спецназе и, разумеется, узнал пистолет в руках противника. ФН5-7, ствол не для каждого. Он даже на легальном рынке стоит втрое дороже Глока, и патроны к нему труднее достать. Его любят те, у кого много денег и кто любит в качестве развлечения убивать военных и полицейских — он бронежилеты пробивает. Наркомафия!

И что-то ему подсказывало, что авторитет пана Марко — тут немного значит.

Антонович медленно поднял руки.

— Ты кто?

— Я… с миром пришел

— С каким миром?

— С миром… Пан Марко… приглашает отобедать… или отужинать. За его счет.

Владелец пистолета усмехнулся.

— Я, по-твоему, ужин не могу оплатить?

Антоновичу стало еще страшнее. В Латинской Америке полно людей, для кого убить человека — что высморкаться.

И со временем их становится всё больше и больше. Для них убийство — это не необходимость, как для европейца, а просто способ сохранить самоуважение и уважение других. Больше половины людей, которых убил Пабло Эскобар и почти все, кого он убил лично, своими руками — были убиты по причинам, которые европейцу покажутся дикими и безумными. Но здесь это норма, и те, кто сюда приехал, должны считаться с этим, чтобы выжить. Особенно, если в тебя прямо сейчас целятся из пистолета.