Степени приближения. Непридуманные истории (сборник) - Яков Фрейдин

На этом и закончилась его десятилетняя американская эпопея.

* * *

Пришёл пароход в Ленинград, там Термена никто не встретил, багажа с собой никакого у него не было. Хотел сразу пойти к своим родителям, что тогда жили в чудной пятикомнатной квартире на улице Марата, дом, 50, кв. 4. Их не «уплотняли» – всё же был сын закордонный резидент. Но на подходе к дому к нему подошли три хмурых товарища и настоятельно «посоветовали» туда не ходить. Понял Лев Сергеевич, что дальше будет хуже и попытался проникнуть на шведский пароход, чтобы уплыть в Европу – но не тут то было! Клетка захлопнулась. Решил он тогда – надо ехать в Москву к своему начальству, может там, что-то прояснят. На Лубянке его не приняли, но дали направление на жильё в гостинице «Днепр» у Киевского вокзала. Некоторое время перебивался случайными заработками, переводами с английского, пытался устроиться в какую-то студию грамзаписи. Пошёл на приём к своему старому знакомому маршалу Ворошилову, чтобы просить помощи и совета. Тот его принял, но от разговора ушёл. Проку от этой встречи не было, но последствия были – в марте 1939 г. за ним наконец пришли, арестовали и отвезли в Бутырку.

Термен в Бутырской тюрьме

Однако зэк он был всё же необычный, поэтому посадили Термена в какую-то привилегированную камеру с прекрасной библиотекой на иностранных языках. Прочие зэки в той камере были старые большевики и спорили они до полуночи на политические темы. Термен в их споры не ввязывался, читал книжки и этим весьма злил идейных сокамерников. Через несколько дней ему выделили отдельную комнату и велели написать подробный отчёт о своей американской работе. Когда отчёт был написан, начались допросы, впрочем по тем меркам довольно цивилизованные – 45 минут допрос, 15 минут отдых, но стоя, с утра до позднего вечера. Хорошо хоть не били – он говорил правду и со всем соглашался. И так несколько месяцев. 8 августа привели его в какой-то большой зал, там за столом сидели три человека (особое совещание). Не понимая ещё до конца советских реалий, он думал – сейчас орден дадут за верную службу, но зачитали приговор: по 58-4 статье получил он 8 лет лагеря за «попытку убийства Кирова». Неважно, что он тогда в Америке жил, когда Кирова убили.

Отправили его по этапу на Колыму. Ехали долго, в плацкартном вагоне, по 9-10 человек в одном купе. Политические всё время спорили о чистоте идей, чем немало его раздражали. В Магадане Льва сначала отправили на общие работы возить тачку на каменоломне. Но всё же был он изобретатель и голова работала непрерывно. Придумал что-то вроде деревянного монорельса, чтобы тачку легче и быстрее возить и стал выполнять по нескольку норм. Награждали его за это повышенной пайкой и делился он ею с «социально близкими» – уголовниками, которые его за это опекали. Начальство узнало, что он радиоинженер, и перевело его в «придурки» – чинил он для них радиоприёмники, сигнализацию, электрическое оборудование. За это позволили жить вне зоны и он даже за грибами там ходил – из тех краёв ведь не сбежишь. А тут появилась на Колыме художественная самодеятельность, тогда Лев из деталей от старых радиоприёмников соорудил Терменвокс и его в одну такую музыкальную бригаду включили. Начались концерты радиомузыки, в этот раз для зэков и вертухаев. Коронным номером его было «Болеро» Равеля. Впрочем, на Колыме музицировать ему долго не пришлось. Незадолго до войны пришло из управления лагерей какое-то письмо и Термена повезли назад, в Москву.

* * *

В Москве направили его в знаменитую шарашку ЦКБ-29 «Яуза» на улице Радио 24, где уже работали авиаконструкторы Туполев, Мясищев, Петляков и Бартини. Там он занимался разработкой электронного оборудования для беспилотных самолётов, радиомаяков, неконтактных взрывателей для авиабомб, и других военных приборов. Когда началась война, в июле 1941 г. шарашку эвакуировали в Омск. В той шарашке Термен был начальником инженерной бригады. Работа его увлекала, а коллеги – о лучших и мечтать невозможно. У него была феноменальная интуиция и обычно он никаких расчётов не проводил, а сразу давал указания как сделать – и всё работало. Однажды понадобился ему хороший специалист и вспомнил он о своём приятеле по Колыме инженере С. П. Королёве. Попросил начальство, чтобы этого зэка к нему прислали. Шарашке той придавали огромное значение и просьбу немедленно удовлетворили. Королёв у Термена работал некоторое время лаборантом, делал деревянные корпуса для приборов, а потом будущего космического конструктора перевели в группу Туполева. Ведущим специалистам той шарашки позволяли в Омске жить на воле и Термена поселили в один дом с семьёй Берии.

Когда война развернулась к победе, Льва Сергеевича перевели в другую шарашку-НИИ под Ленинградом. Там он опять занимался всякими неконтактными системами. У него всё было неконтактное – Терменвокс, сигнализация, беспилотники, бомбы, радиомаяки. Самая удивительная была система подслушивания, за которую Берия в 1947 году представил Термена к секретной Сталинской Премии 2-й Степени. Сталин, увидев имя Термена, «2-ю Степень» зачеркнул и вписал: «1-я Степень». Это значило выход на «свободу», премия в 100 тысяч рублей и квартира в престижном доме КГБ. Денег ему, впрочем, не выплатили – сказали, что хватит с него и квартиры.

* * *

Летом 1952 года атташе американского посольства в Москве решил послушать радиопередачу из Вашингтона и стал крутить ручку своего коротковолнового приёмника. К своему изумлению и ужасу на какой-то волне он вдруг услышал голос своего босса – посла Джорджа Кеннана. Вслушался и понял – прямо сейчас говорят в кабинете у посла и слышно каждое слово. Кинулся он наверх к кабинету, оттолкнул секретаршу, вбежал и под ошарашенными взорами присутствующих прижал палец к губам – молчок! Все оцепенело замерли, атташе поманил посла пальцем, вышли они во двор посольства и он рассказал ему на ухо, что слышал каждое слово из его кабинета. У посла чуть сердечный приступ не случился. Кабинетом он пользоваться перестал, совещания стали проводить во дворе и срочно вызвали из Вашингтона специалистов. Прилетела бригада техников из контрразведки, разодрали в кабинете все стены, пол, потолок – ничего. А передачи продолжаются – на приёмнике слышно. Проверили каждый предмет в кабинете – чернильницу, стол, телефоны, кресла – нечего. Наконец обратили внимание на висевшую над письменным столом резную деревянную скульптуру изображавшую герб Соединённых Штатов. Это был подарок послу от пионеров Артека.

В течение многих лет разведка НКВД пыталась проникнуть в посольство США, но это было невероятно сложно. Подсылали «ласточек» – симпатичных девочек из кордебалета Большого Театра чтобы соблазнять морских пехотинцев из охраны посольства, пытались подкупать и шантажировать сотрудников – не работало. Но была и техническая проблема: подслушивающие устройства (жучки) в те годы были громоздкие, требовали источников питания – ну как такую штуку втихаря упрятать в кабинете у посла, да ещё на долгое время? Берия запросил совета у академиков А. И. Берга и А. Ф. Иоффе и те вспомнили об изобретателе, что работал в шарашке. Привезли Термена к Лаврентию Павловичу и тот спросил: «Можете сделать маленький микрофон, чтобы он был без проводов, без питания, чтобы работал сколь угодно долго, чтобы разговор передавал на большое расстояние и который никакими средствами нельзя обнаружить?» Лев Сергеевич обещал подумать и через некоторое время нашёл решение, которое и сегодня поражает своей простотой, элегантностью и эффективностью.