Рассекреченное королевство. Испытание - Ровенна Миллер

– Мы успеем на твою встречу? – спросила я Теодора.

– Не знаю, – вздохнул он. – Надеюсь, Мерхевен не сморозит какую-нибудь глупость.

Мы вернулись за четверть часа до ужина. Теодор повязал свежий шейный платок, причесался и, словно по волшебству, превратился в респектабельного дипломата, даже не переодевая дорожного темно-серого костюма: восхитительная камвольная ткань пережила все неприятности этого дня без единой складочки. Мне же этих пятнадцати минут было явно недостаточно, чтобы заменить измятый хлопковый карако на солидное шелковое платье, вычесать из волос песок, соорудить прическу и напудриться, поэтому на ужин Теодор отправился без меня.

Я заказала еду в покои, понежилась в ванне и улеглась, полуобнаженная, на кровать, позволив свежему ветерку, струящемуся сквозь открытую балконную дверь, просушить мои мокрые волосы. Оникс немного послонялся по кровати, упрашивая меня почесать его за ушком и под подбородком, а затем повалился на бок и задрых.

Я даже не заметила, как провалилась в глубокий сон, и только когда солнечные лучи, пронзив тончайшие занавески, пробудили меня, поняла, что проспала всю ночь. Ноги мои ныли от усталости: в городе мне частенько приходилось бегать по делам, однако городские улицы – это одно, а затяжные пешие прогулки по побережью – совсем другое, кроме того, в нескольких местах, там, где я кое-как смахнула песок, прежде чем натянуть чулки и туфли, мои ноги оказались стерты в кровь. Тело ломило. Поднявшись, я доковыляла до двери, разделявшей наши с Теодором комнаты, и тихонько постучала. Дверь мгновенно распахнулась.

– Я не хотел будить тебя, – произнес Теодор, врываясь в мою комнату. Выглядел он так, словно провел бессонную ночь: осунувшийся, поникший, в том же самом костюме, что был на нем вчера. – Ты не поверишь, что я видел за ужином.

Глядя на него, я подумала, что за ужином ему примерещился призрак или вурдалак.

– Что ты видел?

– Чары.

– Чары? – Я медленно осела на кровать.

– Создаваемые музыкой. Подобные моим. – Теодор запустил руку во всклокоченные нечесаные волосы: косичку он заплести забыл. – За ужином играли музыканты. Когда делегат от Серафа начал излагать серафскую точку зрения на Соглашение об Открытом море, я подумал, они прекратят пиликать, но этого не произошло. И вдруг я ощутил легкость, словно выпил слишком много вина. Делегат говорил, и все, что он говорил, представлялось мне верным и прекрасным.

Теодор замолчал. Уставившись в пространство задумчивым взглядом, он, казалось, заново переживал случившееся.

– А затем я увидел их – золотые нити, снующие по комнате, обволакивающие нас, связывающие нас воедино.

– И кроме тебя, никто их больше не видел, – прошептала я, вцепившись в покрывало. – Не тебя они вчера боялись за ужином, а меня!

– Ты права. Тебя. Им ведь известно, что ты чародейка и способна заметить чары… – От отвращения у Теодора перехватило горло. – А потом делегат предложил нам проголосовать – прямо там, не сходя с места. Необычно, скажу прямо, хотя и разрешено протоколом. Мне хватило присутствия духа, чтобы отклонить его предложение, но, бог мой, Софи, таким образом они могли бы прибрать к рукам весь саммит и заставить всех плясать под свою дудку!

– А чары сработали? – спросила я, припомнив и торговку балладами в Галатии с ее неумелыми попытками чародейства, заставившими меня выудить из кармана монетку, и Теодора, чьи чары я с легкостью переносила по своему выбору на все что угодно. Но их музыка в отличие от здешних умельцев-музыкантов никого ни к чему не принуждала.

– Не уверен. Не помню, как долго все это продолжалось, у меня просто голова шла кругом. Но когда я отклонил его предложение, серафец изменился в лице – так он был потрясен. К счастью, природная осмотрительность делегатов взяла верх над колдовством, и они меня поддержали.

– Возможно, эти музыканты не самые сильные чародеи.

– А может, они сотворили не самые сильные чары. – Теодор грузно навалился на столбик кровати. – Впрочем, неважно. Это… это ни в какие ворота не лезет. Этого нельзя допустить.

– Что ты собираешься делать?

Теодор сжал губы в прямую линию.

– Наверное, я не могу обвинить их в использовании магии, ведь, кроме меня, ее никто не видел?

Я кивнула: ни одна живая душа не знала про способности Теодора.

– И, само собой, я не могу пренебречь обязанностями и пуститься в расследование, рыская в поисках магии по тем местам, где мне не полагается быть.

Наши позиции и без того были довольно шаткими: новый король на троне, восстания и бунты, грозящие сорвать торговые договоренности и испортить отношения с союзниками. А ведь большинство делегатов даже не представляли себе, насколько плохи дела в Галатии.

– Ты – не можешь, – отозвалась я. – Но возможно, могу я.

Я быстро оделась и, чтобы не возиться с прической, спрятала неуложенные волосы под огромную шляпу. Как только Теодор ушел, чтобы возобновить обсуждение Соглашения об Открытом море, я торопливо сбежала в холл и помчалась мимо общих залов, библиотеки, игровой и гостиной с ее неизменными столами, ломящимися от ваз с фруктами и засахаренными орешками. Возле одного из столов с самоваром, болтая с Дуаной и каким-то джентльменом из Восточного Серафа, стоял Джей. Терзаясь неуверенностью, я замерла рядом со столиком с крошечными булочками, гадая, как бы вмешаться в разговор и попросить Джея сопроводить меня в библиотеку.

– Леди Софи! – окликнул меня Джей. – Должен отметить, сегодня вы выглядите, словно кот, слопавший любимого хомяка хозяина.

По-видимому, мою растерянность он принял за смущение.

– В Тарии мы выращиваем декоративных хомячков. Умора, правда?

– Разумеется, – натужно хихикнула я. Какими бы причудами ни славилась галатинская знать, разводить хомяков им и в голову не приходило. – Не хотела бы вам навязываться, но если вы не очень заняты, не будете ли вы столь любезны сходить со мной в библиотеку?

– В университет? – ухмыльнулся он. – Конечно! Я свободен как ветер. Да мне и самому не терпится еще разок взглянуть на карты… А зачем вас на этот раз потянуло в библиотеку? – поинтересовался Джей, когда мы покинули резиденцию.

Я побледнела как полотно и опустила голову, чтобы скрыть лицо под широкими полями шляпы.

– Коллекция книг в ней столь восхитительна, что я не могу отказать себе в удовольствии полюбоваться на нее еще раз.

Что ж, в какой-то мере это было правдой. Однако углубляться в подробности мне совершенно не хотелось, и я сменила тему.

– На днях вы с Аннетт посетили сады. Вам там понравилось?

– Ручные олени – истинное чудо. Только представьте, – ухмыльнулся он, – они едят прямо из ваших рук! А леди Аннетт украсит собой любую прогулку.

И Джей, не замечая моей натянутой улыбки, принялся восхвалять добродетели Аннетт.