Корректировщик. Где мы – там победа! - Георгий Крол

Странно то, насколько это все открыто. Ведь тут до немцев от силы 70 километров, можно считать прифронтовая зона. А если они просекут и нанесут удар? Ведь способны еще, наверняка способны. Соберут кулак и врежут. Хотя нет, вряд ли. Если присмотреться, то можно увидеть высоко в небе наш разведчик. Он висит над нашим же аэродромом для чего? А чтобы пушной зверек незаметно не подкрался, я имею в виду всяких там «Тигров» и прочих «Пантер». Ну и про фрицевские бомбардировщики забывать не стоит. На этот случай чуть пониже разведчика барражируют истребители. И я уже уверен, что вокруг стоит уйма зениток и противотанковой артиллерии.

В палатках я нашел батальон Ольшанского. Моряки выдыхали перелет из Подмосковья сюда. Надо же, в море их не укачивает, а в воздухе начали «травить». Правда, уже подшучивают друг над другом и по поводу цвета физиономий, и по поводу «травли». Сам Константин Федорович невозмутим, как всегда. Посадка на катера начнется в 19.00, так что еще есть пара часов на раздумья. Это не важно, сколько всего перебрали до того. Не важно, сколько просчитывали и отрабатывали. За несколько часов до начала начинается мандраж.

Мы с Никитой заняли отведенную, не знаю даже зачем, палатку и перебирали все, что могли вспомнить о десанте. Вдруг еще чего надумаем. Нам принесли еду, кажется, Гурамишвили принес, и, кажется, мы его поблагодарили. Съели или нет – не помню. Когда прозвучал приказ на построение, мы с Китом просто встали, пожали руки и разошлись в разные стороны. Пока добрались до порта, было как раз восемь вечера. Операция началась, и мандраж соответственно закончился. Теперь все, что произойдет дальше, от нашего послезнания уже не зависит.

Переход передового отряда проходил тихо. Три четверти пути шли максимальным ходом в 17,5 узла, но в двадцати милях от берега перешли сначала на малый, а потом и на самый малый. С берега замигал огонек. Отлично, значит, бойцы подводного спецназа Прохватилова свою задачу выполнили. Они высадились еще вчера и должны были выявить посты на берегу (если они есть) и обеспечить высадку, убрав часовых и обозначив место огнями. Условный код: два длинных – пауза – четыре длинных говорил о том, что катера могут подойти к берегу. Шутники спецназовцы те еще, два – четыре это МШ. Видимо, «можно шуметь», другой расшифровки я не вижу.

Все три катера подошли к берегу. В принципе весь батальон мог идти на одном, но решили не рисковать. Мины, случайная встреча с противником в море, да мало ли что еще. Да, впереди нас, хоть и мористее, шли два эсминца и два минных заградителя, а непосредственно нас сопровождали четыре торпедных катера, но мало ли. Кроме того, на десяток миль впереди шли четыре тральщика, имеющих на борту только экипаж. Они занимались своей боевой работой – расчищали путь. Сейчас, когда мы сошли на берег, к ним присоединятся и эти три катера – акватория должна быть свободна от мин, мы ведь ждем почти весь флот.

Высадка началась в 1.15, а в четыре часа утра на аэродроме приземлились первые три транспортника. Они доставили группы захвата и роту десантников. Егор пока не появился, но мы четко выполняли приказ – идти со штабом. Жаль, очень хотелось поучаствовать в захвате. Двухнедельная учеба дала результат, да какой. Фрицы даже пикнуть не успели. И не только охрана, но и расчеты зениток, которых тут было до черта. Вот за них, кстати, можно сказать спасибо англичанам, хотя они об этом и не знают.

Тут вот что получилось. О полигоне британские спецслужбы узнали еще в 1939-м. Просто получили письмо с предупреждением, неизвестно от кого. И начали регулярно проводить воздушную разведку. Немцы, в свою очередь, имели приказ не открывать огня без явной угрозы. Так что аэрофотоснимков у англосаксов скопилось достаточно. Некоторое время назад наше правительство обратилось к ним с запросом о Пенемюнде, но получило ответ, что требуемых сведений они не имеют. Почти одновременно, по каналам внешней разведки, были получены копии почти всех материалов, которые скопились у англичан. Такая история.

Единственной неожиданностью оказалось наличие на острове новенького концлагеря. Три барака, в которых находилось полторы сотни французов, немцев и англичан. Был даже один американец. Среди французов были и политические, и военнопленные, еще с 1940 года, и члены отрядов Сопротивления. А вот англичане и американец были летчиками, сбитыми в воздушных боях над Ла-Маншем. На полигоне пленные занимались уборкой, пилили, копали и строили. Хотя и не все. Старшие офицеры были освобождены от работ.

В 5.00 ребята из групп захвата, переодетые в форму СС, выехали в Карлсхаген. Автобус, машина для фон Брауна и грузовики сопровождения были тут же, на территории полигона. А уж какой транспорт и за кем посылать, контрразведчики выяснили быстро. И кое-кого из охраны разговорили, и бывшие заключенные подсказали. Что-что, а от какой машины и каких неприятностей можно ожидать, они знали очень хорошо. Группы захвата издалека страховали десантники, так что парни ушли на задание, а мы опять остались.

А мы готовили место для штаба в бункерах управления запуском. Протянули туда телефонные кабели с берега и от всех цехов. Пока не прибыли специалисты, везде поставили охрану, причем в немецкой форме, на всякий случай. На всех въездах на территорию, кстати, тоже стояли «ряженые». Вдруг кто на работу придет. Еще общались с назначенными командирами из лагерников, договаривались о содействии. И все время прислушивались, не начнется ли стрельба. Но нет, пока все тихо. И между прочим, где Егор? Скоро привезут «Зевса», и кто с ним разговаривать будет? Ни командующего операцией, ни специалистов.

Только подумал, как с аэродрома сообщили, что садится следующая группа машин. Слава богу, а то я уже волноваться начал. И Кит тоже переживает, хотя и выглядит спокойным. Просто я его хорошо знаю, вот и вижу. Из первого самолета высыпали десантники. Последним спустился Егор. К нему тут же подошли командиры подразделений, доложились. Самолет покатился к дальнему концу аэродрома, заправляться и ждать приказа на взлет, а на посадку уже заходил следующий борт. Из него гурьбой, другого слова не подберу, выбрались офицеры в званиях от майора и выше. И один совсем молодой парень с погонами капитана. Петька.

Егор, у которого под расстегнутой шинелью с полевыми погонами виднелся парадный китель со всеми орденами, подошел к нам.

– Ну, что тут?

– Ждем. По времени скоро должны появиться. Сигнала тревоги не было, стрельбы не слышно, пока все идет как по нотам.

Он посмотрел на наши официальные физиономии и засмеялся:

– Что, заскучали? Хотели сами «Зевса» взять?

– Да чего там. Просто обидно стоять в стороне.

– Нет, братцы, ничего вы не понимаете. Вы вслушайтесь. Ведь тихо. Совершенно тихо. Немцы даже не подозревают, что тут что-то происходит. И это – ваша заслуга.

Он собирался сказать что-то еще, но к нам подбежал лейтенант:

– Товарищ генерал-майор, наблюдатели докладывают, сюда идет колонна. Впереди «Майбах» фон Брауна, за ним «Опель» с охраной, автобус, и замыкает колонну грузовик. Едут спокойно.

– Тогда все по местам.