Валютные войны - Джеймс Рикардс

Уравнение MV = Py очень важно для понимания динамической силы, двигающей экономику. Если механизм увеличения количества денег не работает, так как банки не дают взаймы, и скорость денежного оборота не меняется или уменьшается из-за страхов потребителей, сложно сказать, как экономика будет расширяться.

Это приводит нас к трудному вопросу. Факторы, которые ФРС может контролировать (например, базовая денежная масса), работают недостаточно быстро, чтобы уменьшить безработицу и привести экономику в порядок. Факторы, которые ФРС должна подтолкнуть, – это банковские займы и скорость обращения денег, результатом чего станут бо́льшие траты и инвестиции. Количество трат при этом зависит от психологии заемщиков, заимодавцев и потребителей, это исключительно поведенческий феномен. Таким образом, чтобы привести экономику в порядок, ФРС нужно изменить поведение масс, что неизбежно включает искусство убеждения, манипуляции и пропаганду.

Чтобы увеличить скорость денежного обращения, ФРС должна исподволь внушить людям либо эйфорию от эффекта богатства, либо страх перед инфляцией. Идея эффекта богатства заключается в том, что потребители будут тратить деньги проще, если будут чувствовать себя более успешными. Лучший способ создать эффект богатства – это поднять ценность имущества. Именно из-за этого в области имущества ФРС предпочитает биржевые цены и цены на недвижимость: ведь они широко известны и за ними наблюдают. После резкого падения в середине 2006 года цены на недвижимость стабилизировались до конца 2009‑го, а в начале 2010‑го слегка поднялись из-за новых условий по кредиту для людей, впервые покупающих недвижимость. К концу 2010 года эта программа была закрыта, и цены на недвижимость вновь начали падать. К началу 2011‑го цены на недвижимость вернулись на уровень середины 2003‑го и продолжали падать. Оказалось, что в области недвижимости в этот раз не будет эффекта богатства.

Больший успех у ФРС был в поддерживании биржевого рынка. Индекс Доу – Джонса для акций промышленных компаний увеличился на почти 90 % с марта 2009‑го по апрель 2011 года. Политика ФРС по нулевой ставке процента оставила инвесторов почти ни с чем. Однако биржевая гонка тоже никак не помогла с созданием эффекта богатства. Некоторые инвесторы получили деньги, но множество людей не заходило на биржу, потому что после 2008 года они потеряли веру в рынок.

Поняв, что с эффектом богатства ничего не получается, ФРС решила использовать другой инструмент – внушение потребителям страха перед инфляцией. С целью сделать это так, чтобы увеличились займы и скорость оборота, ФРС приходилось манипулировать тремя вещами сразу: номинальными курсами, реальными курсами и ожиданиями по поводу инфляции. Целью было создать отрицательные реальные курсы – разницу между номинальными курсами минус инфляционные ожидания. Например, если ожидания по поводу инфляции составляют 4 %, а номинальные ставки процента – 2 %, то реальные ставки процента будут минус 2 %. Когда реальные курсы становятся отрицательными, заимствования привлекают людей, и тогда растут и траты, и инвестиции. Согласно формуле монетаристов, эта комбинация больших заимствований, которая увеличивает денежный оборот, и большие расходы, увеличивающие скорость денежного обращения, будут заставлять экономику расти. Эта политика отрицательного реального курса и страха перед инфляцией была последней надеждой ФРС создать самоподдерживающийся курс восстановления экономики.

Отрицательные реальные курсы создают ситуацию, при которой доллары могут быть заимствованы и вновь выплачены более дешевыми долларами в результате инфляции. Это как арендовать машину с полным баком и вернуть ее с полупустым баком, ничего не заплатив за использованное топливо. Потребители и бизнесмены не могут отвергать подобного варианта.

План ФРС заключался в том, чтобы поощрять заимствования с помощью отрицательных реальных курсов и поощрять траты через страх инфляции. Итоговая комбинация инфляции и разницы между курсами могла бы увеличить денежный оборот и его скорость и, таким образом, увеличить ВВП. Это могло бы сработать, но чего бы оно стоило?

Бен Бернанке и Пол Кругман проделали большую теоретическую работу по этому вопросу в 1990 году. Они изучали похожий эпизод в Японии во время «потерянного десятилетия». Исчерпывающие результаты этого исследования были предоставлены экономистом Ларсом Свенссоном в 2003 году. Свенссон был коллегой Бернанке и Кругмана в Принстоне, а позже сам стал одним из руководителей центрального банка Швеции. Свенссоновская работа стала Розеттским камнем для исследователей истории валютных войн, потому что она показывает связь между обесцениванием валюты и отрицательными реальными процентными курсами как вариант стимуляции экономики за счет других стран[48].

Свенссон говорит о преимуществах валютных войн:

Свенссон также описывает сложности манипуляции людьми во время проведения подобной политики.

В этом и заключались все идеи Бернанке – держать процентные ставки на нуле, девальвировать доллар «количественным смягчением» и манипулировать мнениями, чтобы создать страх перед инфляцией. Политика нулевых процентных ставок и «количественного смягчения» Бернанке создавала топливо для инфляции. Забавно, что самые ярые критики Бернанке помогали ему, поддерживая в людях страх перед инфляцией.

Так выглядят действия центрального банка без маски. Это вовсе не было спокойным, рациональным, научным диалогом с незаинтересованными экономистами, сидящими в мраморном храме ФРС в Вашингтоне. Это было упражнение в надежде на лучшее. Когда цены на нефть, серебро, золото и другие товары начали подниматься в 2011 году, Бернанке был невозмутим и объяснил, что реальные ставки процента останутся низкими. На самом деле усиление волнения по поводу инфляции по всему миру в сочетании с падением курса было именно тем, что предсказывала теория Бернанке, Кругмана и Свенссона. Америка стала нацией подопытных кроликов в огромном денежном эксперименте, зародившемся в чашке Петри экономического факультета Принстона.

Эта теория объясняет, почему попытки ФРС отделить денежную политику от валютных войн неискренни. Дешевые деньги и девальвация доллара – две стороны одной монеты, и валютные войны – часть плана. Оба этих фактора созданы, чтобы существовать вместе для создания инфляции и поднятия ожидаемой инфляции при низких процентных ставках. Это понятно китайцам, арабам и другим развивающимся рынкам в Азии и Латинской Америке, которые жаловались на единовластие ФРС. Вопрос в том, понятно ли это американцам.