Чудо - Альберт Джоуль

темноте нитей образовала различимые очертания квадратного прохода. Была здесь ещё одна проблема: паутина окружила нас, а стоило дотронуться до неё, как она тут же прилипала к нам. Порвать её вручную не вышло даже у меня, а завязнуть в шаге от выхода… с этим мы, увы, справились.

– Дурацкая идея, я так и знал, – проворчал Лу, породив ещё одну ниточку к кокону, в который превратился на пути к дверному проёму. – Ладно! Может, оно и в обратную сторону работает? Мне девятнадцать лет, я ношу футболку, и сегодня на завтрак я пил кофе!

Хоть это и было правдой, но кокон Лу никак на это не отреагировал.

– Нужно что-то более весомое! И старайтесь строить фразы так, чтобы в них не было лжи! – сказал Дэн. – В школе я придумал курсы, которые якобы прогуливал, чтобы казаться крутым в глазах одноклассников!

Паутина дрогнула, пара тонких ниточек порвалась, но не больше.

– Бесполезно, мы слишком много наврали. – я вздохнул, и ещё раз посмотрел на «слепую зону» паутины, в которой виднелся выход. Каких-то судей, которые бы сообщили, что мы не справились, я тоже не наблюдал, хотя очень хотел. Плевать на «приз», я пожалел, что позволил себя втянуть в это! Отправил бы брата одного, сегодня от меня больше проблем, чем пользы!

Сейчас же до меня дошла жуткая вещь: феи уличили нас в обмане, и «подшутили» в ответ. Возможно мы останемся в этой ловушке навек, опутанные нитями собственной лжи, если не найдём решение головоломки. Сердце неприятно сдавила холодная рука паники, так что я, скорее для собственного спокойствия, попросил:

– Лу, скажи, пожалуйста, что всё будет обалдительно.

– «Всё будет обалдительно». – холодно повторил брат, вызвав ещё одну паутинку. – И зачем это было нужно?

– Просто я понял, что рехнусь, если ты будешь таким серьёзным! – пробурчал я. Желал ли я больше адекватности этому ребёнку? Доволен результатом?! Зато я сам был готов нарезать круги по парку, чтобы успокоиться! Лу, кажется, понял мои чувства, и попробовал меня подбодрить.

– Братиш, я просто пытаюсь справиться с нашей миссией, это очень важно для всех нас.

– Тебе больше идёт не «справляться с миссией», а «выигрывать в игры» …

– Кажется, это помещение когда-то было кухней. – заметил Дэн, с предсказуемой ниточкой, но намёк мы уловили.

– Ладно, прости меня, Лу. Ты – ребёнок, и это твоя сильная сторона, но понял я это только сейчас. – сказал я, не столько с целью эксперимента, сколько ради признания. Кокон не тряхнуло, но я почувствовал, что нити немного потеряли эластичность. Лу заметил только то, что моё высказывание не породило новых нитей.

– Стас, ты меня тоже прости! Просто нам задали такое важное задание, что я хотел его выполнить на отлично! А ты всегда такой уверенный в себе, потому что взрослый! Ну, и решил тоже попробовать. – пробормотал он.

– И как тебе ощущения? – я поддержал разговор, потому что знал: если я могу немного растянуть нити уже сейчас, то Лу с этим точно не справится.

– Паршивые. Нет, вроде бы действенно, но не моё это! Я как собой быть перестаю с таким подходом! Это и называется «взросление»? Когда ты ведёшь себя, будто все вокруг балбесы, а ты один умный?

Я подумал, и пришёл к выводу, что сейчас самое время для откровений. Если брата понесло, то стоит воспользоваться этим, устроив беседу по душам!

– Думаю, да. Когда я зажил один, то заметил, будто многие ждут от меня признания моей несостоятельности. Будто меня хотят растоптать, потому что я просто не хотел глядеть им в рты с фанатизмом «умненького мальчика». Поддержки у меня не было, и я научился защищаться сам. Как видишь, иногда не от тех, от кого стоило бы…

– В смысле?

Я пошевелил плечами: паутина подошла к консистенции резины. Мне разорвать её уже по силам, брату… подозреваю, всё ещё нет. Нужно больше откровений.

– Знаешь, почему я сейчас к тебе пристаю? Потому что хочу, чтобы ты и дальше оставался собой, а не превращался, как ты говоришь, во взрослого хмыря! Я сам жалею, что мне не перед кем быть «ребёнком», как тебе. И запереть тебя мне хочется ещё и для того, чтобы ты подольше сохранил свой светлый взгляд на мир! Теперь понимаешь меня? Я серьёзно!

– Ну… – Лу задумался.

– Только не ври, пожалуйста!

Мелкий понял, что я имел в виду, и кивнул.

– Вообще, наверное, понимаю. Видишь, правду говорю! Просто я… ладно. Я тоже боюсь. Я очень ценю, что ты пытаешься помочь мне поверить в себя, братик! Но я не ангел, который желает счастья всем, мне бы чего-то личного, для себя! Гляжу на ряженых, и понимаю, что хочу что-нибудь классное, эффектное, крылья, опять же! Никогда не думал всерьёз, что эта мечта сбудется, а тут такая возможность замаячила! Знаю, что ребячество, но хочу, будто это самое главное в жизни! Потому что свою книгу я планировал бросить потихоньку.

– Почему?!

– Да вы меня слишком поддерживаете все. – брат горько вздохнул. – Вот и думаю: если я такой неумелый, ну, напишу свой рассказ, а какой-нибудь зануда посмотрит и ляпнет: тут слово не из словаря, тут персонаж с неправильной длиной ушей, а значит это недостойно чтения! Некоторым плевать на содержание, потому что кроме формы ничего не видят!

– Ты плюнь на этих «некоторых»…

– Не могу! Потому я о даре и мечтаю! С ним я узнаю, зачем мне вообще эту жизнь жить! – с ужасом я увидел, что паутинок лжи не прибавилось. – А слышу пока только то, что весь мой дар – наглость и легкомыслие, и больше ничего!

Голос братишки начал дрожать, и я понял, что начинаю перегибать палку. Искренне надеюсь, что это никто не транслировал! В атмосферу праздника такие тяжёлые слова не впишутся.

– Лу, обещаю тебе, что приложу все силы, чтобы помочь найти такой дар, какой ты ждёшь! – твёрдо проговорил я. Братик посмотрел по сторонам, но я сказал правду: комната это подтвердила. Я пошевелился, и растянул паутинный кокон, треснувший, словно гнилая резина.

– Это как это?! – удивился Дэн, и начал раскачиваться в своём коконе, по-прежнему крепком. Пока мы беседовали, трактирщик молча слушал, на свою рогатую голову.

– А у меня получается! – Лу изо всех сил тужился, но силёнок у него всё равно не хватало.

– Не переживай, я помогу! – сказал я, и со всей силы рванул его кокон, помогая выбраться. Через несколько секунд я обнимал братика, глаза которого подозрительно блестели в тусклом свете. Довёл ребёнка до слёз, молодец, хороший старший брат… только бы вслух