Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938 - Александр Зданович

В ноябре 1920 г. в Риге прошла секретная встреча И. Матушевского с польскими военными атташе в Латвии и Эстонии. На совещании планировалось наметить на послевоенный период главные направления разведывательных акций в Советской России. После выступления начальника 2-го отдела ПГШ участники тайной мини-конференции единогласно приняли тезис, что соседство с большевистским режимом несет в себе угрозу для независимости вновь созданного польского государства[391].

И. Матушевский еще в 1922 г., находясь на посту руководителя польских спецслужб, разработал, а затем всячески внедрял в политическую практику концепцию «двух врагов». Он утверждал, что с востока и запада Польша граничит с враждебными государствами. И польский историк и политолог профессор А. Скшипек, разъясняя взгляды И. Матушевского, совершенно справедливо пишет, что последний обнародовал свой меморандум в то время, когда память о советско-польской войне была еще свежа и подавляющее число граждан полагало вполне возможным скорое возобновление активных боевых действий с СССР[392]. Формирование оценки СССР как главного врага основывалось не только на добывавшихся польской разведкой материалах. Большую роль играл фактор русофобии, а также широко распространенное мнение о том, что СССР — это Российская империя в новом обличье со всеми вытекающими из этого последствиями для нового польского государства.

На основе приведенных фактов можно констатировать, что у двух соседних стран имелись как объективные, так и субъективные предпосылки к определению друг друга в качестве врага № 1. И это предопределяло масштаб, интенсивность и степень жесткости противоборства их национальных спецслужб. Руководство двух государств на протяжении всего межвоенного периода нацеливало аппараты разведок и контрразведок на бескомпромиссную борьбу с противником, используя при этом все имевшиеся возможности.

С другой стороны, новейшая историография, материалы доступных ныне архивных фондов как у нас в стране, так и за рубежом свидетельствуют о том, что ни Польша, ни СССР не имели достаточных материальных и иных ресурсов для агрессии, хотя и готовили свои войска к возможной вооруженной схватке. Польша на международной арене целенаправленно пыталась сколотить антисоветскую коалицию с Латвией, Литвой, Финляндией и Румынией. Предпринимались попытки объединить под своей эгидой военное планирование и его разведывательное обеспечение на случай весьма вероятных, по мнению польских политиков и военных, наступательных действий со стороны Советского Союза. Опасаясь удара с советской стороны и вероятной поддержки его действиями германских войск, Польша настойчиво совершенствовала свои вооруженные силы и специальные службы, тратила огромные финансовые средства на оснащение войск новыми видами техники и вооружения, обращала серьезное внимание на разведывательно-подрывную деятельность в СССР, оценивая его как своего главного вероятного противника.

Польская пресса целенаправленно работала над демонизацией руководства СССР, настойчиво вбивала в умы поляков мысль о подготовке Красной армии к броску на Запад. Практически ежедневно в центральных и местных газетах появлялись публикации о подрывных действиях со стороны советского государства и Коминтерна.

Польское руководство стремилось проводить политику «равного удаления» от Москвы и Берлина, поэтому маневрировало, несколько приближаясь то к одной, то к другой стороне в зависимости от обострения обстановки на восточной или западной границе. А отсюда в руководящих кругах СССР рождались обоснованные подозрения относительно возможного плана Польши развязать военные действия против нашей страны. Дипломатические маневры оценивались лишь как прикрытие реальных замыслов.

Чтобы вовремя определить «критическую точку» напряжения во взаимоотношениях с СССР и Германией, польское правительство стремилось иметь как можно больше реальной политической, военной и экономической информации, направляя острие своих спецслужб на Красную армию и флот, на советскую оборонную промышленность и транспорт.

Сказанное здесь с полным основанием можно отнести и к СССР. К примеру, чего только стоила добытая советскими спецслужбами информация о действиях польской разведки по созданию и руководству так называемым «прометейским» движением, нацеленным на развитие сепаратистских организаций в СССР с целью развала нашего государства. В «прометейских» структурах, действовавших под контролем и при финансовой подпитке со стороны польской разведки, большинство составляли националистически настроенные эмигранты из Украины, Белоруссии, Северного Кавказа и Закавказья[393]. Обо всем этом читатель подробно узнает из прилагаемой к монографии специальной статьи.

Несмотря на возможные возражения некоторых историков спецслужб, нацеленных только на прославление своих структур, рискнем предположить, что именно недостаточно эффективная работа разведывательных служб по добыванию необходимой принимающим решения инстанциям информации и вполне успешная деятельность контрразведок порождали взаимные страхи. Это относится и к Польше, и к Советскому Союзу. В 1920-1930-е гг. провалов в агентурно-оперативной работе было немало у нас, и у поляков.

Таким образом, можно уверенно говорить о настойчивом формировании на протяжении всего межвоенного периода образа врага с обеих сторон — как в Польше, так и в СССР. Взаимные страхи перед очевидной, казалось бы, подготовкой агрессии с неизбежностью приводили к усилению разведывательно-подрывной и контрразведывательной деятельности двух соседних государств.

После заключения перемирия с советскими республиками и начала вслед за этим (в сентябре 1920 г.) процесса мирных переговоров в Риге руководство польских вооруженных сил продумывало варианты реорганизации своих спецслужб: разведки, контрразведки и политической полиции. Было понятно, что границы — это не фронтовая линия, которая менялась в зависимости от военных успехов одной или другой стороны и зачастую прерывалась на разных участках, создавая бреши, позволяя противнику проникать в тыл своих войск. Что уж говорить в этой ситуации о неприятельских шпионах и диверсантах. В новых условиях возникала необходимость создавать пограничную охрану и организовывать агентурную сеть в прикордонье с целью выявления попыток нелегального проникновения разведчиков и контрабандистов с сопредельной стороны в пограничную зону и далее — в глубь страны. Высшему государственному руководству Польши предстояло принимать решения об организации дипломатических, консульских и торговых представительств в столице РСФСР и некоторых крупных городах Белоруссии и Украины. Остро стоял вопрос репатриации польских граждан, реэвакуации культурных ценностей и некоторых промышленных объектов. Для этих целей требовалось направлять соответствующие комиссии на территорию бывшего военного противника, устанавливать связи со многими государственными и общественными организациями, вовлекать в процесс взаимодействия многих советских граждан. Приходилось учитывать и факт заключения в 1920 г. мирных договоров РСФСР с Финляндией, Эстонией, Латвией и Литвой. Практически все эти обстоятельства влияли также и на дальнейшие действия с нашей стороны.