После игры - Эбби Глайнз

— Разрыв, — поправил я и забрался в свой грузовик.

— Ты притворяешься хорошим парнем. Хороший парень, с которым все хотят быть рядом. Мистер квотербек с идеальной жизнью. Но ты жесток! Эгоист! И я рада, что избавилась от тебя! Я заслуживаю большего, чем это все.

Ее разглагольствования были тикающей бомбой замедленного действия. Я был рад, что это происходит и мы сможем оба двигаться дальше.

— Хорошо, — только и сказал я, надеясь, что смогу закрыть дверь и уехать.

— Почему Райли Янг? У нее же ребенок, ради Бога!

Потому что она была моей половинкой. И я любил ее.

Но я этого я не сказал. Я никому не говорил, пока не рассказал Райли.

— До свидания, Айви, — вместо ответа сказал я.

Затем я закрыл дверь своего грузовика и убедился, что не ударил ее, прежде чем выехал с парковки и отправился домой, чтобы подготовиться к последней игре в моей школьной карьере.

* * *

Красный "Мустанг" Райли стоял на моей подъездной дорожке, когда я подъехал. Это заставило меня улыбнуться. Мой разговор или нападение со стороны Айви, как это не назови, закончился. Теперь я был дома. Райли была здесь. Я был в порядке.

Я вошел в парадную дверь и услышала смех Бриони, доносящийся из гостиной.

Я пошел на шум и обнаружил Бриони за кофейным столиком играющей с домашним тестом — то, что моя мать любила делать со мной в детстве. Райли была с другой стороны, помогая ей скатать его в маленькие шарики, а моя мать стояла рядом с Бриони на коленях с улыбкой на лице.

Боль, которую вызвал уход отца, ослабла, когда мама так улыбалась. Сегодня ее глаза не были красными от слез. Казалось, она вообще не плакала. Она подняла глаза и встретилась со мной взглядом.

— Посмотрите, кто пришел сегодня играть, — сказала она, и голос ее звучал так же радостно, как и ее внешний вид.

Я наклонился рядом с Райли.

— И вы все сделали тесто для игры. Раньше мне это нравилось.

— И ты любил его есть, — добавила мама.

Райли усмехнулась рядом со мной, и я искоса посмотрел на нее глаза. Она была прекрасна. Ее волосы были собраны на макушке в беспорядочный пучок, и на ней не было никакого макияжа. У нее было такое же счастливое выражение лица, как у моей матери, оттого, что она сидит вот так с ней, проводя время с моей мамой. Мне хотелось целовать ее до тех пор, пока мы оба не задохнемся.

— Эй, — сказала я вместо этого.

Она покраснела, как будто зная, о чем я думаю. Я надеялся на это.

— Привет, — был ее простой ответ.

— Нам с Бриони нужно закончить делать рождественскую елку из теста. Райли, ты не поможешь Брейди собрать его вещи вместо меня? Ему нужно вернуться в школу, чтобы сесть в автобус.

Таким образом мама разрешила нам побыть немного наедине, но при этом напоминая, чтобы мы не слишком уединялись.

Райли кивнула.

— Да, конечно.

Мы встали, а Бриони, казалось, была слишком занята, чтобы думать о нашем уходе. Я подождал, пока мы доберемся до лестницы, чтобы быстро поцеловать ее в губы. Я не мог больше ждать.

Она поцеловала меня в ответ и мягко оттолкнула.

— Кто-нибудь может нас увидеть.

Я не очень беспокоился об этом, но она беспокоилась, поэтому я поспешил в свою комнату на чердаке. Там никто не будет видеть нас. И я мог бы провести с ней время наедине.

Когда мы вошли внутрь, я закрыл дверь и повел ее вверх по лестнице, на чердак, там была моя комната, которую мы обустроили, когда к нам въехала Мэгги. Она заняла мою комнату, и я, наконец, заполучил чердак, о котором мечтал много лет.

— Спасибо, что пришла сюда сегодня и провела время с мамой, — сказал я ей, положив обе руки ей на бедра и притянув ближе к себе. — Ей действительно нравится Бриони.

— Бриони нравится приходить сюда, — ответила она шепотом, прежде чем я дотронулся своими губами до неё.

Поцелуй с Райли, казалось, становился все лучше с каждым разом. Она всегда была милой и мягкой. Мне хотелось обнять ее, как будто она была хрупкой, но, казалось, я не мог подобраться достаточно близко к ней. Я чувствовал себя с ней полностью цельным. Не сломленным и не раненым. Когда она была в моих объятиях, моя жизнь казалась правильной.

Это была любовь. Теперь я это знал, но это не означало, что любовь не закончится. Даже зная это, я никогда не хотел заканчивать это с Райли.

Ее руки скользнули вверх по моим рукам, и я вздрогнул от прикосновения. Обхватив ее руками, я прижал ее к себе так близко, насколько это возможно. Ощущение ее груди, прижатой к моей груди, вызвало во мне желание, которое я боялся исполнить.

Большинство девушек, с которыми я встречался, двигались легко, но Райли была ранена сексуально, и я боялся, что слишком быстрое развитие событий напугает ее. Поэтому я сдерживался, и на это уходила вся моя сила воли.

Она приподнялась так, что ее грудь коснулась меня, и тихий стон вырвался из ее груди. Мария, мать Иисуса, я чувствовал себя святым. Я поклялся Богу, что однажды получу награду за это. Взять ее на руки и отнести к себе в постель-вот и все, о чем я мог думать.

Мои руки коснулись ее обнаженной талии, когда ее рубашка задралась, и на этот раз она затрепетала. Поэтому я позволил им подняться выше, и она подняла руки, чтобы обхватить мою шею, давая мне полный доступ. Или, по крайней мере, ощущение у меня было именно такое.

Когда мои большие пальцы скользнули под косточки ее лифчика, а она продолжала целовать меня и прижиматься ко мне, я тоже не остановился, мои ладони накрыли мягкую обнаженную плоть, которая заставила наши сердца бешено биться. Ее дыхание участилось, и она начала задыхаться, держась за мои плечи, как будто могла упасть.

Это было больше, чем я мог себе представить с кем-либо еще когда-либо. Только она. Я прервал поцелуй, чтобы отдышаться, а мои руки продолжали ласкать нежную грудь, которая стал твердой под моими прикосновениями.

— Я люблю тебя, — сказал я ей.

Слова вылетели прежде, чем я успел их обдумать. В этот момент мы были заключены в нашем собственном маленьком мире. В безопасности от других и того дерьма, которое жизнь бросила в нас.

Она ответила не сразу, но ее глаза закрылись, и она уткнулась лбом мне в плечо. Я скользнул своими руками вокруг ее спины и прижал её к себе. Мы стояли так, пока наше дыхание замедлялось, а жар от наших тел смешивался, заставляя нас чувствовать себя одним целым.

Вот тут я и хотел остаться. Нигде еще я не чувствовал себя так хорошо. Никто другой не заставлял меня почувствовать себя так, как Райли Янг.

Храбрым. Сильным. И способным взять на себя весь мир.

— Я тоже тебя люблю. Но это пугает меня, — наконец сказала она, нарушая тишину вокруг нас.