Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945 - Джеймс Макговерн

Арест Эйхмана побудил активизировать свою деятельность и западногерманские власти. Теперь Западная Германия переживала процветание, порожденное «экономическим чудом». Ее новая армия составляла главную ударную силу НАТО в Европе, и в противоположность Восточной Германии (Германская Демократическая Республика, созданная в 1949 году в советской зоне оккупации в ответ на провозглашение на территории зон оккупации на западе Германии ФРГ. — Ред.) эта страна символизировала эффективность свободного предпринимательства и демократических учреждений. Но Эйхман вызвал поток мрачных воспоминаний. Как суверенное демократическое государство, Западная Германия (ФРГ) не могла позволить себе, чтобы о ней говорили, будто она не предпринимает все возможное для юридического преследования скрывающихся нацистов. Именно с этой целью был учрежден близ Штутгарта Центр подготовки и координации по уголовному преследованию лиц, ответственных за концентрационные лагеря и военные преступления во главе с доктором Эрвином Шуле. Теперь в поисках Бормана, который являлся самым опасным из всех скрывавшихся нацистов, к доктору Шуле присоединился другой западногерманский чиновник.

В апреле 1961 года во Франкфурте доктор Фриц Бауэр публично взялся за дело Бормана и завел архив на него. Доктор Бауэр был пятидесятисемилетним немецким евреем. Его дважды заключали в нацистские концентрационные лагеря, но ему удалось бежать в 1940 году в Швецию.

Через девять лет доктор Бауэр вернулся в Германию. В 1961 году он стал окружным прокурором земли Гессен, связанным по работе с 4-м отделом окружной прокуратуры Франкфурта-на-Майне в Центре расследования нацистских преступлений Гессена.

Доктор Бауэр собрал 8 толстых папок с 1300 страниц документов, касающихся судьбы Бормана. 13 апреля он заявил на пресс-конференции о своей уверенности в том, что Борман жив, добавив, что международная тайная нацистская организация могла переправить его за рубеж через тщательно налаженные подпольные каналы.

Одним из сотен информантов доктора Бауэра стал старший сын Эйхмана, Хорст Адольф. Во время посещения Западной Германии в феврале 1961 года Хорст Адольф Эйхман сообщил окружной прокуратуре о многих последних разговорах с Борманом в Южной Америке.

Вскоре после пресс-конференции доктора Бауэра во Франкфурте-на-Майне другой уважаемый государственный деятель провел пресс-конференцию в Тель-Авиве. Им был доктор Грегори Тополевски, бывший посол Аргентины в Израиле. 9 мая 1961 года доктор Тополевски заявил, что Борман недавно бежал из Аргентины и скрывается в Бразилии. Но на следующий день посол сделал оговорки в отношении своего заявления. Он цитировал только сообщения аргентинской прессы и не имел сведений из официальных источников о местопребывании Бормана. Так обстояло дело в этом отношении до июня 1962 года. Затем пресс-атташе испанского посольства в Лондоне Анхель Алкасар де Веласко сообщил журналистам, что он встречал Бормана в Мадриде в мае 1945 года, а позднее оказался вместе с ним на борту немецкой подводной лодки. После морского перехода из Испании длительностью в двадцать один день Борман и Алкасар де Веласко высадились в Аргентине. Испанец сообщил, что он снова видел Бормана в 1958 году в Эквадоре. Тогда он выглядел не по годам постаревшим и совершенно лысым. У него были впалые щеки, и он перенес три пластические операции. Но так же, как в случаях с другими информаторами о Бормане, истинными были только слова Алкасара де Веласко (то есть не было доказательств).

К 1963 году Центр подготовки и координации по уголовному преследованию лиц, ответственных за концентрационные лагеря и военные преступления прилагал систематические усилия с целью обнаружения скрывавшихся нацистов. Это совместное предприятие одиннадцати земель Западной Германии, разместившееся в здании бывшей женской тюрьмы рядом с живописным замком в стиле барокко в Людвигсбурге (пригород Штутгарта к северу от города), располагало штатом в 115 следователей. Центр имел основной список из 160 тысяч имен нацистов. Разумеется, имя Бормана возглавляло список. За этим именем по значению следовало имя Генриха Мюллера.

Группенфюрер СС (звание соответствует генерал-лейтенанту вермахта) Генрих Мюллер, бесстрастная, секретная личность, был шефом гестапо (4-е управление РСХА). Один из его подчиненных, подполковник СС Вили Хётти, характеризовал его как «человека с внушительным черепом и резкими чертами лица, которые удивительно портил тонкий разрез рта, почти не имевшего губ». Мюллер находился в Берлине, когда Красная армия окружила город. Из своего кабинета на Курфюрстенштрассе он каждый день слал сообщения в бункер фюрера. Последний раз его видели там 29 апреля 1945 года. С тех пор полагали, что он погиб в уличном бою в возрасте 45 лет и был похоронен на гарнизонном кладбище Западного Берлина в районе Кройцберг. Его семья установила в связи с этим памятник на могиле.

Однако Центр в Людвигсбурге не был убежден в том, что шеф гестапо, а также Мартин Борман погибли в Берлине. Центр полагал, что Мюллер, видимо, спасся бегством и попытался прикрыть свое спасение захоронением другого трупа в предполагавшейся могиле шефа гестапо. Доказательства этого, конечно, не существовало. Но в рамках секретного проекта по определению судьбы Мюллера Центр обратился к окружной прокуратуре Западного Берлина с просьбой вскрыть могилу. Это было сделано в утренние часы 25 сентября 1963 года. Могила не содержала одного скелета, но в ней имелись кости трех различных человек. Патологоанатомы определили, что никакая из костей не могла принадлежать Генриху Мюллеру. Теперь к тайне исчезновения Мартина Бормана прибавилась загадка с судьбой шефа гестапо. Центр в Людвигсбурге продолжил систематические усилия в целях разрешения обеих загадок. То же делал доктор Фриц Бауэр.

Прорыв в деле Бормана, казалось, произошел в марте 1964 года. Некий Рихард Борман отдался тогда в распоряжение полиции бразильского города Сан-Паулу, поскольку «устал жить в подполье». Рихард Борман сообщил бразильской полиции, что его брат Мартин проживал в штате Мату-Гросу («Густой лес») в девственной, неразвитой части этой глубинной территории Бразилии, почти вдвое превосходившей территорию штата Техас и населенной главным образом индейцами гуарани.

Бразилия являлась идеальной страной для преследуемых нацистов, искавших укрытия. Она граничит с семью (с девятью — автор посчитал Гайану (до 1966 года Британская Гвиана), Суринам (до 1975 года принадлежал Нидерландам) и Французскую Гвиану одной страной Гвианой) другими латиноамериканскими странами, что обеспечивает легкий въезд и выезд. Иностранцев нельзя депортировать или выдать, если у них бразильское подданство. Смертная казнь отсутствует, сроки заключения не превышали тридцати лет. В бразильских штатах Санта-Катарина, Парана и Риу-Гранди-ду-Сул имелось многочисленное немецкое население.

Доктор Фриц Бауэр уже проверял сообщения, что секретарь фюрера умер в Парагвае в 1959 году и был похоронен на деревенском кладбище недалеко от столицы страны, Асунсьон. Когда данную могилу вскрыли, обнаружили, что она содержит останки парагвайца по имени Хормонцилла. Поэтому доктор Бауэр уделил особое внимание новому сообщению из бразильского города Сан-Паулу.

У Бормана, как выяснилось, действительно имелся младший брат. Рейхслейтер одно время обеспечил ему работу в качестве одного из адъютантов фюрера. В этом не содержалось ничего нового, хотя о брате Бормана по окончании войны забыли. Следователи доктора Бауэра отыскали его. Его звали Альберт, и он жил в селении Иккинг на юге Баварии (недалеко от Мюнхена).