Око Озириса - Ричард Остин Фримен

Мисс Гибсон опять вспыхнула и ответила:

– Не трудитесь делать мне комплименты: я имею некоторое представление о своих достоинствах. И все-таки, хотя мне жаль прилагать к Уолтеру Хорнби определение «корыстный», я никогда в жизни не встречала молодого человека, который придавал бы большее значение деньгам, чем он. Он собирается преуспеть в жизни, и я не исключаю, что добьется своего.

– Насколько я понимаю, вы отказали ему?

– Да. Я отношусь к нему по-дружески, а этого мало, чтобы думать о браке.

– Давайте вернемся к мистеру Рубену. Вы давно его знаете?

– Лет шесть.

– Каков его характер?

– Основываясь на своих собственных наблюдениях, утверждаю, что не помню случая, когда бы он сказал неправду или совершил бесчестный поступок. Воровство неприложимо к нему. Его привычки умеренны, он совершенно лишен честолюбия, а в отношении богатства его безразличие так же очевидно, как и пылкость Уолтера. Рубен щедр, но при этом благоразумен и прилежен.

– Хорошо, мисс Гибсон, – поблагодарил Торндайк. – Мы обратимся к вам за дальнейшей информацией по мере продвижения дела. С вашей ясной головой и восхитительной искренностью вы непременно поможете нам, если захотите. Оставьте нам свою карточку, доктор Джервис и я будем держать вас в курсе расследования.

Когда прекрасная посетительница покинула нас, Торндайк с минуту молчал, созерцая пламя камина. Затем, взглянув на часы, надел шляпу, схватил ящик с микроскопом, вручил мне футляр с фотоаппаратом и направился к двери.

– Как бежит время! – посетовал он, когда мы спускались по лестнице. – Но оно не потеряно даром, не так ли?

– Наверное, – вяло согласился я.

– Больше энтузиазма, ученый собрат! Перед нами такая миленькая проблема, о какой впору лишь мечтать, и ваше дело решить ее.

– Вы имеете в виду отношения мисс Гибсон с двумя молодыми людьми? А разве это связано с нашим делом?

– Безусловно, – ответил мой коллега. – На предварительном этапе все связано с нашим делом. Мы ищем ключ и ничем не должны пренебрегать. Каковы ваши наблюдения?

– Начну с того, что юная леди не слишком без ума от Уолтера Хорнби.

– Это точно, – с одобрением кивнул Торндайк, – трезво-практический мистер Уолтер не сумел внушить девушке пылкой страсти.

– Если бы я искал расположения мисс Гибсон, то скорее стремился бы походить на Рубена, чем на его кузена Уолтера. Но восхищение нашей прекрасной посетительницы Рубеном умеряется чем-то, что она слышала от посторонних лиц. Ее фраза: «Основываясь на своих собственных наблюдениях» – подразумевает, что ее впечатления не совпадают с чьими-то еще.

– Молодец! – воскликнул Торндайк, хлопая меня по спине, к нескрываемому удивлению полицейского, мимо которого мы проходили. – Это то, что я искал в вас, – способность замечать скрытую суть в, казалось бы, очевидном. Да, кто-то и впрямь высказывался о нашем клиенте, и наша задача – узнать, кто этот субъект и что он говорил. Мы должны найти повод для новой беседы с мисс Гибсон.

– Буду только рад, – улыбнулся я, – по-моему, неблагоразумно гордиться своей проницательностью и с первой же встречи делать далеко идущие выводы. Позвольте, я понесу ящик с микроскопом, вы устали.

– Благодарю, – сказал он, передавая мне ящик и потирая пальцы, – он и вправду тяжелый.

– Не возьму в толк, зачем вам эта громадина? Обычных карманных линз вполне хватило бы. Ведь шестидюймовый объектив увеличивает от силы раза в два-три?

– В два – с закрытым выдвижным тубусом, – пояснил Торндайк, – а окуляр – в четыре. Полтон изготовил мне и то, и другое, чтобы я рассматривал чеки и банкноты. Вы увидите, как я управляюсь с инструментом, но помните: никаких вопросов и замечаний.

Мы уже шли по узкому коридору Скотланд-Ярда и встретили одетого в униформу сотрудника, который остановился и почтительно поприветствовал моего коллегу:

– Мы вас ждали, доктор. Нынче утром нам сообщили, что вы занялись делом об отпечатке большого пальца.

– Все правильно, – подтвердил Торндайк, – хочу попытаться выстроить линию защиты.

– Ну, – развел руками офицер, – вы уже преподнесли нам много сюрпризов, но этот будет сенсацией. Такой твердый орешек вы еще не разгрызали, хотя зубы у вас, признаться, довольно крепкие. Вам лучше пройти к мистеру Синглтону. – И офицер ввел нас в просторный, с обычной мебелью кабинет, где за большим письменным столом сидел степенный джентльмен.

– Здравствуйте, доктор. – Он поднялся и пожал Торндайку руку. – Догадываюсь, зачем вы пожаловали. Увидеть отпечаток большого пальца?

– Совершенно верно. – Торндайк представил меня и сказал: – Мы с вами, мистер Синглтон, когда-то играли вместе, а теперь оказались по разные стороны шахматной доски.

– Да, – согласился тот, – и мы скоро поставим вам мат.

Он выдвинул ящик стола, достал папку и извлек из нее лист бумаги с чернильной надписью: «Передано Рубеном в 7.30 пополудни, 09.03.01, Дж. Х.». На одном конце листа я заметил темное кровавое пятно, слегка размазанное, видимо, пальцем, а рядом – два-три мазка меньшего размера и отчетливый оттиск большого пальца.

С минуту или две Торндайк неотрывно по очереди рассматривал отпечаток пальца и мазки, но не произносил ни слова, а мистер Синглтон наблюдал за его бесстрастным лицом с выжидающим любопытством.

– Установить принадлежность этого отпечатка не составило особого труда, – наконец заметил чиновник.

– Оттиск хорош, – кивнул Торндайк, – очень отчетливый экземпляр, даже если не принимать во внимание шрам.

– Шрам делает его абсолютно убедительным. Вы тоже принесли с собой отпечаток, не так ли?

– А как же? – Торндайк вынул из бокового кармана большую фотографию, едва взглянув на которую, мистер Синглтон расплылся в улыбке:

– Славная работа, но чего вы добиваетесь с помощью такого размера? Трехкратного увеличения вполне достаточно для изучения бороздок. Поделить изображение на нумерованные квадратики – неплохая идея, но наш снимок, выполненный по методу Гальтона, наиболее удачен для поставленной цели.

Синглтон извлек из папки пластинку с фотографией отпечатка большого пальца, увеличенного примерно до четырех дюймов в длину. Снимок испещряли цифры, четко выведенные заостренным пером; они располагались на каждом островке, в петле, разветвлении или на каком-либо другом элементе рисунка бороздок.

– Наша система отметок каталожными номерами эффективна, потому что мы помещаем номера лишь в точках, важных для сравнения. Ваши же квадратики случайны и произвольны: иногда они приходятся на важные точки, а порой – на абсолютно бесполезные, не несущие никакой информации. Разметить свой оригинал мы вам не разрешим, но можем предоставить фотографию, и вы с успехом воспользуетесь ею.

– Я и сам хотел попросить ее у вас, – потупился Торндайк.