Краткая история Германии - Хаген Шульце

Если ты увидишь этот знак…

Листовка, 1941 г.

* * *

Двадцать второго июня 1941 г. началась операция «Барбаросса» война против Советского Союза. Красная армия, хотя и эшелонированная для наступления, была захвачена врасплох, целые армейские корпуса попали в плен. Невероятные первоначальные успехи укрепили уверенность Гитлера и командования вермахта в скором победном окончании похода на Восток; уже началась подготовка к грядущей борьбе против англо-американцев: тяжелое вооружение перемещалось с места расположения сухопутных сил на корабли военно-морского флота. Но осенью немецкое наступление на Востоке замедлилось, чтобы зимой остановиться совсем. Стратегическая концепция Гитлера вновь была перечеркнута.

Одиннадцатого декабря 1941 г., через несколько дней после нападения японцев на Пёрл-Харбор, фюрер, несмотря на то, что его «бронированный кулак» натолкнулся на решительное сопротивление под Москвой, объявил войну США. Причиной служило стремление поддержать Японию в войне и не допустить японо-американского примирения. Сначала вступление США в войну почти не повлияло на ее ход. В первой половине 1942 г. в ставке Гитлера еще сохранялась надежда на победу. На юге России и в Африке германские армии неудержимо рвались вперед. В это же время японцы взяли Сингапур. В середине года немецкие войска достигли хребтов Кавказа и находились в нескольких километрах от Александрии; морской флот союзников нес огромные потери от атак немецких подводных лодок. Германское могущество достигло высшей точки.

Для оккупированной Европы это означало господство вермахта и СС. Если в Западной Европе германская военная оккупация в основном носила обычные для нее черты, хотя и там, прежде всего в ходе борьбы с партизанами, тайная государственная полиция (гестапо) и служба безопасности (СД) осуществляли противоправные и жестокие акции против гражданского населения, а также против евреев и цыган, то действия СС на Востоке не оставляло никаких сомнений в том, чту ждет здесь население в случае победы Германии. В Польше у нацистов была возможность претворить расовую идеологию в жизнь: польские элиты систематически уничтожались, миллионы евреев изгонялись из своих местечек, чтобы освободить место для «фольксдойчен» — этнических немцев из Восточной Европы. Началось чудовищное перемещение народов, предшествовавшее переселениям 1945 г. Аналогичная картина складывалась в оккупированной части СССР. В тылу вермахта, который здесь чаще, чем на Западе, прибегал к противоправным методам борьбы, действовали подразделения СД, не только без лишних церемоний уничтожавшие советских функционеров — «комиссаров», но и с самого начала осуществлявшие систематическую охоту на евреев. Лагеря для военнопленных красноармейцев напоминали загоны для скота, где сознательно создавались такие условия, при которых большая часть пленных не имела никаких шансов на выживание.

Для населения Германии военные будни, в отличие от Первой мировой войны, не стали синонимом голода. До 1944 г. серьезных проблем со снабжением не существовало: для его обеспечения беззастенчиво грабились оккупированные страны. Война усиливала присущие тоталитарным государствам тенденции: милитаризацию общественной жизни, заорганизованность, социальную «уравниловку». Под «рационализацией» режим понимал использование социальной зависти и классовых противоречий в своих интересах. Призыв к общенациональной солидарности, включение каждого соотечественника — «члена народного сообщества» в какую-либо партийно-государственную организацию, растущий контроль со стороны соглядатаев — старших по дому и соседей-недоброжелателей, а после учащения бомбовых налетов объединение в «сообщество обитателей бомбоубежищ» — все это формировало нивелированное, становящееся все более единой массой население. Это «единство» формировалось и «народными радиоприемниками», по которым можно было слушать лишь одно общее для всех геббельсовское радио, миллионы раз повторявшее призывы к рационированию продовольствия, и общей для всех «развлекательной культурой» — культурой «Лили Марлен», Марики Рёкк и Отто Гебюра. Все, что оставалось несогласным, — это уйти в личную жизнь, отгородиться от внешнего мира и ограничиться решением насущных проблем, чтобы обеспечить выживание.

В то же время режим строил планы на будущее. В разгар войны началась полная реконструкция имперской столицы. На месте старого Берлина после окончательной победы предполагалось создание столицы мира — Германия. Началось сооружение сети ширококолейных железных дорог, которая должна была протянуться через всю Европу вплоть до Урала; рядом с этими гигантами прежние железные дороги казались детскими игрушками. Архитекторы из СС строили планы «тотенбургов»[69] — мегаполисов в Африке и на Днепре.

Однако прежде всего планировалось систематическое уничтожение «изначального врага». Уже 30 января 1939 г. Гитлер сказал, выступая в рейхстаге, что результатом мировой войны станет «уничтожение в Европе еврейской расы». Война Гитлера не была войной за гегемонию обычной войной, какие испокон веков велись в Европе. Гитлеровская война была расовой. Лишь «высшие в расовом отношении и гомогенные» народы были, по мнению Гитлера, способны на длительное господство. Но этому мешал всемирно-исторический противник «арийской расы» — еврейство, его «разлагающее» влияние на «арийскую природу». По мнению Гитлера, и Веймарская республика, и западные демократии стали жертвой «тлетворного еврейского влияния», а СССР — это первое полностью и окончательно попавшее под «еврейское влияние» государство, источник заражения для остального мира. Из гитлеровской логики неизбежно следовало, что необходимо избавить немецкий народ от «гнета» еврейства и обеспечить немцам принадлежащее им жизненное пространство на территории Восточной Европы, где им принадлежит роль господ над якобы расово неполноценными славянами, низведенными до положения колониальных народов. Мировую войну следовало вести по этой извращенной логике; конечная цель — уничтожение еврейства.