Краткая история Германии - Хаген Шульце

Собственно, это и было основой внутренних успехов национал-социалистов: в отличие от расчетливой и рациональной демократии диктатура реагировала на чувства и эмоции. Большую роль играло обращение к традициям. Отныне на Дне Потсдама[65], на котором, взывая к духу Фридриха Великого, был создан правящий союз революционных национал-социалистов с прусскими консерваторами — немецкими националистами, или на ежегодных праздниках урожая в Бюккебурге произносившиеся возвышенные клятвы верности крестьянским обычаям служили тому, чтобы привязать аграрное среднее сословие к новому государству. Политические инсценировки, роскошная театрализация лозунгов, соединение повседневности с символами, полными смысла, — никакой другой режим столь великолепно не владел этой техникой, как национал-социалистический. Олимпийскими играми 1936 г. в Берлине, ежегодными имперскими партсъездами в Нюрнберге с их потрясающе точной хореографией массовых маршей, похожими на церковные службы культовыми действами, магическими ритуалами спасения укрепляли чувство превосходства нации и неразрывного народного единства. Это чувство глубоко проникало в сознание участников и зрителей этих представлений и полностью овладевало ими. Даже британский посол Артур Гендерсон в сообщениях из Нюрнберга восхищался «красотой представления» и куполами из света: «как будто находишься в соборе изо льда».

Молодежь служит фюреру.

Плакат, около 1939 г.

Купол собора, созданный из света, брошенного ввысь лучами десятков мощнейших прожекторов противовоздушной обороны, — этот символ больше, чем какой-либо другой, подходил для выражения двойственного характера обращения национал-социалистов к чувствам; последние достижения техники в паре с глубочайшим архаизмом, Такой контраст стал типичен для самоощущения Третьего рейха: с одной стороны, автобаны, серебристые эмблемы «мерседеса», народный радиоприемник, народный автомобиль «фольксваген», первый в мире дизельный самолет, а с другой — германские мифы, рыцарские замки и праздники солнцеворота. Самая современная техника и заклинание смерти срослись воедино.

Членство в НСДАП в 1919–1945 гг.

Бесспорному одобрению гитлеровского режима большинством населения способствовало и то, что этот режим шел от одного внешнеполитического успеха к другому, а это представляло собой резкий контраст с его менее удачливыми демократическими предшественниками. При этом общественность не замечала того, что на самом деле стояло за внешнеполитической активностью Третьего рейха: Гитлер с первого дня своего пребывания в кресле рейхсканцлера жаждал большой войны, с помощью которой хотел не только пересмотреть Версальскую систему, но и завоевать «национальное жизненное пространство» и установить мировое господство «арийской расы». Уже через четыре дня после своего назначения рейхсканцлером он, выступая перед командующими силами рейхсвера, совершенно открыто призвал к «завоеванию нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизации». К сожалению, нам неизвестна реакция генералов. Действуя тактически грамотно, Гитлер сигнализировал о готовности Германии к достижению внешнеполитического взаимопонимания, что смягчило критическую и враждебную реакцию западных демократий на «захват власти». Но в то же самое время он форсировал подготовку к войне.

Голосование в Саарской области 13 января 1935 г. о ее присоединении к рейху, а еще больше — германо-британское морское соглашение от 18 июня того же года показали успехи Гитлера-политика и готовность западных держав к уступкам.

Шестнадцатого марта 1935 г., Гитлер провозгласил разрыв Версальского договора и восстановление в Германии всеобщей воинской повинности. Через год вермахт[66] занял демилитаризованную Рейнскую область, не обращая внимания на формальные протесты Англии и Франции. В 1936 г. была создана «ось Берлин — Рим» и заключен Антикоминтерновский пакт с Японией, т. е. союзы с ярко выраженной антисоветской направленностью.

Однако желаемого Гитлером сближения Германии с Англией не получилось, во-первых, потому, что немецкий посол в Лондоне, а в дальнейшем министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп проводили неприкрытую антианглийскую политику; во-вторых, потому, что германо-японский союз угрожал британским интересам на Дальнем Востоке. Вмешательство Германии в гражданскую войну в Испании, во время которой шла проверка военно-воздушных сил рейха на их готовность к войне, способствовало охлаждению германо-британских отношений. С другой стороны, в Министерстве иностранных дел Германии с интересом отмечали, что британские политики опасались втягивания в европейские конфликты, и Гитлер имел повод полагать, что он сохранит свободу рук при подготовке дальнейших шагов, направленных на расширение германских границ.

С 1936 г. широко развернулись приготовления к войне. Гитлер в памятной записке о четырехлетнем плане обосновывал его необходимость тем, что германская экономика за четыре года должна подготовиться к войне. С этого момента экономическое планирование и производство были сконцентрированы на осуществлении этой цели. Пятого ноября 1937 г., выступая с изложенным в «Хоссбахском протоколе» обращением к рейхсминистру иностранных дел и командующим родами войск, Гитлер встретил противодействие своим экспансионистским планам в отношении Восточной Европы. Рейхсминистр иностранных дел барон Константин фон Нейрат указал на внешнеполитический риск, а главнокомандующий сухопутными войсками барон Вернер фон Фрич усомнился в экономической и военной способности Германии к крупномасштабным эффективным военным действиям. Годом позже оба критика были заменены более сговорчивыми преемниками.