Загадочная женщина - Анна Экберг

— Прошу вас, — умоляет он.

Резкий удар профессионала по коленям. Йоахим падает на согнувшихся ногах. Ему становится так больно, что он вскрикивает, впивается ногтями в пол, пытаясь приглушить боль.

— Нечего тебе было приходить сюда с твоими розысками, — бурчит один из них, заламывая ему руки за спину и надевая наручники, на этот раз еще жестче.

Ему снова нахлобучивают мешок на голову, ткань которого по-прежнему влажна от его собственного отчаянного дыхания. Он чувствует, как на плечо ложится чья-то рука, его ставят на ноги и выводят из комнаты, потом вверх по лестнице. Он поднимает ноги, стараясь нащупать ими ступеньки, и тут его настигает тяжелый удар рукой в спину.

— Ну, давай, иди.

Йоахим спотыкается, сильно ударяется ногой о ступеньку. Брюки за что-то цепляются. Он чувствует, как по ноге потекла кровь. Его грубо хватают за предплечье и практически переносят над последней ступенькой. Они опять вышли наружу. Ощущается запах елей, слышно, как ветер шумит в кронах деревьев. Они нетерпеливо подгоняют его вперед. Снова слышится звук раскрывающейся двери, и Йоахима забрасывают в салон.

Теперь он точно знает, что, вероятнее всего, умрет. Этим людям плевать на его жизнь. Возможно, теперь она и закончится. Единственное, чего бы ему хотелось, это увидеть Елену, хотя бы разок.

Теперь она может полагаться только на саму себя. Ни на Эдмунда, ни на Йоахима, который продал ее и пережитое ими за миллион. Теперь ей нужно быть сильной, думает она и смотрит на сотрудников клиники. Доктор пришел самым последним, и, судя по выражению его лица, ему меньше всего хотелось бы здесь присутствовать. Он смотрит куда-то в сторону практически все то время, пока санитарка рассказывает о том, как она застала пациентку за компьютером и как та не хотела ее слушаться. Елена сидит на стуле, слегка раскачиваясь взад и вперед.

— Я только хотела посмотреть, получится ли у меня зайти в интернет и проверить свою почту, — утверждает она.

Санитарка смотрит на врача, который представляет здесь руководство клиники. Слово за ним.

— Конечно же, это недопустимо, — в конце концов заявляет доктор. — Карточки пациентов не для всеобщего чтения.

Елена кивает. Все ее мысли сейчас заняты архивом. Она должна выяснить, есть ли в нем больничная карточка Хирша. Вернее, существует ли Хирш на самом деле, а не только в ее воображении.

— Вам следует вернуться в палату, — продолжает медик. — Мы должны завтра поговорить с вашим мужем. Разве это не лучшее решение?

До нее доходит, что это не риторический вопрос, а настоящий.

Доктор смотрит на санитарку.

— Не сопроводите ли вы фру Сёдерберг в ее палату? — Затем обращается к охраннику: — А вы, конечно же, идите к себе на проходную, вы больше здесь не нужны.

Елена поднимается. Она видит, как все в комнате зашевелились и расходятся восвояси. Охранник идет к двери, санитарка подходит к Елене и со строгим выражением лица указывает ей на выход. И тут Елена смотрит на врача. Видит, как тот подходит к телефону, стоящему на столе. Медленно, невероятно медленно доктор вытаскивает руку из кармана и протягивает ее к телефону. Эдмунд. Он хочет позвонить Эдмунду.

— Нет! — приказывает она таким грозным и властным голосом, что и сама его не узнает.

Все трое смотрят на нее. У нее стиснуты зубы, а виски ноют от боли.

— Вы не будете говорить с моим мужем!

Доктор стоит, положив ладонь на телефон. Неожиданно для Елены он выглядит виноватым, словно его застали на месте преступления.

— Ой, — вздрагивает он и больше ничего сказать не может, а по шее у него снова расползаются красные пятна.

Да и выражение лица санитарки тоже меняется. Или, может быть, оно было таким всегда? Нет, оно изменилось, как изменилось выражение лиц и у врача, и у охранника… Они ее боятся, в этом Елена уже полностью уверена. В их глазах виден страх, а в голосах чувствуется нервозность.

Она видит себя со стороны. Фру Сёдерберг. Елена Сёдерберг, единственная наследница всей этой империи, одной из крупнейших в стране. Одна из самых могущественных женщин в Дании. Она имеет здесь контрольный пакет акций. Они в ее подчинении. У нее есть власть над ними, над их работой, над их будущим. Одним росчерком пера она может испортить их карьеру. Вот откуда берется неприязнь. Вот из-за чего ее боятся.

— Вы что, не знаете, кто я? — тихо говорит она.

И тут она чувствует в себе ту Елену, которая заходила решительным шагом в гостиницу, которую запечатлели записи видеонаблюдения: Елену, сошедшую с тех кадров, энергичную, с холодным рассудком, жесткую. Елену, которой не нужно повышать голос. Ей достаточно говорить шепотом, и все равно ее будут слышать.

— Вы что, не знаете, что я могу вас поувольнять как ни в чем не бывало? Если вы хоть что-нибудь расскажете о случившемся, я буду все отрицать. Я могу сказать, что мне стало плохо от передозировки лекарств, и еще могу пожаловаться на ваш метод лечения. Если я скажу, что вы вели себя неподобающим образом, то послушают меня.

Елена выдерживает непродолжительную паузу, которой достаточно, чтобы она посмотрела в глаза каждому из них троих по очереди. И почувствовать ее — свою власть. Как приятно осознавать, что другие выполняют то, что она говорит.

— Мы с вами идем в архив, — спокойно произносит она.

* * *

Доктор идет впереди всех, указывая дорогу по лестнице. Они должны спуститься в подвал. Он включает освещение в пустом коридоре. Яркий белый свет освещает их бледные силуэты, медленно двигающиеся в противоположный конец коридора. Перед дверью врач останавливается.

— У вас при себе карточка-ключ? — спрашивает он санитарку.

Санитарка проводит карточкой по картридеру и набирает цифровой код. Индикатор на картридере начинает мигать зеленым светом, и слышится короткий щелчок. Елена отталкивает ее в сторону и с нетерпением открывает дверь, распахивает ее настежь и входит в архив. Наконец-то. В ее груди нарастает напряжение, и оно почти заглушает резкую боль в висках. Если бы только она могла не напрягать так челюсти… Но это невозможно, ее зубы прочно сомкнуты. За ней безмолвно стоят санитарка и охранник, прижавшись к стене, как заложники, как будто Елена вооружена. Она поворачивается к доктору, наиболее адекватному из этой троицы.

— Мне нужно найти медицинскую карточку человека по фамилии Хирш, — говорит Елена и повторяет фамилию по буквам.

— Какого года? — спрашивает медик.

— Этого я не знаю, — отвечает Елена.

— Это мужчина или женщина?

Вместо ответа Елена только пожимает плечами и смотрит на бесконечные ряды стальных полок, которые выстроились перед ними. От пола до потолка сплошные папки. Хорошо, что она не сказала, что даже не уверена в существовании карточки пациента с такой фамилией, что, возможно, этот человек существует только в ее голове. Она стискивает зубы еще сильнее.