Ева - Ева Миллс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Миссис Джеймс достала из ящика комода листок бумаги и шлёпнула передо мной на стол. Потом ласково забрала ребёнка и начала воркующе укачивать, не глядя в мою сторону. Я встряхнула руками, сбрасывая ощущение тёплой тяжести и забрав адрес, вышла из дома.
Всё получилось. Я провела всех и теперь ожидала своей очереди в частной клинике доктора Гроува. Приветливая медсестра записала моё имя – вымышленное, мельком глянула на документы и сказала, что придётся подождать в очереди. Я кивнула и села на свободный стул.
Место было гнетущим и явно не высшей пробы. Из-за дверей доносились крики и плач, женщины в коридоре были подавленными и не разговаривали друг с другом. Несколько были с мужчинами, некоторые с подругами или матерями, но большинство пришли одни, как я. На сердце наползал страх и решение, казавшееся ещё утром единственно правильным, теперь пугало. То, что должно было произойти за закрытыми дверями скручивало кишки узлом, но повернуть назад было немыслимым. Очередь двигалась ужасающе медленно. Я закрыла глаза, чтобы не смотреть на других. Через мгновение я открыла их и поняла, что моя голова лежит на чьём-то плече. Вздрогнув, я повернулась. Оказалось, я уснула и прислонилась к какому-то парню – возраста примерно как Лукас, около тридцати: уже не глупый, но ещё не скучный.
Я принялась извиняться, одновременно разглядывая мужчину: красивый наглой, опасной красотой, смуглый, очень экзотической внешности, с высокими скулами и чёрной косой. Как всё-таки идут некоторым мужчинам длинные волосы, совершенно неуместно подумала я.
Он выслушал мои извинения и улыбнулся: ну что вы, право, никаких беспокойств.
Я отодвинулась и стала смотреть в стену, но мужчина не уходил. Повернувшись ко мне вполоборота, без тени смущения разглядывал меня.
– Вы на аборт?
Я смутилась от его прямолинейности.
– Да.
– Почему одна? Разве такую юную девушку не должен сопровождать кто-то из родителей?
– Мне восемнадцать. – я отвечала сухо, надеясь, что он поймёт намёк и отстанет, но не тут-то было.
– А, это всё объясняет. Мать не знает?
– Нет.
– А отец ребёнка?
– Тоже нет.
– Стало быть, приняли самостоятельное решение?
Я начала свирепеть. Здесь и так тошно, ещё и всякие незнакомцы лезут в душу.
– А вы, позвольте спросить, какого чёрта тут трётесь? Подыскиваете свободную девицу для утех? А что, удобно, от вас уже точно не забеременеет!
Мужчина рассмеялся.
– А вы остра на язык. Это хорошо. Но я на самом деле по такому же вопросу, как и вы.
– Что, неужели на аборт пришли?
Он посерьёзнел.
– Нет. Пришёл за дочкой жены.
– То есть, за своей дочкой?
– Нет. За дочкой жены от другого мужа.
– А где же мать девочки?
– Не знает, как и ваша. Упрямая девчонка ей не сказала.
– А вам, стало быть, сказала?
– А мне сказала.
– И что?
– Что-что? Надеюсь отговорить глупого ребёнка от непоправимой ошибки.
– Откуда вы знаете, что это ошибка? Может, девушка после поступит в престижный университет, добьётся успеха и станет знаменитой. Сможет ли она такое с ребёнком на руках?
– Как сказать, как сказать, – постукивая туфлей по полу, невозмутимо произнёс незнакомец и продолжил не в тему.
– Я помню, как мы с её матерью узнали, что ждём ребёнка. Мне тогда было девятнадцать лет, а ей семнадцать. Вся жизнь под откос – так ей тогда казалось. Плакала не переставая день и ночь. А если я умру, а если буду плохой мамой?
– А вы? – мне стало любопытно, к тому же я не могла отвести взгляда от странных глаз мужчины, кого-то мне напоминавших.
– А я страшился тоже, но знал, что я готов. Что мне не нужна другая женщина, другие дети и другая жизнь. И я убедил её.
– И чем всё закончилось?
– Мы ни разу не пожалели.
Он замолчал и в наступившей тишине некуда было спрятаться от истины.
– Я боюсь.
– Это понятно.
– Я должна сказать маме. И Лукасу.
– Непременно.
Я поднялась с кресла, и он тоже поднялся.
– А как же ваша дочка?
– Дочка жены.
– Да, я помню, но вы так заботитесь о ней, что как будто и ваша.
– Истинная правда – он улыбнулся – в первый раз по-настоящему и я чуть не ослепла от его красоты. – Не переживай, девушка передумала и теперь едет домой с мамой.
На улице он спросил, глядя на живот:
– Можно?
И я разрешила.
Он положил руку мне на живот и впервые я пустила в своё сердце мысль что там, внутри меня, зарождается новая жизнь. Странный мужчина погладил по животу, а потом сказал:
– Её зовут Мариза.
Я открыла рот, чтобы сказать хоть что-то, но он уже уходил, а возле моих ног со свистом затормозил мотоцикл. Водитель снял шлем и яростно испепелил меня взглядом. Я икнула от страха.
– Мама?
– Что я могла подумать, когда Лили Джеймс упала мне в ноги и стала, рыдая просить её помиловать? – всю дорогу мама рвала и метала молнии, но мне наконец-то за долгое время было хорошо.
– Папа знает?
– А ты как думаешь? – язвительно осведомилась мама
Я подумала и представила, что было бы, если бы папа знал.
– Нет.
– Лукасу я тоже не сказала. Мотоцикл я угнала, не знала, что соврать правдоподобное и быстро. Осчастливишь всех сама. Нет, ну как ты могла! Как ты могла не сказать нам! Мне! Я готова тебя убить собственными руками. И убью ещё, не сомневайся! Вот папа узнает! А что с тобой сделает Ронни…
– Мам, – перебила я её. – Я поступила в Колумбийский университет. На литературный. Стипендия.
Машина вильнула, а мама выругалась.
– Давно знаешь?
– Про что?
– Про всё.
– Про университет ещё с апреля. А про ребёнка…две недели.
Мама снова выругалась.
– Не бойся, Ева. Выкрутимся. Я тоже родила близнецов рано – мне было семнадцать, а Кенхиро – всего девятнадцать, но мы…
– Ни разу не пожалели? – по наитию закончила я и мама светло улыбнулась.
– Точно. Поступишь в будущем году или закончишь вечерние курсы. Мы что-нибудь придумаем – главное, что вместе. Хорошо?