Наизнанку. Лондон - Маша Крамб

– Это значит, что без Грея.

Верховный тяжело опустился в кресло.

– Ну, что же, вполне в его духе. Отправил девчонку в самое пекло, а сам наблюдает с безопасного расстояния. Макс, у нас все планы летят к черту.

Комтур поспешил отвернуться. Опять этот предательский страх в глазах архона.

– Ты её допросишь! Она расскажет всё, и меня не интересует, каким образом.

– Я не буду её пытать. – Макс по-прежнему избегал встречаться взглядом с Верховным.

– Ты будешь делать, что потребуется!

– Я не палач! Да посмотрите на неё, она же совсем ребёнок!

– Этот ребёнок не единожды обвёл тебя вокруг пальца. Скажите пожалуйста, не палач он! А ты её ловил на обоих уровнях с какой целью? Вежливо побеседовать о погоде?

Макс выдохнул и твердо повторил.

– Я не буду пытать ребёнка. Бояться могут все, но не Верховный архон…

– Комтур, ты забываешься!

– Иррумабо! Я достаточно молчал. Хватит. Этот страх парализовал весь ареопаг. Вы все уже практически дышите с оглядкой. Сколько можно? Да, девчонка неизвестная величина, да, её появление необъяснимо. Что там ещё? Противоречит основополагающим принципам Ока? Она на Изнанке уже сколько? Три дня? Четыре? Ничего не произошло! Окуляр не пророчествует, мир не перевернулся, конец света не наступил.

Соня тихо застонала во сне, задрожала. Макс отвлекся от гневной тирады, укутал девушку в одеяло.

– Я с ней поговорю, – гораздо спокойнее продолжил комтур. – Выясню, что ей известно. Но если она откажется отвечать, я не причиню ей вреда. И никому другому не позволю.

Верховный архон растерял всё своё величие. В кресле сидел уставший старик.

– Ты прав. Но убери её отсюда. Куда угодно, только подальше от моей кровати.

Макс собрал грязные вещи Сони, подоткнул одеяло, чтобы не потерять по дороге, подхватил спящую на руки.

– Надо что-то сказать инсинуатам. Комтуры не будут задавать вопросов, но вот младшие…

– Иди уже. Я разберусь, – устало произнес старик и медленно поднялся на ноги. – В конце концов, что бы ты там себе ни думал, я всё ещё Верховный архон, и моё слово дорогого стоит.

Макс смешался.

– Я…

– Молчи, и так уже сказал больше, чем достаточно.

Комтур проглотил слова, готовые сорваться с языка. Соня заворочалась во сне. Макс поспешил к выходу. Возле самой двери задержался. Не оборачиваясь, бросил:

– Иди, скажи ему, что всё в порядке.

Инкогнито Нокс было раскрыто. Видимо, та гипотетическая жизнь, что кошка провела в теле хамелеона, была недолгой. Маскировкой в совершенстве она так и не овладела.

* * *

В камере пахло. Даже не так. В камере воняло. Чем конкретно воняло, сложно сказать. Но выяснять, где и что протухло в этом Оке, Тиму было абсолютно не интересно. Полчаса назад он перестал кричать и стучать в дверь. Метаться из угла в угол тоже. Он сидел, вжавшись спиной в стену, и беспокойно теребил волосы: «Почему комтур забрал Соню? И откуда такая забота? Он поднял её на руки так бережно, так аккуратно. Какого же чёрта тогда он охотился на нас?! Охрана примчалась сразу, как только Соня начала кашлять. Значит, были готовы. Значит, ждали нас. И меня бросили в эту помойку. Так почему её он забрал?»

Круг замкнулся, Тим вернулся к тому, с чего начал.

Внизу двери открылась металлическая заслонка. Сквозь неё в камеру просунули поднос: жареное белое мясо, грибы, неизвестный желтоватый овощ. Желудок среагировал быстрее Тимохи, всё-таки орешки с «Мабл-Арк» не самая питательная пища на свете. Но голодное урчание осталось незамеченным. Вернулся тот Тим, который тридцать минут назад бушевал в клетке. Снова кулаками в дверь, снова крик: «Выпустите меня отсюда! Где моя сестра?» В ответ всё то же безучастное молчание.

Многострадальный желудок дал о себе знать во второй раз. Тим не стал сопротивляться. Смысла в голодовке никакого, а силы нужны. Как там говорится? Первая задача каждого пленника – бежать. Куда бежать, как, где искать сестру – об этом Тим пока не думал. Ужин (или это завтрак?) оказался очень даже ничего. В Оке любили вкусно поесть, а готовить хуже для узников… ну, это как-то мелко.

* * *

Нокс сидела на заборе у Закрытого архива Ока и разглядывала серую бесформенную груду в ближайших кустах. Густые заросли надёжно скрывали происходящее от любопытных прохожих, но кошке всё прекрасно было видно. Груда шевельнулась. Хвост Нокс недовольно заходил из стороны в сторону, спина изогнулась дугой. Натуральная пантера перед броском. Правда, окрас подвёл и размером не вышла, но зато боевой ярости – как в полноценном хищнике.

Груда постепенно превращалась в человека: вот появилась рука, а вот нога. Кошка фыркнула: острый запах крови резко ударил в нос. Видимо, у этого, под кустом, рана открылась. Наблюдать дальше у Нокс не было не малейшего желания. Спрыгнув с забора, она медленно пересекла двор, прошла мимо закрытого входа в архив, завернула за угол. Если бы вам удалось заглянуть за тот самый угол секундой позже, вы бы сильно удивились: серой и след простыл. Не иначе знала тайный проход.

Дверь архива распахнулась. На пороге стоял Эреб и хмуро смотрел на кусты. Рядом, у правой ноги, пристроилась хвостатая доносчица.

– Никогда не вмешиваться, никогда, – бубнил себе под нос Хранитель. – Ты же в курсе! Я его вечером не пустил, теперь-то с чего? Сама его на дух не переносишь ведь. Вот оно нам надо?

Но сам уже направлялся к незваному гостю.

– Оставлять его тут – тоже не дело, – интересно, кого он убеждал больше: себя или Нокс. – Свалился на мою голову. Но хоть девчонку привёл, и то польза.

Легонько толкнул спящего. Рука, прикрывавшая лицо, дернулась, но тут же замерла и безвольно упала. Под рукой обнаружилось измученное лицо бывшего ученика комтура Макса. Хранитель вздохнул. Вероятность, что Грей, рвавшийся в архив ещё вчера, превратился за ночь в кого-то другого, стремилась к нулю. Но Эреб старый, ещё и не такое видал на своём веку. Неожиданно легко он поднял Грея на руки, словно тот и вовсе ничего не весил. Кто бы мог подумать, что в Хранителе столько силы, на вид и не скажешь.

Нокс крутилась у ног Эреба.

– Прекращай! Сама заставила меня за ним выйти, смирись теперь. Лучше дверь мне открой.

Неохотно кошка подчинилась. Ткнулась лбом в один из стеллажей. Раздался щелчок, и стеллаж сдвинулся вбок. За ним обнаружился вход в личные покои Хранителя. Хотя покои – слишком громкое слово. Не коморка, конечно, но до масштабов штаб-квартиры комната определенно не дотягивала.

Уложив Грея на кровать, Эреб занялся раной на его ноге. Рано, конечно, говорить, но заражения вроде нет. Да и судя по отсутствию «Скорой помощи» у ворот Закрытого архива, датчик здоровья не сработал. Значит, прямой угрозы жизни нет. Эреб ухмыльнулся. Око давно пытается получить доступ к системам слежения за датчиками, но министерство здравоохранения стоит не на жизнь, а на смерть. Единственное исключение было сделано для сумасшедших, что спускались в метро. Временный ограниченный доступ получили все службы. И говорят, что аналитики Ока, вместо того чтобы следить за передвижениями отчаянной пятёрки, пытались взломать систему минздрава. Либо это были только слухи, либо попытки не увенчались успехом. Но так или иначе доступа к датчикам в Оке по-прежнему не было.