Наизнанку. Лондон - Маша Крамб

Не успел хранитель закончить бинтовать, как за спиной громко мяукнула Нокс.

– Теперь-то что? – Эреб осёкся.

Серая во все глаза смотрела на его стол. Там стояла маленькая каменная копия Окуляра. Могло показаться, что это просто сувенир, безделушка. Большую часть времени мини-Окуляр оставался сомнительным украшением. Но не сейчас. Совсем как оригинал в десятках километров к юго-западу, уменьшенная копия ожила. Эреб наблюдал за синеватыми всплесками, за образовавшейся фигурой. Уголки его губ слегка приподнялись.

– Она встретилась с пером Азраила, – почти по-кошачьи промурлыкал Хранитель. Глаза зажмурились, мысли унеслись куда-то далеко.

– В смысле? – хриплый голос Грея вернул Эреба к действительности.

Лицо Хранителя снова приобрело суровое выражение.

– В прямом! Вот не тебе задавать такие вопросы. За полгода мог бы и разобраться с пророчеством, большого ума для этого не требуется.

– Достаточно разобрался.

– Да неужели? – Бровь Эреба изогнулась не хуже, чем спина Нокс. – И до чего же додумался?

– Ты меня проверить решил, старик?

Нокс сердито зашипела. Хранитель же, наоборот, развеселился. Во взгляде засквозил мальчишеский задор.

– Старик, говоришь? И насколько же я стар, по-твоему?

– Да кому какое дело! – Грей и не пытался проявить уважение к Хранителю. – Ты в пророчество веришь не меньше меня! К чему этот допрос?

Задор исчез, остались сталь и холод.

– Не тебе, сопляку, рассуждать о том, во что я верю. Нужна была девчонка. Ты её встретил, обаял, рассказал всё необходимое. Этого достаточно. Судя по тому, что приполз ко мне, с пророчеством так и не разобрался. Да оно и к лучшему. Чего ты хочешь? Отлежаться? Лежи. Голодом тоже морить не стану. Но умничать будешь в каком-нибудь другом месте. Лучше вообще помолчи. Так у меня хоть иллюзия останется, что тебя здесь нет.

Эреб повернулся к Грею спиной и направился к выходу. Отповедь подействовала на раненого, как укол адреналина. Забыв про боль, он рывком поднялся и хотел схватить Хранителя, но не тут-то было. Серой молнией на плечо Эреба взлетела Нокс. Глазищи! Неожиданно они почернели. Взгляд обжег Грея, парализовал. Тело обмякло, не слушался даже язык.

Старик медленно обернулся.

– Трусливый засранец. Кошечку испугался?

Грей не мог и пальцем пошевелить, что уж говорить о достойном ответе.

– Я вообще удивляюсь, откуда ты только смелости набрался, чтобы так себя поранить. Разрушение Окуляра стоит того, чтобы дырки в себе ковырять?

Грей по-прежнему не двигался.

– Отвечай, когда я задаю тебе вопрос! – в замкнутом пространстве голос Эреба звучал как настоящий раскат грома.

Вымолвить короткое «да» никак не получалось. Грей судорожно кивнул.

– Ну, хоть что-то в тебе воспитал этот смешной комтур. – Хранитель позабыл свою былую ярость и снова надел маску добряка-книгочея. – Отдыхай, маленький заговорщик. Пусть там девочка за тебя воюет. А ты полежи. Старшую дочь она потеряет с минуты на минуту. Всё идёт почти по твоему плану. И сюда за тобой она точно придёт. Уверен, что осилишь пойти за ней?

Повторный кивок.

– Ну-ну, герой! Раскивался. Идём Нокс, противно мне тут.

Дверь за Эребом захлопнулась.

* * *

Глаза никак не хотели открываться. Голова раскалывалась. Дежавю. Первое утро на Изнанке. Соня, наконец, справилась с отяжелевшими веками.

Где я?

Кровать огромная, но на редкость неудобная, жесткая. Бесцветные обои. Шторы им под стать. Шкаф в углу напоминал скорее вертикальный гроб, чем предмет интерьера. Если верить в теорию, что комната – отражение характера человека, то хозяин этих апартаментов – чрезвычайно неприятная личность.

Соня повернула голову. А вот и сам хозяин. Рядом в кресле развалился. Глаза закрыты, руки сложены на груди.

«Надо же, – подумала Соня, – а когда спит, не такой уж он и страшный».

Взгляд скользнул на тумбочку. Здесь, прямо у изголовья, стояла фотография. На ней двое: комтур и какой-то старик, очень дряхлый. Соня решила, что ещё до конца не проснулась. Комтур улыбался! Широко, искренне. Этого просто не может быть! Девушка снова посмотрела на спящего, чтобы убедиться, что на фото точно он. Настоящий комтур пристально разглядывал Соню. От неожиданности та вздрогнула. Как же так? Он же только что мирно спал!

– Как ты себя чувствуешь? – Не такого вопроса ждала Соня от комтура.

– М-м-м, – традиционное красноречие подвело девушку.

– Не бойся, я не причиню тебе вреда. – Это уже ни в какие ворота не лезло.

Соня инстинктивно сжалась под одеялом.

Макс поднялся, отодвинул кресло подальше от кровати. Снова уселся.

– Так тебе спокойней?

Соня неопределенно мотнула головой.

– Мне надо задать тебе несколько вопросов. Пожалуйста, постарайся ответить. Это крайне важно. Судя по тому, что кричал твой друг, тебя зовут Соня. Верно?

– Брат.

– Что «брат»? – переспросил комтур.

– Это мой брат, а не друг.

– Пусть так. – Долго усидеть на одном месте Максу удавалось не часто. Комтур встал. Соня отпрянула, насколько вообще можно отпрянуть, лежа на кровати.

– Извини, я не хотел тебя пугать! – сказал он и зашел за кресло. – Так лучше?

Ответа дожидаться не стал.

– Зачем ты здесь?

– Эм-м-м…

– Зачем ты пришла на Изнанку?

– Я… я не знаю. Ни за чем. Так вышло.

– Как вышло? Как ты вообще смогла пройти?

Всё это время Макс не проявлял никаких признаков агрессии. Соня решила рискнуть.

– Где мой брат?

– Твоего брата охраняют. Прямо сейчас ему ничего не угрожает. Пожалуйста, – комтур практически исчерпал свой лимит вежливости, – сосредоточься на ответах.

По крайней мере, Соня выяснила, что с Тимом всё в относительном порядке.

– Я сюда попала из-за пера. Тогда, на Сохо-сквер. Перо привело меня в Тауэр, а там инструкция. И мы с Тимохой её разгадали, точнее, не разгадали. Сначала мы ошиблись, но потом я поняла. И прошла. А здесь, – Соня осеклась. Разговаривать с комтуром о Грее совсем не хотелось.

– Перо. Тебя привело перо. Я сам тебя привёл, – Макс мерил шагами комнату. – Иррумабо! Меньше минуты опоздал. Меньше минуты.

Остановился. Осторожность осталась в прошлом. Подошел вплотную к кровати, навис над Соней.

– Мне нужен очень честный ответ. Что от тебя хотел Грей?

Сама того не ожидая, Соня разозлилась. Очень.