Ангелы и Демоны - Дэн Браун

— Сильная духом женщина! — хрипло рассмеялсяассасин. — Такие меня всегда возбуждали. Не исключено, что я найду тебяеще до того, как кончится эта ночь. А уж когда найду, то…

Слова иллюмината прозвучали как удар кинжала. После этого онотключил связь.

Кардинал Мортати истекал потом в своей черной мантии. И нетолько потому, что в Сикстинской капелле было жарко, как в сауне. Конклав долженбыл открыться через двадцать минут, а он не имел никаких сведений о четырехисчезнувших кардиналах. Собравшиеся в капелле отцы церкви давно заметили ихотсутствие, и первоначальное негромкое перешептывание постепенно переходило внедоуменный ропот.

Мортати не мог предположить, куда подевались этипрогульщики. Может быть, они у камерария? Он знал, что последний по традициипил чай с preferiti, но чаепитие должно было закончиться еще час назад. Можетбыть, они заболели? Съели что-нибудь не то? В подобное Мортати поверить не мог.Лишь раз в жизни кардинал получал шанс стать Верховным понтификом (иным такойвозможности вообще не представлялось), а согласно законам Ватикана, чтобы статьпапой, во время голосования нужно было находиться в Сикстинской капелле. Впротивном случае кардинал выбывал из числа кандидатов.

Хотя число preferiti достигало четырех человек, мало ктосомневался, который из них станет папой. Последние пятнадцать дней они провелив бесконечных переговорах и консультациях, используя все новейшие средствасвязи — электронную почту, факсы и, естественно, телефон. Согласно традиции, вкачестве preferiti были названы четыре имени, и каждый из избранников отвечалвсем предъявляемым к претенденту на Святой престол негласным требованиям.

Владение несколькими языками, итальянским, испанским ианглийским — обязательно. Никаких порочащих секретов. Или, как говорятангличане, «никаких скелетов в шкафу». Возраст от шестидесяти пяти довосьмидесяти.

Один из четверки имел преимущество. Это был тот, кого коллегиякардиналов рекомендовала для избрания. В этот вечер таким человеком сталкардинал Альдо Баджиа из Милана. Многолетнее, ничем не запятнанное служениецеркви, изумительная способность к языкам и непревзойденное умение донести дослушателей суть веры делали его основным кандидатом.

«И куда, дьявол его побери, он мог деться?» — изумлялся просебя Мортати.

Отсутствие кардиналов волновало Мортати потому, что на негобыла возложена обязанность следить за ходом конклава. Неделю назад коллегиякардиналов единогласно провозгласила его так называемым великим выборщиком,или, говоря по-простому, руководителем всей церемонии. Лишь камерарий был лучшедругих осведомлен о процедуре выборов, но он, временно возглавляя церковь,оставался простым священником и в Сикстинскую капеллу доступа не имел. Поэтомудля наблюдения за ходом церемонии выбирали специального кардинала.

Кардиналы частенько шутили по поводу избрания на эту роль.Назначение на пост великого выборщика — самая жестокая милость во всемхристианском мире, говорили они. Великий выборщик исключался из числапретендентов на Святой престол, и, кроме того, ему в течение нескольких днейприходилось продираться сквозь дебри Universi Dominici Gregis, усваиваямельчайшие тонкости освященного веками ритуала, чтобы провести выборы надолжном уровне.

Мортати, однако, не жаловался, понимая, что его избраниеявляется вполне логичным. Он был не только самым старым кардиналом, но и долгиегоды оставался доверенным лицом покойного папы, чего остальные отцы церкви немогли не ценить. Хотя по возрасту Мортати еще мог претендовать на Святойпрестол, все же он был слишком стар для того, чтобы иметь серьезные шансы бытьизбранным. Достигнув семидесяти девяти лет, Мортати переступил через невидимыйпорог, который давал основание коллегии кардиналов усомниться в том, чтоздоровье позволит ему справиться с весьма изнурительными обязанностями главыкатолической церкви.

Папы, как правило, трудились четырнадцать часов в сутки семьдней в неделю и умирали от истощения через 6,3 года (в среднем, естественно)пребывания на Святом престоле. В церковных кругах шутливо говорили, чтоизбрание на пост папы является для кардинала «кратчайшим путем на небо».

Мортати, как полагали многие, мог стать папой в более раннемвозрасте, если бы не обладал одним весьма серьезным недостатком. КардиналаМортати отличала широта взглядов, что противоречило условиям Святой триады,соблюдение которых требовалось для избрания на пост папы. Эти триадазаключалась в трех словах — консерватизм, консерватизм и консерватизм.

Мортати усматривал иронию истории в том, что покойный папа,упокой Господи душу его, взойдя на Святой престол, к всеобщему удивлению,проявил себя большим либералом. Видимо, чувствуя, что современный мирпостепенно отходит от церкви, папа предпринял несколько смелых шагов. Вчастности, он не только смягчил позицию католицизма по отношению к науке, нодаже финансировал некоторые исследования. К несчастью, этим он совершилполитическое самоубийство. Консервативные католики объявили его «дебилом», апуристы от науки заявили, что церковь пытается оказать влияние на то, на что ейвлиять не положено.

— Итак, где же они?

Мортати обернулся. Один из кардиналов, нервно дотронувшисьрукой до его плеча, повторил вопрос:

— Ведь вам известно, где они, не так ли? Мортати, пытаясьскрыть беспокойство, произнес:

— Видимо, у камерария.

— В такое время? Если это так, то их поведение, мягкоговоря, несколько неортодоксально, а камерарий, судя по всему, полностьюутратил чувство времени.

Кардинал явно усомнился в словах «великого выборщика».

Мортати не верил в то, что камерарий не следит за временем,но тем не менее ничего не сказал. Он знал, что многие кардиналы не испытываютособых симпатий к помощнику папы, считая его мальчишкой, слишком неопытным,чтобы быть доверенным лицом понтифика. Мортати полагал, что в основе этойнеприязни лежат обыкновенные зависть и ревность. Сам же он восхищался этим ещедовольно молодым человеком и тайно аплодировал папе за сделанный им выбор.Глядя в глаза ближайшего помощника главы церкви, он видел в них убежденность иверу. Камерарий был далек от того мелкого политиканства, которое, увы, стольприсуще многим служителям церкви. Он был поистине человеком Божьим.