Тысячеликий герой - Джозеф Кэмпбелл

Когда Гильгамеш высадился на берег, то ему пришлось выслушать от патриарха долгий пересказ истории о потопе. Затем Утнапиштим велел своей жене испечь семь хлебов и положить их у изголовья Гильгамеша, спавшего у лодки. Утнапиштим дотронулся до Гильгамеша, тот проснулся, и хозяин велел перевозчику Урсанапи отвести гостя к купальне помыться и дать ему чистую одежду. После этого Утнапиштим открыл Гильгамешу тайну растения: «Гильгамеш, нечто тайное открою я тебе и дам тебе свое наставление. Это растение подобно шиповнику в поле, шип его, как розы шип, вопьется в руку твою. Но если рука твоя до растения этого доберется, ты вернешься в родные земли».

Это растение росло на дне космического моря. Урсанапи снова вывез героя в открытое море, Гильгамеш привязал к своим ногам камни и нырнул. Он устремился вниз, проявляя недюжинную выносливость, а перевозчик оставался в лодке. Достигнув дна глубокого моря, ныряльщик сорвал растение, хотя оно и поранило его руку, отвязал камни от ног и устремился к поверхности. Когда он вынырнул и лодочник втащил его обратно в лодку, Гильгамеш торжествующе произнес: «Урсанапи, это то растение, с которым человек сможет обрести всю полноту жизненной силы. Я отвезу его в Урук, город овчарен. Его имя означает “В своей старости человек снова становится молодым”. Я отведаю его и снова обрету здоровье своей юности».

Ил. 42. Ветвь бессмертия (алебастровый барельеф). Ассирия, 885–860 гг. до н. э.

Ил. 43. Бодхисаттва (каменная скульптура). Камбоджа, XII в. н. э.

И они поплыли по морю. Когда они пристали к берегу, Гильгамеш искупался в прохладном озерце и прилег отдохнуть. Но пока он спал, змея учуяла удивительный аромат растения, метнулась вперед и утащила его. Съев растение, змея тут же обрела способность сбрасывать кожу и таким образом возвращать себе молодость. А Гильгамеш, проснувшись, сел и заплакал, «и слезы текли по крыльям его носа».[296]

И по сей день мысль о физическом бессмертии привлекает людей. Утопическая пьеса Бернарда Шоу «Назад к Мафусаилу», написанная в 1921 г., превращает эту тему в современную социально-биологическую притчу. За четыреста лет до этого более приземленный Хуан Понсе де Леон в поисках земли Бимини, где он рассчитывал найти источник юности, открывает Флориду. А за столетия до этого и на другом конце света китайский философ Ко Хун провел последние годы своей долгой жизни, изготавливая пилюли бессмертия.

Однажды в гости к одинокому экспериментатору и философу явился его друг, но все, что он нашел, – пустые одежды Ко Хуна. Старец исчез, он ушел в царство бессмертных.[298]

Поиск физического бессмертия берет свое начало от ошибочного понимания традиционного учения. Основная проблема заключается вот в чем: как расширить зрачок глаза так, чтобы бренное тело человека, не загораживало поле зрения. В этом случае бессмертие воспринимается как реальный факт «Вот оно, здесь!».[299]

У японцев есть пословица: «Боги только смеются, когда люди молят их о богатстве». Благо, даруемое верующему, всегда соответствует его достоинствам и самому его заветному желанию: этот дар – всего лишь символ жизненной энергии, низведенный до уровня обыденных желаний. Ирония, конечно же, заключается в том, что, хотя герой, снискавший благосклонность бога, и может просить его о благе полного просветления, все, к чему он обычно стремится – это продлить жизнь, получить оружие, чтобы убить соседа, или здоровье для своего ребенка.

Греки рассказывают о царе Мидасе, которому посчастливилось заслужить обещание Бахуса исполнить любое его желание. Он попросил, чтобы все, к чему бы он ни прикоснулся, превращалось в золото. Когда Мидас ушел от Бахуса, по пути для пробы он сорвал веточку дуба, и та сразу стала золотой; он поднял камень, тот превратился в золото; яблоко стало золотым самородком в его руке. В восторге он приказал устроить великолепный пир, чтобы отпраздновать это чудо. Но когда он сел за стол и коснулся пальцами жареного мяса, оно превратилось в золото; вино, коснувшись его губ, стало жидким золотом. А когда его маленькая дочь, которую он любил больше всего на свете, пришла утешить отца в его несчастье, то она превратилась в прелестную золотую статую в ту же секунду, как Мидас обнял ее.