Печать смерти - Ирина Цыганок

Двух лоскутов от моей сорочки хватило, чтобы дотащить Ярвианна до того самого перекрестка. Здесь было достаточно светло и без огня. Обиженно подвывая, упыри уползли в свой темный тоннель. Ну хоть от этой напасти мы избавились! Теперь бы только не ошибиться коридором. Слепыши хоть сами и не выбираются на поверхность, однако питаются самыми обыкновенными наземными животными, вряд ли им по зубам хиллсдуны. Значит, где-то поблизости должна быть открытая пещера, где они могли бы подкарауливать свои жертвы. Взбодрив себя такими логическими рассуждениями, я спрятал в ножны меч и, поудобнее устроив на загривке Ярвианна, отправился в один из трех оставшихся неисследованными проходов, на этот раз ближайший справа от тупика. Но не успел я сделать и сотни шагов, как пол стал заметно понижаться. Проход, ведущий в глубь горы, был мне без надобности, и я решил, пока не поздно, вернуться.

Второй коридор выглядел предпочтительнее. Я продолжил путь наверх, надеясь вот-вот обнаружить охотничью пещеру слепышей. Но узкий тоннель, помотав меня часа полтора, нежданно вывел в ставшую знакомой пещерку с каменными пирамидками, отмечавшими уже опробованные мною тоннели. Этот оказался кольцевым. Итак, оставался лишь один до конца не исследованный проход и один шанс найти выход из подземелья. Это если легенды не врут, а то, может, слепыши, в отсутствие свежей крови, прекрасно едят какой-нибудь пещерный лишайник и думать не думают о том, чтобы выползать на поверхность.

Однако сдаваться я не собирался. Ведущий под уклон коридор, который я столь поспешно оставил, постепенно выровнялся, а потом, к моей радости, даже начал забирать вверх. Да и света заметно прибавилось, то и дело попадались настолько хорошо освещенные участки, что издали я принимал их за вожделенный выход, ускорял шаг, но свет сменялся тьмой, надежда – разочарованием, а после – новой надеждой, а проход все тянулся и тянулся. Один раз я обнаружил в нижней части стены дыру дюймов десять в диаметре, мне в такую не протиснуться, а вот слепыши вполне могли пробираться в пресловутую пещеру этим самым лазом. Если так, то все мои блуждания – напрасный труд. Тем не менее я продолжал двигаться вперед, положив себе добраться до конца тоннеля, каким бы тот ни оказался. Ну должен же он когда-то кончиться!

Последний час я шел из чистого упрямства. Эльф на спине весил теперь не меньше груженной камнем четырехколесной подводы. Тяжесть эта все сильнее и сильнее пригибала к земле, противно тряслись мышцы под коленями. Я запретил себе думать об отдыхе, зная, что, раз присев, уже не сумею ни сам подняться, ни поднять проклятого Ярвианна. Когда впереди в очередной раз замаячило бледное пятно, я не обратил особого внимания. Потом в лицо пахнуло свежестью, и я приостановился, втягивая носом сладкий воздух горных лугов, но тут же зашатался, съехавшая на одно плечо ноша повела в сторону. Кое-как выровнялся, наклонил вперед корпус, чтобы не упасть на этот раз ничком, и, из последних сил переставляя ноги, сделал последние полсотни шагов. Проход вырвался на поверхность. Ветер дружески прошелся по моим слипшимся от пота волосам. Над горами занималось утро. Еще несколько шагов, и я свалил эльфа на поросший травой склон. Сам рухнул на голые камни. На то, чтобы найти более уютное местечко для себя, сил не осталось. Даже переворачиваться не стал, так и лежал, прижавшись щекой к шершавой скале, а рядом, задевая ресницы, полз хлопотливый жук.

Только-только сумел отдышаться, как из-за ближайшего перелеска появилась ведьма. Метнулась к распростертому на траве брату:

– Ярви, оттари!

Слишком усталый, чтобы чему-то удивляться, я даже не задумался, как она оказалась рядом с местом, где мы выбрались из пещер. Зато невольно прислушался к тому, что творилось за моей спиной. Ответа не было подозрительно долго. «Неужели же я столько времени тащил на себе мертвого подонка?» Не успел ни испугаться, ни расстроиться, как Ярви слабо застонал, потом залепетал что-то на их птичьем наречии. Кроме «оттари» – братишка – я за время дороги узнал от силы пару-тройку эльфийских слов, так что, о чем они там щебетали, осталось загадкой. У меня и своих проблем хватало: о братишке моя «добрая хозяйка», конечно, позаботится, а кто побеспокоится обо мне? На благодарность леди Ильяланны рассчитывать точно не стоило.

Как бы еще виноватым не остаться.

– Подними лицо! – не замедлил раздаться рядом повелительный голос. Я в душе даже посмеялся: «Спас на свою голову!» Судя по тону, ведьма была чем-то сильно недовольна. Сейчас получу еще одно зубодробильное заклинание. Я перевернулся на бок, с трудом оторвал висок от камня, серые глаза оказались подозрительно близко…

Вас когда-нибудь целовала фея? Странное ощущение. У нее были твердые сухие губы… Нет, мягкие. Нет… Не поймешь. Слишком коротким был поцелуй. Или долгим?

Знакомый голос прервал мои размышления:

– Очнись! Нужно унести Ярвианна подальше от пещеры.

Нести, естественно, предстояло мне. А то, что я, скорее всего, надорвался, блуждая по проклятым подземельям с ее братцем на горбу, да еще и отбиваясь от подземных тварей, никого не волновало. Я встал. «Зачем она все-таки меня поцеловала? Дурацкий вопрос. Я вытащил из плена ее родственника. Хильда целовалась совсем иначе У ее губ был вкус клубники, которую она так любила. А у леди… Невозможно сравнивать, пока не почувствуешь снова! Но для этого нужно, по меньшей мере, еще раз спуститься в пещеры хиллсдунов. Боги, что за ерунда лезет в голову?!»

За этими нелепыми мыслями оказалось, что я успел пройти не одну сотню ярдов и только теперь ощутил тяжесть на спине. Тьфу! Ведьма едва не заморочила мне голову своим поцелуем! Но, слава богам Горы, у меня имелось прекрасное противоядие против эльфийских чар – сине-черная отметина на плече.

Заночевали в какой-то неглубокой выемке в скале, которую назвать пещерой язык не поворачивался – но это и хорошо, не скоро мне захочется снова заглянуть в подземелье! Я сгрузил Ярвианна на разостланное феей одеяло и с наслаждением распрямил спину. Ильяланна разложила небольшой костер, но вместо того чтобы сварить какой-нибудь еды, начертила угольком круг на камне и принялась щепотью рассыпать над ним какие-то порошки, потом полоснула себя мечом по запястью и окропила все это сверху собственной кровью. Я незаметно приблизился, встал в паре шагов за ее спиной: ведьма негромко нараспев произносила слова древней поминальной молитвы, способные умилостивить тварей Бездны. Во всех храмах Хаэля эту молитву читают одинаково, прежде не приходило в голову, что она звучит на эльфийском: «Вирре, вирре, нэссэ, аэлле…» Мне стало не по себе. Ярвианна я только что оставил если и не здоровым, то недвусмысленно живым. Тогда кто же?.. Дождался, когда обряд будет закончен.

– Это по Суслику? – спросил, когда Ильяланна присыпала горстью земли опрысканную кровью магическую фигуру.

– Нет, по моим нерожденным братьям.

Я наморщил лоб, силясь проникнуть в смысл загадочной фразы.

– Ярви рассказал, что вам пришлось сжечь украденные семена, – снизошла до разъяснений фея. – Я молила обитающих за Краем даровать им скорейшее перерождение.