Изгнанники Темногорья - Лада Кутузова

Послышался смех. Приш переместился во сне к водопаду. По бурной реке плыли русалки. Они бойко работали хвостами, стараясь обогнать друг друга. Перед спуском русалки прыгали высоко в воздух, а затем падали вниз вместе с водой. Приш испугался, когда разглядел огромные камни на дне. Но русалки счастливо избежали с ними встреч и отправились к озеру.

Поверхность водоема была покрыта кувшинками и лотосом, среди которых плавали белоснежные лебеди. Приш вместе с русалками нырнул вглубь. Возле каменного грота виднелся сал. Вход в него украшала арка, увитая нежно-сиреневыми цветами. Везде росли водоросли: одни походили на папоротники, другие – на длинные спирали. Среди них виднелись белые статуи. Приш подплыл к одной – это была сильфида, дух воздуха в облике девочки с крылышками.

А затем раздался трубный глас. И Приш очутился в центре Сребролесья. Прямо в сердце леса стоял олень с золотой шкурой, расписанной звездами. Его рога горели, как пылающий подсвечник. Взор был прямой и храбрый. Из кустов выступили диковинные животные, среди них Приш разглядел несколько ушастых лисичек. Все они преклонили колени перед Златорогом. Приш удивился: ведь Сигурл утверждал, что в Сребролесье нет фенеков. И проснулся.

Над собой сквозь зелень он увидел восходящее солнце. Глеб и Мёнгере спали, Поэт обнимал Красавицу, а та положила ему голову на плечо. Приш вылез из шатра, напился воды из ручья и отправился к озеру. Вчера не хватило времени, поэтому он решил искупаться сегодня. В Сребролесье было тепло, словно на пороге всё еще стояло лето. Приш разделся и нырнул. Внизу под ним виднелся сад и русалка. Приш не стал приближаться, застывшее чудо внушало грусть. Хотел бы он посетить дивный лес в пору его расцвета.

Приш вылез из воды и переоделся. Затем с помощью песка постирал одежду, на солнце быстро высохнет. Лишь рубашку с кровью Хармы Приш не тронул – это память. Он навсегда сохранит ее, Харма заняла место в его сердце. Раньше Пришу казалось, что невозможно любить многих людей. Папа, мама, Лиза и Алиса. А теперь там уместились и Глеб с Мёнгере, а еще Харма, словно сердце сделалось безразмерным. И Хухэ тоже там, конечно.

На берегу появился Глеб.

– Вот ты где! А мы тебя повсюду ищем, – сообщил поэт.

– Купался, – мотнул головой в сторону озера Приш.

– Уже вижу, – Глеб на ходу разделся и вбежал в воду. – Здорово ты придумал!

Через пару часов, позавтракав и дождавшись, когда одежда высохнет, путники начали собираться. Приш поймал себя на мысли, что не желает уходить. Сребролесье оказалось совсем не хуже Яблоневой долины. Если бы родные могли попасть сюда, он бы остался. Ведь это сбывшаяся мечта – жить в сказке!

Путники позавтракали бледно-розовыми цветами, которые принес Сигурл. По вкусу они походили на сливки с малиной. Приш думал, что не наестся ими – всё время хотелось еще. Друзья запаслись свежей водой и грибами, собрали вещи и поблагодарили грифона за приют. Тот смотрел с печалью – он огорчился, что гости покидают Сребролесье. Приш расчувствовался и обнял Сигурла:

– Мне очень понравилось у вас! Я бы с удовольствием здесь отдохнул еще.

Сигурл лапой взлохматил ему волосы:

– Возвращайся, травяная голова. Может, тебе удастся возродить Сребролесье. Я буду ждать, пока смогу.

Друзья залезли на спину грифона, Приш посадил Хухэ в сумку. Фенек с утра был задумчив, хотя навряд ли маленькие лисички испытывают грусть. Сигурл отправился к южной границе леса, где в небе вспыхивала радуга. Приш смотрел вниз, чтобы насладиться волшебными видами. Последний взор на долину огненных цветов, где он так и не побывал. Впадина мягких облаков, по которым можно прыгать, как по ступеням. Удивительный край.

На краю Сребролесья Сигурл высадил путников. Те по очереди простились со сказочным грифоном. Мёнгере даже всплакнула. Если бы не родные, которые ждут возвращения Приша… Да и Глебу надо домой. А так друзья могли бы остаться, все они очень измотаны дорогой. Их путь неизвестен, а конечная цель постоянно отодвигается. Приш ощутил тяжесть: неясно, насколько его хватит.

Он еще раз помахал рукой и двинулся за Глебом. И только сейчас заметил, что Хухэ отстал. Фенек находился между путниками и Сигурлом, будто не зная, куда ему нужно. Хухэ метался то вперед, то назад.

– Хухэ, ко мне! – позвал Приш, его голос дрогнул.

Тот стрелой примчался и ткнулся головой в ноги Приша. Затем облизал руки Мёнгере и обнюхал Глеба. А потом вернулся к Сигурлу Да так и остался с ним.

– Не переживайте, – сказал Сигурл, – я позабочусь о нем. А после моей смерти Хухэ станет хранителем Сребролесья.

Пришу стало горько: как же он без фенека? Почему тот бросил их? Будто предал.

– Прощай, Хухэ! До свидания, Сигурл! – Приш не мог скрыть слезы.

Две влажные дорожки пробежали по щекам. Почему Хухэ решил оставить их? Как же Приш будет без одного из друзей?

– Он нужен Сребролесью, – попыталась утешить Мёнгере.

Приш отмахнулся: а им Хухэ разве не нужен? Фенек был отдушиной, Приш привык заботиться о малыше. А теперь они потеряли Хухэ. И возник страх: а вдруг это не последняя утрата на пути к радуге?

Сегодня они увидели радугу. После того, как путники покинули Сребролесье, это была единственная хорошая новость. Приш почти пал духом, стал молчалив и задумчив. Расставание с Хухэ далось ему нелегко. Только оправился после гибели Хармы, как вновь потеря. Пусть фенек здоров и невредим, но всё равно: разлука – это маленькая смерть. Глеб не знал, как поддержать друга – прививку горем должен пережить каждый, иначе есть риск превратиться в инфантильного идиота. Лишь бы справился организм. Хотя в случае с Пришем случился перебор.

Впереди виднелась цепь гор, путь лежал через них. Обойти не получалось, гряда преграждала дорогу, куда ни кинь взгляд. Придется искать тропу, если она есть. Сам Глеб не увлекался скалолазанием, но был у него знакомый, который ходил в горы. Из одного похода он так и не вернулся – сорвался.

Да и будь у Глеба навыки альпиниста, толку-то? Снаряжения всё равно нет. Жаль, что Мёнгере не может здесь превратиться в дракона. Она пробовала, Глеб чуть от смеха не умер, глядя, как она надувает щеки. Мёнгере даже захотела побить его, не по-настоящему, конечно. Они затеяли шутливую потасовку, как Глеб заметил тоскливый взгляд Приша. И стало стыдно: они с Мёнгере нашли друг друга, а Приш одинок. Раньше друг выплескивал нежность на Хухэ, а теперь не на кого.

Глеб посмотрел на Мёнгере: ему повезло встретить ее на этом пути. Пусть они никогда не дойдут до радуги, пусть Глеб никогда не увидит родных, он нашел свою любовь. Если бы у него были крылья, он бы сделал Мёнгере своей Музой. Хотя один из преподавателей предупреждал: Музой должна стать женщина, которую никогда не встретишь в жизни. Недоступная и таинственная. Ведь легко разочароваться, утратить иллюзии, как вышло у него с Авророй. Но видимо, Глеб так не умеет. Ему нужно ощутимое счастье.