Гнев Цезаря - Богдан Сушинский

– Как раз это я и намерен сделать, – полистал он свою записную книжку. – Длина корпуса – двадцать четыре метра. Максимальная глубина погружения – сто метров, однако рисковать испытанием такой глубиной судостроители не советуют. Подводное водоизмещение – сорок пять тонн. Автономное плавание – в пределах тысячи четырехсот миль.

– Это немало, Абруццо, – оживился Боргезе. – Очень даже немало. Понятно, что идти на ней до Крыма никто не рискнет, однако такой запас живучести позволит по нескольку суток сидеть в засаде, преследовать цель и уходить от вражеских кораблей в дружественные порты или хотя бы в нейтральные воды.

– Что само собой подразумевается.

– Вооружение у малютки, конечно, скромное?

– Всего два 450-мм торпедных аппарата. Есть также внешние блоки, позволяющие прикреплять в их углублениях два контейнера, каждый из которых, как указано в этой фотокопии, содержит по две тонны бризантных взрывчатых веществ.

– Что уже внушает уважение.

– Как и два двигателя, – подхватил его мысль механик, – дизельный, с «приглушенными шумовыми данными», как написано в документации, и электрический. Почти бесшумный. Скорость – до девяти узлов, однако рабочая – в пределах шести. Высота отсеков – полтора метра. Высота перископа – шестьдесят пять сантиметров.

– Маловато.

– Сам говорю, что в этой «малютке» конструкторам еще есть над чем поработать.

– То же самое можно сказать обо всех тех настоящих, линейных субмаринах, на которых мне приходилось служить или хотя бы изучать их.

– Кстати, техническая документация «Горгоны» в суете военной затерялась то ли где-то на базе в Таранто, то ли на судоремонтном заводе, на котором она побывала в начале сорок четвертого. Мои данные – из копии краткой технической характеристики, которые мне продиктовали по телефону.

– Поскольку строилась субмарина в Италии, документацию нужно найти и доставить сюда.

– Корвет-капитан Сантароне уже просил об этом адмирала Солано, и тот вроде бы обещал…

В это время с палубной надстройки донеслись приглушенные шаги, а еще через несколько секунд из верхней ходовой рубки послышался голос Умберто Сантароне:

– Господа мореплаватели! Если вы решили, что ваша субмарина уже вышла в открытое море, то жестоко ошибаетесь. Вы все еще находитесь посреди «свинарника», рядом с диверсионными «свиноматками».

– С трудом, но мы все же поняли, что все еще пребываем на берегу, – ответил Боргезе, дождавшись, пока корвет-капитан спустится в центральный отсек. – И как раз подбираем просоленных «джентльменов удачи», которые бы составили команду.

– Считайте, что в моем лице вы уже видите будущего командира «Горгоны», – объявил Сантароне. – Притом что вам, князь, рисковать на этом челне непозволительно. В лучшем случае вы будете находиться на корабле-носителе, который перебросит малютку в Черное море, то есть будете осуществлять общее командование операцией.

– Окончательного решения по этому вопросу я еще не принял.

– Поэтому-то настоятельно прошу помнить, что командир диверсионной «Горгоны» у вас уже есть, – ужесточил тон корвет-капитан.

– Это он явно о себе, скромнике, – вполголоса, но вполне подколодно подсказал Абруццо.

– Исключительность момента, – в тон ему проворчал Боргезе.

В Десятой флотилии Сантароне уважали, что, однако, не мешало ее коммандос по любому поводу подтрунивать над ним. Очевидно, потому и подтрунивали, что и сам Умберто не упускал ни малейшей возможности поехидничать по поводу промаха любого из боевых пловцов.

– В конце концов, я единственный в группе, – кроме вас, фрегат-капитан, естественно, – кто в свое время почти год прослужил на субмарине.

– Это серьезный довод, – признал Боргезе.

– А возможно, даже «исключительность момента», – не забыл капитан-лейтенант ткнуть командира лицом в его же любимые словечки.

– Кстати, команда, судя по всему, состоит из четверых моряков, – ушел от завершения этого разговора фрегат-капитан.

– Так точно, – вновь включился в разговор механик. – Командир подлодки, старший помощник, который располагается на посту ручного управления, механик и водолаз-подрывник.

* * *

Боргезе еще раз, теперь уже основательнее, осмотрел центральный отсек, затем расположенный за ним отсек ручного управления, кубрик механика, водолазный и грузовой отсеки…

– Надеюсь, вы понимаете, господа офицеры, что с подбором механика проблем у вас тоже не появится, – воспользовался случаем Абруццо. – Пока будет вестись ремонт, я изучу на этой субмарине каждый винтик. К тому же никто в группе, кроме меня, не способен наладить двигатель и прочие механизмы в управляемых торпедах.

– Что тоже следует считать серьезным доводом, – остался верен своей рассудительной манере обер-диверсант империи. – А если старшим помощником командира мы назначим лейтенанта Антонио Капраре, который зарекомендовал себя отличным боевым пловцом, пилотом управляемой торпеды, то получим второго водолаза-подрывника. При недальних рейдах, а также находясь в засаде во вражеской бухте, командир субмарины вполне сможет обойтись без первого помощника.

– То есть стоит нам определить в водолазы-подрывники инструктора по морским диверсиям унтер-офицера Ливио Конченцо, – артистично развел руками Сантароне, – и на поверхность мы поднимемся, имея полный список команды «Горгоны».

– Полный список основного состава команды, – уточнил Боргезе, – в котором также окажутся опытные боевые пловцы: обер-лейтенант Марк фон Гертен и унтер-офицер Джино Корвини. Таким образом, диверсионный состав команды будет состоять из шести коммандос, четверо из которых – водолазы-подрывники.

– Если мы сейчас же объявим этот состав команды, остальные, не осчастливленные списком, боевые пловцы поднимут бунт.

– Вот уж в этом сомневаться не стоит, – признал его правоту Абруццо.

Фрегат-капитан понимал, что оба они правы, поэтому, задумчиво помолчав, объявил окончательный вердикт:

– Мы пока еще не знаем, какое судно и каким образом будет транспортировать нашу диверсионную «Горгону». Над этим еще придется думать. Но я постараюсь сделать все возможное, чтобы на этом судне, пусть даже в качестве членов команды, пошли остальные члены группы – Винченцо Гардини, Луиджи Кирассо… Кто там у нас еще?

– Элио фон Штаубе, – подсказал ему Сантароне, – и Николо д’Аннуцио.

– Вы забыли о капитан-лейтенанте Уго Ленарте, господа офицеры, – напомнил им механик.

– Но он уже решил свою судьбу, – возразил Сантароне, – дав согласие стать начальником школы боевых пловцов.

– Однако не раз напоминал, что согласие это имеет силу до начала операции «Гнев Цезаря».

– Исключительность момента: если мы внесем в список еще и Ленарта, – рассудил их Боргезе, – то получим второй, резервный, состав команды субмарины. Во главе которой как раз и окажется этот капитан-лейтенант.