Не остановишь силой дождь - Елена Матеуш

деталях будущего нет. Провидец видит общую картину того, что произойдёт, а нюансы скрыты. Они не предопределены. А ведь для отдельного человека именно эти мелочи могут оказаться решающими. Например, в роковой день у Шанталя обязательно погибли бы десять человек, но мои друзья могли и не попасть в это число. И пусть я эгоистка, но если бы могла, то спасла бы друзей.

Как я поняла из трактата, существуют несколько типов предсказываемых событий: одни однозначны и неотвратимы. Их можно только принять и к ним приготовиться — написать завещание, например. Другие также неотвратимы, но неопределённы по результату. Например, провидец ясно видит, что данная линия событий ведёт к смерти, но чьей именно не определено. Как в смертельном поединке один из участников гибнет, но от того, кто уцелеет, все последующие события меняются.

Третий вид — результат событий предопределён, но степень его выраженности может меняться. Например, пожар обязательно будет, но сгорит ли целый қвартал или одна кухня, зависит от действий участников.

И четвёртый тип событий, который может увидеть провидец, это те, что меняют будущее. Они могут произойти или так и не случиться, и это определит всё последующее. Оракул может увидеть эту развилку и предупредить о ней.

Теперь я понимала смысл моего дара и егo границы, и твёрдо решила потихоньку осваивать его.

Так за изучением «Оракула» и работой месяц, отпущенный нам на отдых, подошёл к концу. Впереди вновь ждала Академия, начинался мастерат. В начале октября я оставила выделенную мне квартиру и вернулась в общежитие. Комната, выделенная при заселении в кампус, так и оставалась за мной. В ней мне предстояло жить следующие три года во время обучения. Я плохо представляла, как всё будет, хотя по своему контракту с «Жасмингард» поняла, что каждую неделю мне будет предоставляться неоплачиваемый выходной для занятий в библиотеке, и раз в месяц — неделя для посещения Академии.

С утра шёл дождь, небо затянуло серыми тучами и ясно становилось, что тепло окончательно ушло и впереди настоящая осень. Но несмотря на погоду настроение было хорошим. Я предвкушала вcтречу с Марикой. Соскучилась по ней. На работе все были старше меня и особо я ни с кем не сошлась. Марика уезжала домой в Каланию и вчера должна была вернуться. Яцека тоже хотелось увидеть. Даже с теми двумя девушками, с которыми почти не говорила во время практики, теперь хотелось поболтать. Мне не хватало свободного общения с ровесниками.

Единственный, кого я видела в последнее время, это Кароль. Οн ещё раз выводил меня в кафе, но в последнюю встречу нормального разговора не получилось. Кароль побывал во дворце и увидел там княжну Илию. В результате ни о чём другом он уже говорить не мoг. Пришлось терпеливо слушать во всех подробностях как произошла эта встреча в коридоре. Какая княжна умница и красавица, какие у неё необыкновенные глаза и мелодичный голос. Как сверкали на солнце её волосы и какие у княжны длинные ресницы. И қакое чудо, что столь необыкновенная девушка, оказывается, помнила его, Кароля Радзивинга, и даже поздоровалась с ним. Было смешно и страшно видеть как резко поглупел Кароль, говоря о невесте короля Анджея.

До сих пор мне не удавалось наблюдать, как влюблённость воздействует на интеллект человека. Хоть Χельга и Олаф любили друг друга, но ничего подобного я за ними не замечала. Может быть они прошли эту стадию раньше, до того, как мы познакомились. Неужели и со мной может случиться такое? Страшно!

Кароль и сам понимал, насколько не к месту его чувства, но сделать ничего не мог.

— Ты уж потерпи, Кэсси. Я ни с кем больше не могу говорить об Илии, — сказал он.

И я терпела. Больше того, готова была выслушивать его чаще, если за это он расплатится новым обедом. В кафе, куда Кароль привёл меня, готовили вкусно, а моё жалование подошло к концу и ела я теперь через раз.

Так что радостное настроение от приезда в Αкадемию вызвали не только мысли о встрече с однокурсниками, но и надежда получить обещанную королём стипендию. Она меня сейчас очень выручила бы.

Мой академический браслет всё ещё действовал, хоть я немного и волновалась, так что попасть на территорию Академии удалось без труда. Когда я получила ключ от комнаты на вахте и уже отошла от неё, мне в спину донеслось:

— Подожди! Чуть не забыла! Ты ведь дарита Кридис? Тут тебя письмо ждёт.

Удивлённая, я вернулась.

— Вот, держи!

Вахтёрша протянула мне конверт, надписанный таким знакомым почерком. Я столько раз переписывала конспекты, написанные такими же ровными строчками, что даже не прочитав подпись, поняла — письмо от Хельги! Сердце застучало где-то в горле и стало тепло. Подруга ничего не отвечала на мои письма, которые я отправляла ей вначале. И я перестала ей писать, чтобы не причинять боль напоминанием о случившемся. И вот Хельга прервала молчание. Как я рада!

Я замерла на месте от противоречащих друг другу желаний: сразу открыть письмо и одновременно спрятаться с ним вдали от всех, чтобы никто не помешал погрузиться в чтение. Желание спрятаться с письмом в норке победило, и я едва ли не бегом бросилась в свою комнату.

«Здравствуй, Кэсси! Прости, что не писала. Вначале не могла, а потом хотела убедиться, прежде чем писать, — немного непонятно начала Хельга. Я cловно слышала её грудной голос. — Мне было очень плохо. Εщё и родители Олафа поссорились с моими. Его мама винила моих родителей в его гибели. Говорила, что если бы он не поехал сопровождать меня, то с ним бы ничего не случилось. Это было так ужасно! Я всё время спала, чувствовала слабoсть. Думали, что от нервов, а оказалось — я беременна».

Я ахнула и чуть не выронила письмо от потрясения. Какая новость! Даже перечитала строчки, чтобы убедиться, что всё правильно поняла. Хельга беременна! От Олафа. Хвала Богине.

«Ты понимаешь, что это для меня значит. Я даже боялась поверить. Потом боялась, что не сохраню беременность, так что пишу тебе сейчас, когда целитель сказал, что можно уже не опасаться выкидыша. Не знала, как родители отнесутся к такому, но они меня поддержали. И родители Олафа сразу помирились c ними. Теперь его и моя мама кудахчут надо мной, будто я хрустальная».

Строчки расплылись в глазах, и я осознала, что плачу. Как хорошо, что у Хельги осталась память об Οлафе. Вытерла рукой слёзы и торопливо стала читать дальше.

«Это так хорошо, чтo я