Накануне солнечного затмения - Наталья Андреева

Сабурову она сказала, что поедет на консультацию в клинику. К своему врачу Олегу Николаевичу. Сабуров заволновался.

— У тебя ноги стали болеть? Не удивительно! Скачешь, как коза.

— Ничего страшного. Мне просто нужно проходить регулярный осмотр. Олег Николаевич на этом настаивает.

— Тебя отвезти?

— Если не трудно.

Олег Николаевич ждал ее в своем кабинете.

— Явилась, наконец? Очень хорошо! Давно тебя не видел. Повзрослела, похорошела. Волосы перестала красить. Давно?

— Уже с месяц, — смущенно покраснела она. Влад предпочитал блондинок.

— А как ноги?

— Не знаю. Вроде бы нормально.

Он сразу насторожился:

— Ну-ка, присядь. А лучше раздевайся. Надо бы посмотреть.

Жанна послушно начала раздеваться. Закончив осмотр, Олег Николаевич улыбнулся:

— С ногами все в порядке. Но энтузиазма у тебя, я смотрю, поубавилось. Блеска в глазах нет. Глаза-то грустные, а? Жанна? Что, жизнь оказалась совсем не такой, какой ты ее себе представляла, сидя в инвалидном кресле? Сплошные разочарования? Сабуров не оправдал твоих ожиданий?

— Это не Сабуров, — призналась она.

Олег Николаевич очень удивился.

— Странно. Мне всегда казалось, что ты и он… Кто же счастливец?

— Вы его не знаете. Не можете знать. У вас время есть?

— Для тебя — всегда. Длинный разговор?

— Очень.

— Тогда пойдем прогуляемся? У меня сейчас ничего срочного нет. На весну посмотрим.

Она кивнула. На дворе уже конец апреля. Она даже не заметила, как потеплело, растаял снег. Еще немного — и начнут лопаться набухшие почки. Раньше она ждала этого с самого начала весны, каждый день, проверяя: что изменилось? А теперь ничего не замечает. Вот так за суетой и заботами и пропустишь все самое интересное!

День выдался погожим, небо было синее, высокое. Олег Николаевич улыбнулся:

— Ну что, легче?

— Да.

— Весна есть весна. Долой меланхолию! Очнись, девочка!

Жанна тихонько вздохнула.

— Так вот, о том человеке. Его зовут Влад. Владислав Цветков. Да зачем я это говорю? Вы все равно его не знаете! Я полюбила его, когда увидела те фотографии.

— Какие фотографии? — насторожился Олег Николаевич.

— В кладовке, на этажерке. Старый альбом Сабины.

Лицо доктора неуловимо изменилось. Словно бы потускнело. Потом он осторожно спросил:

— Как он выглядит?

— Выглядит? Лет под сорок, высокий, широкие плечи, лицо такое… Уверенное. Глаза зеленые, над верхней губой темные усики. Да, на щеке, под правым глазом, небольшой шрам. В виде подковки. А зачем вам? — вдруг спохватилась Жанна.

— Так. И ты нашла его фотографии у Сабины? И влюбилась?

— Да. Это странно?

— Для девушки, девятнадцать лет проведшей в полной изоляции, не очень. Надо же тебе было кого-то полюбить! И что он?

— Сначала ничего. То есть… Я оказала ему одну услугу. И он взял меня на работу. К себе на фирму.

— Какую?

— Да зачем это вам?

— Я догадываюсь, что это была за услуга. И что за работа.

— Вовсе нет! — покраснела Жанна. — Вы не так поняли. Что касается услуги… Ему надо было что-то взять из кабинета Сабины. Да она сама оставила ему ключ от сейфа! — крикнула Жанна с отчаянием.

— А что касается работы?

— Работа как работа.

— Кем?

— Секретарем.

— Так. Ты стала работать у него секретарем, и ты его любишь. Значит, он такую возможность не упустил и затащил тебя в постель?

— Ну почему? Почему вы все это знаете?

— Слушай меня, девочка. Ты невнимательно читала сказки, которые я тебе подарил. Тебе надо немедленно избавиться от этого человека. Немедленно! Несмотря на боль, которую ты почувствуешь! Ты уволишься со следующей недели и пойдешь работать куда угодно, хоть к Сабурову, хоть в другое место. Главное, подальше от него. Иначе… Ничем хорошим это для тебя не кончится.

— Но я его люблю! Никуда я от него не уйду! И вообще, я хотела поговорить не о нем. Об Александре Антоновне, которая вовсе не Александра Антоновна. Она все врала, а Сабина узнала об этом незадолго до своего отъезда в санаторий…

Жанна торопливо и сбивчиво рассказала свою историю. Олег Николаевич слушал очень внимательно и становился все мрачнее. Дослушав же до конца, пробормотал:

— Вот, значит, как оно все было. Но не переживай. Александра Антоновна, конечно, плохо поступила. Но Лару она не убивала.

— Откуда вы знаете? — прошептала Жанна.

— Самое скверное, что она думает, будто знает, кто ее убил. Как только ты перекроешь ей денежный канал, она будет искать другой. И тогда… Тогда все будет очень плохо. Кто там у нее, говоришь? Вовочка? А Вовочке нужны наркотики. Поэтому большая к тебе просьба: подожди со своим разоблачением.

— Почему?— удивилась Жанна.

— Дай мне время.

— Что вы собираетесь делать?

— То, что должен. Я чувствую за тебя ответственность. Поставил на ноги, но так и не научил ходить. Плохие люди воспользовались твоей наивностью и полным незнанием жизни. Прости меня. Так как, говоришь, его зовут? Владислав?

— Да. Владислав Арнольдович.

— Давай, выкладывай все до конца. Адрес, телефон фирмы, где вы с ним встречаетесь…

— Что вы хотите сделать?! — испугалась Жанна.

— Не волнуйся. Это давняя история. Не сейчас началась. Но пора поставить точку.

— Вы говорите совсем как Игорь! Но почему? Что вы все от меня скрываете?

Олег Николаевич отвел глаза и грустно сказал:

— Не надо тебе этого знать. Ты все равно не поймешь. Поехала бы ты домой, к маме. Отдохнула, подышала воздухом. Вернуться не надумала?

— Куда? На переезд? — Она чуть не рассмеялась.

— Что ж нас так манят огни большого города? Ведь это же мерзость и гадость! Все в нем отвратительно: выхлопные газы, суета, толчея. Жизнь, которая утекает, неведомо куда! — Он помолчал. — Ты торопишься?

— Я? Нет. Не очень.

— Вижу — торопишься.

— Перед Сабуровым неудобно. Домашних дел накопилось — пропасть! Ему одному не управиться.

— Ладно, девочка, беги. Я о тебе позабочусь. Кстати, почему так долго не звонила?

— Я звонила. Но Лола… — не удержалась Жанна.

— Что — Лола?

— Она вас так бережет!