Сто глупых идей - Ник Венджинс

Полицейский, стоявший неподалеку, бросил на меня косой взгляд, точно желая безмолвно урезонить, но когда я принялся ломиться в закрытую дверь, возмутился моей бесцеремонностью:

- Другие же открыты! Там девушка, я видел, как она туда вошла.

- Позовите кого-нибудь, – не своим голосом, воскликнул я, - позовите обслугу! Пусть принесут ключи от комнат! Срочно!!!

- Что с вами? – направился ко мне полицейский, настороженно кладя руку на оружие. – Вы не в себе...

Никто за дверью не отзывался, никто не издавал никаких звуков...

Отойдя на пару шагов, я с разбегу врезался в дубовую дверь плечом, понимая, что ее не так просто выбить. Но страх порой творит чудеса и наделяет неимоверной физической силой.

Не обращая внимания на направленное на меня оружие, я продолжал выбивать дверь, пока не показался управляющий, привлеченный глухими ударами посреди мертвенной тишины холла.

- Эрнесто... – удивленно заморгал он.

- Ключи!!! – заорал я, пребывая уже на грани помешательства, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что я ощутил, когда дверь всё-таки поддалась, слетев с петель, и вместе с выломанной дверной коробкой ввалилась внутрь туалетной комнаты.

Подскочил полицейский, что-то дико вереща в рацию на чешском, но он быстро умолк, увидев то же, что и я: Полина лежала на полу в луже крови.

Подскочив к ней, я бросился переворачивать девушку, чтобы понять, откуда кровь. Полина уже не дышала, ее глаза закатились, а пульс слабыми ударами отсчитывал последние секунды жизни.

- Не умирай, не умирай! – словно заклятие повторял я, не желая сдаваться и принимать очевидное: девушка даже на вертолете не дотянет до больницы.

Прибежали полицейские, попытались оторвать меня от ее тела, но бесполезно. Потом всё было, как в тумане: я требовал медиков, а мне отвечали, что они уже улетели... я просил прислать новых, а мне что-то рассказывали о занятости транспорта, о позднем времени... И тогда мне ничего больше не оставалось, как во всё горло позвать единственного человека среди всей этой компании праздно-любопытных людей, способного хоть что-то сделать собственными руками:

- Синь Лянь, Синь Лянь!!! – орал я как полоумный до тех пор, пока не увидел обеспокоенное лицо старого приятеля. Мой умоляющий взгляд и окровавленное тело в руках сказали ему больше любых слов.

Сбросив с себя пиджак, старик подбежал ко мне, по пути всадив кулак в живот полицейскому, решившему преградить ему путь, после чего опустился рядом со мной на колени. Бережно взяв девушку из моих рук, он положил ее на спину и разорвал верх ее шерстяного платья.

Полицейские разъяренно рванули к китайцу, решив заковать того в наручники за нападение на их коллегу, но я выставил руки в успокаивающем жесте:

- Он врач!! Позвольте ему сделать свою работу!!! Я клянусь – он врач!!!

- Эрнесто... – потерянно поднял на меня глаза Синь Лянь, - огнестрельное, четкое попадание в артерии... боюсь, что тут я бессилен. Но попробую остановить кровопотерю.

Я лишь рьяно закивал в ответ, когда старик принялся давить на точки, пережимать и перетягивать бесчувственное тело, словно мягкую, тряпичную куклу, коченеющую с каждой минутой...

Чудо действительно произошло: кровь, до этого бившая фонтаном, остановилась, будто кто-то просто выключил краник внутри тела. Синь Лянь тыльной стороной испачканных в крови рук протер свой лоб и сочувственно посмотрел на меня, помотав головой.

- Сделай для меня еще одну вещь, - шепотом попросил я на китайском, заранее зная, что моя просьба – это конец для Синь Ляня.

- Говори, - одними губами ответил он.

- Отвлеки внимание. Мне нужно вынести ее из отеля.

Глаза старика заволокло дымкой, он на секунду отвел опустошенный взгляд в сторону окна, будто вся жизнь промелькнула в эти мгновения перед его внутренним взором. И сколько же было глубины и мудрости в его глазах в тот момент! Внешне пустое, внутри – полное и цельное – это как раз про него...

Синь Лянь коротко кивнул мне, с величайшим достоинством поднялся на ноги, закатал испачканные в крови рукава своей некогда белоснежной сорочки, и я лишь успел сказать: «спасибо, друг», как китаец бросился на полицейских, точно разъяренная кошка. За считанные секунды, он, уложив в рукопашную двоих, вырвал из кобуры табельное оружие и направил пистолет на офицера, взяв в заложники еще одного.

- Все на выход! – закричал он. – Все вон!

Не прошло и минуты, как туалетная комната освободилась, а шум толпы, возбужденные переговоры по рациям, крики и приказы отодвинулись в сторону холла. В коридоре напротив выломанной мною двери никого не осталось, и тогда мне пришлось заставить себя сделать то, чего я еще ни разу не делал.

В фантастических фильмах это называют трансгрессией или телепортацией. Страшные и непонятные слова, когда на самом деле это просто продвинутая фаза того, что я проделывал еще десять минут назад, когда ходил на встречу. Скорее всего, такие мудреные названия пошли от соединения слов: «тело» и «порт», а «порт» это всегда была и есть анаграмма от слова «тропа», и не нужно никаких переводов с иностранщины, ведь когда-то люди это умели, о чем сохранились многочисленные свидетельства даже в рассекреченных архивах спецслужб, не говоря уже о засекреченных. Данная техника позволяла проецировать самого себя туда, куда требовалось перенестись, затем следовал перенос физического тела по уже установленному энергоинформационному коридору, тропе, синхронизация со световым телом и, как результат, исчезновение в одном месте и появление в другом. Проблема заключалась в том, что я и себя-то ни разу не переносил, не говоря уже о том, чтобы перенести кого-то вместе с собой. Память тут же услужливо подбросила случай, как во времена Второй мировой в одной камере ожидали расстрела десять человек. Фашисты на утро были крайне удивлены, когда вошли в камеру и обнаружили всего двоих, которые, как оказалось, отказались перемещаться, не поверив русскому старику с физиономией волхва, просившему встать сокамерников в круг и взяться за руки... А сколько таких случаев может рассказать фрау «Игла» – подобных инцидентов не счесть у нее в лабораториях. Ее эксперименты с сознанием людей давно могли бы перевернуть весь научный мир, если бы только вышли за стены закрытых полигонов и подземелий.

- Да, но все те люди были живыми и в сознании... – леденея от страха, подумал я о перспективе переносить бездыханное тело, и сразу одернул себя, вспомнив укор про страх, что блокирует энергетические потоки.

Прекрасно представляя, куда конкретно мне следовало перенести Полину, я проклял все те дни, потраченные впустую, и заставил себя отвлечься от суетного мира, от криков в холле и паники. Понадеявшись на помощь особых здешних волн, я быстро вошел в состояние транса...

Ликование от успешно совершенного перехода вновь сменилось ужасом и дикими воплями моего мозга: «Что, если уже слишком поздно?».