Сто глупых идей - Ник Венджинс

- Что?..

- Бывает, что человек меняется. Полностью. Все его черты характера, привычки, даже лицо и тело. Только в этом случае наступает «переформатирование», перезапись тяжелой информации. А развод, разбитая семья и надежды – это, как ни крути, тяжелый вес. Ты правильно сделала, что выдержала перерыв между отношениями. Невозможно создать полноценную семью на руинах старой.

- Многие уходят, и сразу у них всё получается.

- Нет, - отмахнулся Эрнесто, - если посмотреть более придирчиво и внимательно, то там нет полноценности: либо конфликты, либо проблемы на всех планах, либо нет детей. Нужно время, чтобы ушла старая запись, чтобы она вытравилась из крови, обновилась. А что делают люди? Пытаются клин клином выбить, верно? Когда нужно поступить наоборот и потратить время на работу над собой, на очищение, а не на беготню на свидания, продолжая жить в прежних отношениях пусть не на бумаге, но в голове. Это всё равно, что вылезти из канализации и схватить сочный свежий фрукт. Что ты понесешь в свой рот такими грязными руками? Держа всё это «богатство» в собственном биополе, храня драгоценные обиды и слёзы, ведя внутренние обвинительные речи и вспоминая старые диалоги, невозможно насладиться чистым фруктом, его видом и ароматом, его вкусом и соком. Никакой пользы от этого не будет, в то время как вред очевиден.

- Мне казалось, что если я начну новые отношения, то получу силу, с помощью которой и забудется всё старое и болезненное.

- Ну и как? Сколько было неудач? – прищурился Эрнесто, и я была вынуждена констатировать:

- Много. Я даже составила список мест, где можно было бы познакомиться.

- Как? И ты тоже? – взорвался смехом он.

- В смысле «тоже»?

- И у меня такой список имеется! Мне его подарили. Глупейшие пункты, надо признать, но я попытался... а счастье было так близко.

- Я тебя вычеркнула сразу.

- Вот как... Это еще почему? – насторожился он, а я согнулась пополам от смеха:

- Мне казалось, что самый глупый пункт из всего списка – это «замуж за босса»! Тем более, ты вроде как был женат, а для меня это табу, - уже серьезно посмотрела я на него, ожидая самого главного признания с его стороны.

- И для меня это табу, - взяв мои руки в свои, твердо пообещал Эрнесто. – Сейчас идет такая мощная атака на семейные ценности, так активно насаждаются разводы, двойные стандарты, извращенные понятия, содомия, что почти не осталось психически здоровых и стойких в своих убеждениях людей. Сплошная губительная толерантность. Но я не из разряда слабаков. Я из тех динозавров, что слушают сердце, а не похоть, и при вынужденных отношениях с противоположным полом умеют контролировать не только своё поведение, но и мысли. Не имею привычки клясться, но верь мне: со мной... ты никогда не узнаешь слез и печали, Ассоль.

Он сказал это с таким серьезным лицом, что я поначалу даже не сообразила, а после мы оба прыснули со смеху и бросились в объятия друг к другу.

Как мы выбрались из пещеры, как сели в дивную ладью и понеслись обратно к замку – всё это слилось в одно чудное мгновение счастья.

Хорошо, что я взяла с собой телефон. Хоть он и не ловил сеть, но зато удалось сделать фото. Прижавшись носами друг к другу, мы отодвинули на максимальное расстояние телефон и успели сделать селфи, прежде чем наша ладья тронулась с места, а вместе с ней тронулся и мой рассудок: от горячих поцелуев, от пылких взглядов, от сплетения пальцев рук... Это чувство настолько одурманило, настолько вознесло к небесам, что когда мы, смеющиеся и лучезарные, подходили ко входу в отель, то не сразу поняли, что произошло нечто неординарное.

На лестнице дежурила полиция. Лица постояльцев, сидевших в общей гостиной и холле, казались белее снега, а в глазах читался страх и растерянность.

- Что произошло? – помрачнел Эрнесто, когда к нему подскочил управляющий.

- Мы ждали вашего возвращения. Телефон вы не взяли, да и бесполезно, не ловит тут...

- Что произошло? Кто вызвал полицию? – Эрнесто потерял терпение и, схватив управляющего за плечо, немного встряхнул: - Прекрати паниковать! Объясни, в чем дело!

- Убийство.

- И... кто жертва?

- Инга.

Стоило управляющему назвать причину вызова полиции, как всё стало каким-то нереальным. Захотелось вернуться обратно в древнюю пещеру, отмотать назад, разобраться в произошедшем, взглянуть трезво на сложившуюся ситуацию, потому что убийство и вся эта магическая долина – вещи абсолютно несовместимые.

- И тут письмо на ваше имя, - передал мне белый конверт управляющий, после чего удалился.

Никаких надписей кроме моего имени на конверте не стояло. Вскрыв его, я не сразу смог прочитать то, что было написано в записке. Всё перед глазами поплыло от нервного перенапряжения и словно отодвинулось от меня, потеряв связь с действительностью. Мне казалось, что это сон, странный сон...

- Эрнесто? – испуганно коснулась моей руки Полина.

- Сейчас... – попытавшись собраться с мыслями, приобнял я девушку, - сейчас разберусь...

Развернув записку, я уставился в лист бумаги и когда прочел - весь похолодел. Но больше всего я не понимал, что мне теперь делать: отдать ее полиции или сжечь. Надпись более чем недвусмысленно намекала на совершенное преступление:

«Усвой урок. Нельзя кусать руку, которая тебя кормит»

Нет, полиция тут не поможет, а только еще больше всё запутает. И я пойду на допрос уже в качестве подозреваемого, так как согласно записке имею прямое отношение к некоему уроку, а значит, и к преступлению. Хитро, ничего не скажешь, расчет именно на то, что я не стану подставлять свою шею, не отдам записку полиции. С другой стороны, если письмо пришло не официально, а частным образом, если его не регистрировали, то это будут только свидетельские показания управляющего, мол, положил кто-то на стойку... Его тоже потащат на допрос. Нехорошо подставлять мужика, честно служившего тут с самого открытия отеля. Нужно добраться до записей с камер наблюдения первым, до того, как полиция изымет их, и посмотреть, кто принес письмо.

Только я собрался бежать в кабинет к начальнику собственной безопасности моего отеля, как заметил полицейского. Он - весь такой нахмуренный - направлялся ко мне бодрым, решительным шагом, и я изо всех сил попытался состроить нейтральную физиономию.

- Эрнесто Вивьеро?

- Да, это я.

- Капитан Рутиниш, - представился он. - Я веду расследование. Мне бы хотелось побеседовать с вами наедине.

- Разумеется, пройдемте ко мне в кабинет, - пригласил я и, ободряюще подмигнув Полине, пошел по направлению к лифту.

Мы в полном безмолвии проехались в лифте, затем прошли по коридору и не успел я закрыть двери кабинета, как на меня полился едва сдерживаемый негатив. Следователь нервно дернул усами, с неприязнью оглядел роскошную обстановку и тут же принялся сыпать вопросами, бурча себе под нос на чешском оскорбительные замечания в мой адрес и отмечая что-то в своем планшете. Свое алиби мне не пришлось долго подтверждать, как и Полинино, а вот на моё пожелание увидеть труп я получил неожиданный и категоричный отказ.