Девонширский Дьявол - Дмитрий Безуглый

— Точно нет, — подтвердил лесничий, и к нему присоединились остальные.

— Значит, это барышня из соседнего селения. Какие поблизости?

— Литл-Эбкот милях в десяти отсюда, — задумчиво ответил старший группы.

— И Бриттон, — добавил Вудроу. — Миль пятнадцать к востоку.

— Нужно спрашивать там, — подвел итог Аттвуд…

Утром состоялись похороны Элеонор Тоу. Накануне подготовленные останки, как смогли, очистили от личинок и червей, вымыли лицо, кисти рук и стопы ног и уложили в обычный деревянный гроб без украшений. Внутри он был обит черной обивкой из ткани. Гробовщик сжалился над родителями девушки и включил в стандартную стоимость гроба специальную крышку, которая накрывала все тело под самую шею, оставляя только голову, а когда необходимо было закрыть ящик полностью, то вторая часть крышки просто накрывала ее под замочек. Четыре нанятых носильщика взяли гроб, вынесли из покойницкой, погрузили в траурную карету, запряженную одной лошадью, и повезли останки в родительский дом. Там экипаж уже поджидали мистер и миссис Тоу, одетые во все черное, а также прибывшие на похороны близкие родственники. До формирования похоронной процессии еще было предостаточно времени, чтобы родные могли побыть наедине с невинно убиенной Элеонор. На протяжении всего времени, что гроб с девушкой пребывал в доме, к нему постепенно стягивались соседи четы Тоу, а также все другие жители Уокерли, которые приняли участие в церемонии. На это время все шторы на окнах были плотно задернуты, а имеющиеся зеркала завешены тканью. Несколько фотографий, которые стояли в рамке сверху на большом комоде, были перевернуты изображениями вниз, чтобы дух покойницы не вселился в них. Мистер Тоу остановил единственные настенные часы. Вскоре приехал преподобный Джейкоб Олдридж. Он видел, какие страдания испытывает мать Элеонор, поэтому счел своим долгом высказать слова утешения. Однако должного эффекта они не возымели. Не было на свете такого слова, которое могло бы повлиять на миссис Тоу в этот скорбный день. Когда вся процессия была готова, носильщики накинули на гроб покров из ткани и вновь вынесли его к карете. Она не спеша двинулась первой, за ней родители Элеонор, преподобный Олдридж, несколько немых плакальщиков, обвязанных шарфами и специальными повязками, потом все остальные. Похоронное шествие было большим и привлекало к себе внимание. Путь лежал от дома миссис и мистера Тоу к церкви Святого Джона, где покойную будет отпевать священник. Затем направятся к кладбищу, где уже была в очередной раз вырыта могила, в которой лежали три ранее похороненных бедняка. Элеонор опустят в эту общую могилу, потому что денег на отдельное захоронение у родителей уже не было.

В церкви процессию поджидал виконт Норберт Эддингтон. Рядом с ним находились Горден Дин и Валентайн Аттвуд. Барон Олдос Милтон также выразил желание прийти на отпевание, но Уитни, как и Розелин Эддингтон, отказались присутствовать. Более никого из знати не было.

— Как себя чувствует Алисдэйр? — спросил Аттвуд, пока они ожидали похоронное шествие.

— Сдержанность и хорошее воспитание не позволяют мне высказать все то, что я думаю, сэр Валентайн, — процедил сквозь зубы виконт. — Ведь это вы отправили моего сына следить за этим подонком Селби! А он чуть не убил его!

— О чем вы толкуете? — удивленно произнес Милтон. — Селби Нэш? Чуть не убил Алисдэйра?!

— Да, я попросил его проследить за молодым человеком. Но и только! — спокойно ответил Аттвуд. — Парень проявил несдержанность.

Эддингтон зыркнул на Валентайна, но тот смотрел прямо ему в глаза без каких-либо эмоций.

— Норберт?

Виконт отвел взгляд в сторону Олдоса. Он и сам осознавал, что ученый из Лондона по-своему прав, но все еще злился на него. Алисдэйр был мужчиной, который вправе сам принимать решения, что он и сделал. Виконт все рассказал Милтону, который внимательно выслушал его. Горден все это время молча стоял рядом и не произнес ни слова.

— Бог мой! — воскликнул Олдос. — Все-таки моя Уитни оказалась права!

— То же самое я услышал этой ночью от Розелин, — проворчал Норберт.

— Что вы намереваетесь предпринять? — поинтересовался Валентайн, хотя ответ ему был уже известен.

— Найти подлеца и судить! — уверенно ответил Эддингтон.

— Но его виновность в убийстве еще следует доказать.

— Достаточно того, что он пытался бежать и напал на моего сына!

— Да, да! — закивал Милтон. — Я полностью согласен с виконтом. Негодяя необходимо изловить как можно скорее!

— А если мы ошибаемся?

— Он преступник! — безапелляционно заявил Норберт. — К тому же, доктор, вы сами подозреваете его, раз попросили Алисдэйра проследить за ним.

— Подозревать и обвинять — совершенно разные понятия, господа!

Аттвуд был несколько взволнован таким поворотом дел.

— Скоро прибудет главный констебль графства, — продолжал говорить Эддингтон. — Я намерен все изложить ему и потребовать немедленной поимки преступника. Аналогичную телеграмму я уже отправил инспектору Гилмору.

— Мы столкнемся с волнениями людей, — заявил Валентайн.

— Вы правы. И это еще одна веская причина поймать Нэша раньше, чем до него доберется обезумевший от ярости народ. И прошу вас, доктор, — Норберт чуть скривился, — никаких более возражений. Я принял решение. Негодяй ответит за избиение моего сына.

Аттвуд, видя решительность виконта, промолчал. Он был бессилен и не мог разубедить обозленного отца, желающего поквитаться за собственного сына.

Похоронное шествие приблизилось к церкви, заполонив центральную площадь. Носильщики занесли гроб внутрь. Джейкоб Олдридж приступил к отпеванию. Когда ритуал был окончен, слово взял Норберт Эддингтон. Он говорил громко и уверенно. В конце речи, еще раз выразив сожаление по поводу гибели Элеонор, твердо пообещал, что в ближайшее время преступник будет пойман.

— Говорят, мою дочь убил Селби Нэш? — тихим голосом неожиданно спросила миссис Тоу, но при этом все присутствующие в церкви слышали ее слова.

На мгновение возникла пауза. Напряженность от ожидания ответа буквально витала в воздухе.

— Не совершайте ошибку, виконт, — прошептал ему на ухо доктор Аттвуд.

Эддингтон стоял без движения, на совет Валентайна не среагировала ни одна мышца его лица, будто высеченного в эти минуты из камня.

— Да, — наконец громко произнес он. — Вашу дочь убил Селби Нэш!

Люди ахнули, а Валентайн Аттвуд прикрыл глаза. Им овладела злость по отношению к этому глупцу, который только что дал волю своей отцовской мести вопреки здравому смыслу…

Слухи о виновности Селби Нэша в убийстве Элеонор Тоу быстро распространялись по Уокерли. В их зачинании немало поспособствовала Эмили Тернер, с которой у баронессы Милтон в последнее время сложились прекрасные отношения. Обе были властными женщинами и любительницами посплетничать, к тому же сама миссис Тернер обладала еще одним весомым преимуществом, способствовавшем их дружбе, — деньгами. Супруг Эмили Томас был предприимчивым торговцем, и его дела шли весьма успешно. Это позволило ему сколотить приличный капитал, наличие которого с лихвой компенсировало отсутствие знатного статуса в обществе. Уитни Милтон, испытывая жажду создания всевозможных интриг и склок от скуки размеренной деревенской жизни, вбила себе в голову мысль о виновности Нэша в смерти Элеонор и посчитала своим долгом обсудить это с Эмили. Последняя тут же согласилась с логичными доводами подруги. Обе со смаком обсудили все имеющиеся детали истории, особо уделяя внимание странным следам, оставленным Девонширским Дьяволом. Миссис Тернер вдруг предположила, что Селби и есть дьявол, который при полной луне меняет облик человека на зверя и раздирает своих жертв. Уитни не отрицала такого поворота событий, хотя где-то глубоко внутри не могла поверить в такую чушь. Зачем разубеждать подругу в том, во что она вдруг поверила с ее подачи? После того, как они расстались, Эмили Тернер растрезвонила эту пикантную новость всем, кого знала, испытывая огромное наслаждение от осознания собственной значимости. Не каждый день ты являешься первоисточником столь важной информации, благодаря которой тебя благоговейно слушают свободные уши, да еще эмоционально охая и ахая при этом. И в тот момент, когда в церкви Джейкоб Олдридж завершил отпевание рабы Божией Элеонор, а виконт Эддингтон, поддавшись слабости, во всеуслышание объявил Селби Нэша убийцей, слухи о последнем враз стали правдой. Теперь жители Уокерли, а позже и графства Хэмптоншир знали имя преступника. И неудивительно, что большинство малообразованных людей подумали так же, как и Эмили Тернер: Селби Нэш и есть Девонширский Дьявол. Казалось, эта информация привнесла некую радость и надежду на скорейшее прекращение того ужаса, что поселился в Уокерли — теперь оставалось только изловить убийцу и казнить его. Однако Валентайн Аттвуд был чуть ли не единственным, кого эта ситуация совершенно не радовала. Аналогичные чувства испытал и Ройл Фармер. Он лучше других знал Селби и, несмотря на публичное обвинение того виконтом Эддингтоном, не верил в виновность Нэша. Этой ночью он отпросился у старшего поисковой группы, сославшись на недомогание и желание отдохнуть. Тот нехотя отпустил его, прислушавшись к мнению Вудроу Додда, сказавшего, что какой толк от парня, если он будет только тормозить движение остальных в лес? Ройл тут же направился домой, еще до момента, когда добровольцы наткнулись на разлагающийся труп неизвестной девушки. Естественно, он чувствовал себя совершенно здоровым. Он слукавил, желая найти Селби, но перед этим действительно хотел выспаться. К тому же утром похороны, и он должен был на них присутствовать. И вот теперь, услышав жесткий, озлобленный голос Норберта Эддингтона, Фармер ужаснулся. Ему срочно следовало разыскать Селби, пока его не нашли другие. А перед глазами вновь совершенно отчетливо проплыла картина избиения бродяги обезумевшей от ярости толпой. Похоронная процессия двинулась от церкви на кладбище, однако Ройл незаметно отделился от нее и помчался к дому Нэша. К большому огорчению, Селби там не оказалось, — только старуха-мать, большую часть времени проводящая во сне. Рядом с ней была соседка, которая рассказала Фармеру, что Нэш попросил ее приглядеть за мамой, а сам куда-то ушел. Куда — не знает, не говорил.