Именинница - Пенелопа Дуглас

Краем глаза замечаю, как Датч машет мне, и, повернувшись, вижу его с парнями в одной из кабинок.

– Что, черт возьми, она нацепила на себя? – проскальзывая на свободное место, ворчу я.

Датч поворачивает голову, не донеся стакан до рта.

– Сегодня вечер нижнего белья, – говорит он. – Они устраивают его каждый четверг. Бармены и официантки надевают топики от пижам или корсеты, а затем подают в них еду или напитки. Это весело.

Нет, совсем не весело.

Оглядываю помещение и замечаю несколько девушек, которые разносят закуски и напитки. На некоторых из них очень прозрачные наряды. По сравнению с ними корсет Джордан выглядит как настоящие доспехи.

– Вот только Джордан никогда не надевала ничего подобного, – продолжает Датч. – Именно это меня и удивило. Поэтому решил рассказать об этом тебе.

– На хрена мне это знать? – Я достаю бутылку пива из ведерка со льдом, стоящего посередине стола.

– Ой, ну прости, – он отворачивается и, поднеся стакан ко рту, тихо бубнит себе под нос: – Вот только ты не выглядишь так, будто тебя это не заботит.

Я кошусь на него, услышав усмешку в его словах. А затем, засунув бутылку обратно в ведерко, встаю и направляюсь к барной стойке. За спиной тут же раздается фырканье, но мне наплевать. Джордан вроде как под моей ответственностью, и мне не хочется, чтобы она делала нечто подобное лишь потому, что ей нужны деньги.

Кроме нее за барной стойкой стоит еще одна барменша. Вернее, владелица бара Шел. Уверен, она не забыла меня, поэтому занимаю место подальше от нее и напротив Джордан, где та откупоривает шесть бутылок пива подряд.

– Что, черт возьми, на тебе надето? – наклонившись к ней, чтобы говорить как можно тише, спрашиваю я.

Она поворачивает голову ко мне и встречается со мной взглядом, но тут же отворачивается, словно я последний человек, с кем ей хотелось бы общаться в эту минуту.

Она отдает пиво, забирает наличные и, развернувшись спиной ко мне, принимается стучать по экрану кассы.

– Одежда, – уверяет она меня. – Это всего лишь корсет, Пайк.

– Все мужики пялятся на тебя.

Она кивает и одаривает меня усмешкой.

– Этого-то я и добивалась.

– Джордан, – вздыхаю я и отпихиваю подальше в сторону какого-то старика, – это же маленький городок. А если сюда заявится твой отец?

– Он здесь не бывает, – закрывая ящик кассы и наконец поворачиваясь ко мне, говорит она. – Да и ты – тоже. – Румянец заливает ее щеки. – Кроме того, я не дура. И не стала бы участвовать в том, что показалось бы мне унизительным.

Она поворачивается и протягивает сдачу покупателю, но он отмахивается, позволяя Джордан забрать ее себе. Одарив мужчину улыбкой, она поворачивается и засовывает чаевые в уже переполненную банку.

– Что ты вообще тут делаешь? – спрашивает она, принимаясь за новый заказ. – Я думала, ты не придешь на мальчишник, потому что… – она показывает пальцами кавычки в воздухе и передразнивает меня: – Завтра хоть кто-то должен прийти на работу трезвым.

Я поднимаю брови и удивленно смотрю на нее. У меня совершенно не такой голос.

Засунув руку в карман, достаю флаер и кладу его на стойку перед ней.

Джордан тут же замирает и бледнеет.

– Где ты это нашел?

Схватив листовку, она бросает ее куда-то себе под ноги. Наверное, в мусорное ведро.

А затем берет салфетку, кладет ее перед клиентом и ставит сверху бокал с коктейлем, который только что сделала.

– Если тебе нужны деньги, то я с радостью их тебе одолжу, – говорю, когда Джордан поворачивается, чтобы отметить заказ на листочке.

Услышав меня, она тут же замирает и медленно поворачивается ко мне. Ее сердитый взгляд пронзает меня, а на лице такое выражение, словно она еле сдерживается, чтобы не наорать на меня. Вместо этого она несется к перегородке, проскальзывает под ней и, обернувшись, манит меня рукой, прежде чем скрыться в коридоре.

Мой желудок сжимается. Черт, не ожидал, что это так сильно ее разозлит. Что я такого сказал?

Пробравшись сквозь толпу, иду по пустому коридору, пока не дохожу до той приоткрытой двери в ту же комнату, где плакала Джордан, когда мы поссорились в прошлый раз.

Она стоит в самом центре, уперев руки в бока и склонив голову набок.

– Я лучше буду искать еду в мусорных баках, чем возьму у тебя деньги, – выпаливает она.

Мне следует заткнуться, но, помоги мне, Боже, не могу удержать рот на замке.

– Не хочу тебя расстраивать, но ты уже это делаешь, – говорю я. – Ты живешь в доме, не выплачивая аренду или коммунальные услуги, юная леди.

– Я готовлю и убираю! – кричит она, но вряд ли нас кто-то услышит тут из-за громкой музыки. – Вот как я оплачиваю свое проживание, наглый ублюдок!

– Да, да, – соглашаюсь я и зажмуриваюсь на несколько секунд. – Ты права. Но, Джордан, пойми: мужчины любят фантазировать. Они могут решить, что таким нарядом ты намекаешь, что согласна на все, а значит, они могут прикоснуться к тому, что принадлежит моему сыну. Ему явно не понравился бы твой наряд.

– Твоему сыну? – смеясь, переспрашивает она. – Да он только пару минут назад вышел из бара. Он видел, в чем я хожу, и ему все равно, Пайк. Он сказал, что я хорошо выгляжу, и отправился гулять с друзьями. Ему плевать!

– Ну а мне не плевать!

Слова вылетают изо рта, прежде чем успеваю их остановить, и я тут же замираю, боясь вздохнуть.

Вот дерьмо. И зачем я это ляпнул?

Ее рот слегка приоткрывается, но она молчит, вероятно, все еще не придя в себя от моей вспышки. Не моргая, Джордан пялится на меня со смесью замешательства и удивления, отражающихся на ее красивом лице.

Сожаление, не свойственное мне, быстро сменяется злостью. Почему, черт возьми, Коулу плевать?

И почему не плевать мне?

Боже, дай мне сил.

Она уже взрослая, не так ли? И если ее парень не возражает, так почему она должна обращать внимание на меня или кого-то еще, принимая такие решения? Это не должно меня касаться.

Ведь нет ничего плохого в том, что делает ее сестра, чтобы прокормить себя, или что сегодня надела Джордан. Ведь она в этом великолепна.

Мне просто… не хочется, чтобы ее тело видели все вокруг.

– Ты особенная, Джордан. – Я делаю шаг к ней. – Ты ведь знаешь это, верно?

Ее глаза начинают поблескивать, а губы – дрожать, и она отворачивается. Боже, она ведь знает, насколько невероятная?

Я позволяю себе обвести взглядом ее гладкую, сияющую кожу и идеальную талию, которую так и хочется сжать в руках. Такую красоту должен видеть лишь один мужчина, который будет ценить то, что Джордан принадлежит ему.