Семейные хроники Лесного царя - Антонина Бересклет (Клименкова)

на шкуре, как будто тебя пытали каленым железом. Обломаны когти, на нескольких пальцах выдраны с мясом. И крыло перебито, совсем недавно, поэтому ты не мог лететь. Ты пришел в мой лес пешком, как лошадь?!

Он распахнул глаза, и дракон, застигнутый врасплох, резко отвернулся.

— Мне было бы легче исцелить тебя, если бы ты принял человеческий облик, — повторил повелитель Леса.

— Тебе просто интересно увидеть мое превращение, — буркнул Руун Марр.

— Интересно, — не стал отпираться Ксаарз. Добавил: — Если я войду в тебя, тебе не придется терпеть боль.

Дракон издал звук, словно поперхнулся. Хмыкнул глумливо и возмущенно:

— А хвост мне не приподнять ради твоего удобства?!

— Попробуй, приподними, — прищурился хозяин, будто бы не понимая пошлой шутки. И придвинулся ближе, наслаждаясь теплом драконьего тела.

— Да ты!.. — не сразу нашел слова Руун. — Вот же наглый маленький эльф мне попался! На мужика не похож, а всё туда же!

— Куда — туда? — Ксаарз, не обращая внимания на возгласы, взял дракона за… руку. Обычную человеческую руку, только с длинными загнутыми ногтями.

Руун Марр опешил: сам не заметил, как изменил форму? Этот сопляк заговорил ему зубы — и заставил перекинуться! Конечно, в таком виде у дракона хвоста нет, а значит приподнимать нечего, как ни старайся. Ощетиниться тоже нечем, равно и скалиться бессмысленно. Вот мальчишка и хохочет, глядя на его растерянность.

Ксаарз уверенно держал его за руку. Заставил раскрыть кулак и приложил к его ладони свою ладонь, палец к пальцу: указательный к указательному, мизинец к мизинцу, и так всей пятерней.

— Как же ты собираешься в таком виде вылечить мое крыло? — недоверчиво спросил дракон, ведь вместе с хвостом исчезли и крылья.

— Вот увидишь, всё получится.

— Черт с тобой, делай, что хочешь, — проворчал Руун.

— Всё, что хочу? — уточнил маленький шутник, многозначительно выгнув бровь.

Даже в человеческом обличии дракон оставался гораздо крупнее обычного мужчины, невысокий эльф рядом с ним выглядел худеньким подростком. Тем возмутительнее казались гостю его двусмысленные намеки. Если уж кто к кому и должен приставать, так это он сам к смазливому хозяину, а никак наоборот!

— Только в голову ко мне не лезь! — прошипел Руун Марр. Он не отдернул руку, хотя в кончиках пальцев яркой вспышкой сверкнула короткая боль: владыка Леса выпустил невидимые нити, которые пронзили кожу, мышцы и сплелись с его нервами, объединив дракона и эльфа в единое целое. — Я так и знал, тебе просто любопытно узнать, что за зверь такой дракон. Ты с самого начала вознамерился влезть ко мне в память? Не смей этого делать!

— Кто же мне помешает? — растянул губы в ухмылке хозяин Леса.

Ксаарз всегда делал только то, что сам считал нужным, и не следовал никаким запретам или законам. Хуже того, любой запрет разжигал в нем пламя противоречия. Даже тень смущения в этом бурном недовольстве заставляла его играть против правил гостеприимства. Хотя кое-что ему подсказывало, что Руун Марр не столь уж недоволен, как хочет показать.

Эльф провел свободной ладонью вверх по обнаженному бедру, горячему, как от лихорадки. Впрочем, вполне возможно, что лихорадка имелась, нераспознанная из-за внутреннего огня дракона. Затем переместил руку выше, к животу. Рана начиналась от ребер сбоку и вела наискосок ниже пупка. Ксаарз вновь насмешливо приподнял брови: в людском обличии у драконов, оказывается, тоже есть пупки. Тем самым окончательно смутил гостя.

— Доверься мне. Дыши спокойно.

— Не слишком ты обнаглел, чтобы указывать мне, как дышать? — раздраженно фыркнул Руун.

— Если будешь задерживать дыхание, можешь потерять сознание. Тогда придется начать всё сначала, — ровным голосом произнес эльф.

Под тонкими пальцами окровавленные клочья мышц стали послушно срастаться. Глубокий рваный разрез заживал изнутри. Сгустки запекшейся крови рассыпались прахом, словно сгорали в невидимом огне, вместо темных, почти черных подтеков выступила свежая алая кровь. Плоть сама выталкивала глубоко впившиеся осколки стекла — разбитая вдребезги посуда из лаборатории алхимика и разноцветный оконный витраж. Яд, попавший с осколками, собирался в густые капли и стекал по краям раны, оставляя полосы на смуглой коже. Даже давно застрявшие наконечники стрел, раздирая старые шрамы, вылезли с язвами наружу, выпали, ржавые, на землю, позволив язвам затянуться, а шрамам разгладиться совершенно. Дракон шипел и жмурился, однако не двигался и, более того, пытался сдержать крупную дрожь, то и дело прошивавшую от макушки до копчика.

— Больно? — негромко спросил Ксаарз, хотя сам знал ответ, ведь чувствовал всё то же.

— Жжется, — прошипел Марр.

— Потерпи.

Руун послушно закрыл глаза. Лежать беспомощным и голым под руками лесного царя, пусть тот выглядит сопляком, хилым цыпленком рядом с тем, кто и в человеческом жалком облике не потерял драконью мощь и силу… Это было по меньшей мере странно.

— О, Небо! — выдохнул дракон с необыкновенным облегчением.

Эльф же не спешил его отпускать. Как и предполагал Руун, ему было чрезвычайно любопытно не только исследовать загадочное тело дракона, но и прикоснуться к разуму, заглянуть в память.

— Летать настолько приятно? — пробормотал Ксаарз. — Ну-ка, как ты это делаешь?.. Хм, оказывается, не так уж и сложно отрастить себе крылья. Непременно попробую…

Крепко держа за руку, теперь сплетя пальцы, он утомленно привалился к горячему плечу. Лечить чуждое тело, лишь внешне похожее на человеческое, но настолько отличное в своей сути,